Зерг по имени Маша - Сергей Валентинович Хабаров

— Да ничего. Госпожа Седьмая уже оплатила положенную всем компенсацию.

— Ах ты ж! Ещё и от неё теперь получать. Так, стоп! Зачем прорываться с боем, если нас и так должны отпустить?

— Сижу час на унитазе,

Не хернёй маюсь, а думы думаю

Философ я, -

Продекламировал Япошка очередное из своих творений и пояснил:

— Нет более громких подвигов, чем те, что мы сами о себе сочинили. Если Вы просто покинете вытрезвитель, то это будет не так эпично и пафосно. По нам не сочинят баллад и не запомнят в легендах.

— Япошка, клоп ты тщеславный, нас так и так никто не запомнит. Садись в свой транспорт и передай Седьмой, что с нами всё в порядке и мы скоро будем.

— Есть, моя госпожа. Можем сообщить местному смотрящему, что Вы в сознании и адекватном состоянии, это ускорит события.

— Валяй.

Япошка поклонился как мог, в его исполнении это выглядело как пресидание. А потом стал заползать обратно в гидралиска.

«Такси по зерговски» — подумала Маша.

«Два в одном» вышли, а через пару минут вместо них зашёл «итальянец», тот самый таможенник, который встречал их, когда они входили в «городскую черту улья».

Маша уже повесила на него кличку «итальяшка», про себя отмечая то, она становится всё менее политкорректной. Про себя она задумалась, давно ли это началось, просто в её родном мире за такие словечки можно было схлопотать штраф и исправительные работы, департамент мультикультурализма с каждым годом всё сильнее душил права и свободу во всём мире. А тут его нет, да и вообще зерги живут больше по закону сильного, им всё равно, какого цвета у тебя кожа, на вкус она везде одинаковая. Поэтому Маша сама не заметила как из неё попёрло то, что раньше нельзя, взять хоть её слуг, Банзай и Япошка. Это же статья. Но тут нет полиции, нет налогов, нет законов, определённые плюсы в попаданчество зерга есть.

«Хотя насчёт полиции я погорячилась» — подумала Маша измеряя взглядом Итальяшку.

— Ты, — указал он пальцем на Сашу, — можешь быть свободной. А ты, — палец переместился на Машу. — пойдёшь со мной.

— Я с незнакомыми мужчинами не хожу, — упёрлась Маша.

— Я применю к тебе силу.

— Попробуй. Я сейчас твои тентакли узлом завяжу.

Услышав такие разговоры, Саша даже попыталась встать в воинственную позу, но взяв себя за голову с оханьем села обратно.

«Похмелье — дело тонкое, Петруха», — хмыкнула Маша, она-то уже успела освежиться и ей было не так плохо, как Саше.

Однако мутант замялся. Он явно не привык к тому, что ему перечат.

«Ничего, пускай привыкает», — думала Маша, не собираясь мутанту упрощать жизнь, а попутно набивая себе цену. Нельзя позволять дёргать себя другим пешкам, словно ты сама пешка. И потом, ему больше надо, чтобы она с ним пошла. Вот пускай и думает, это вообще полезно, а то от этой мутанской жизни, рутинной, у него все извилины в мозге выпрямились и сгладились.

— Тебя хочет видеть Урум, — всё же пришёл к каким-то выводам в своей голове мутант.

— Вот это другое дело. И давай, мутантище пижонское, вспоминай этикет, я девушка приличная, вежливость люблю.

Итальяшка скрипнул зубами, а волосы у него зашевелились. Он явно вспоминал что-то не то, например, как обычно поступал с такими наглыми девицами ещё будучи человеком. Но воспоминания и желания шли в разрез с приказом начальства, и воля начальства всё же победили.

— Пожалуйста, уважаемая мать стаи, пойдёмте со мной … — говорил он, а взглядом давал понять что убивал бы долго и с удовольствием. — … мой господин желает видеть Вас.

— Так — то лучше, макаронник, — сказала Маша и осеклась. «Чёрт, да что со мной такое? Я же его специально провоцирую. Гормоны, что ли, расшалились?»

Но мутант, видимо, не понял, что его оскорбляют.

Придерживая Сашу за руку и цепляясь своей короной за её, Маша потащила её, куда вёл мутант. Надо признать, на глазах становилось лучше, всё же организм зерга это что-то с чем-то. Никогда не болеет, не стареет и регенерирует, если сразу не сдох, то потом не утопишь. Живут они, конечно, ярко, но не долго, особенно сейчас, когда централизованной власти нету и общество зергов напоминает дурдом, когда главврач вместо успокоительного выписал всем, даже санитарам, виагру. Через пять минут ходьбы и ползанья, на свежем воздухе, Саша перестала стонать, а ещё через пару минут пошла сама. Она, конечно, была бы не против вместо прогулки ещё поваляться под фонтанчиком воды в уютном вытрезвителе, но кто ж ей даст? Без Саши Маша совершенно не ориентировалась в этом муравейнике, где, словно тени, мелькали разные разумные и не очень зерги.

«А ведь вчера на уровне развлечений было так весело» — с улыбкой вспомнила Маша. У неё было своё мерило веселья, и как правило, оно было строго пропорционально стыду по утру. Да, развлечения у зергов, конечно, своеобразные, но так ведь и она сейчас не вполне человек.

Через какое-то время их путь завершился. Маша ожидала, что Итальяшка приведёт её куда-то вроде зерговского дворца. Но нет, они просто свернули в очередной поворот и оказались в просторной пещере.

— Мы пришли. — сообщил провожатый.

— А где все? Тут никого нет.

Итальяшка усмехнулся и показал одним из своих когтей в потолок. Там, в темноте, парили туши гигантских существ. Она даже не сразу опознала в них с десяток надзирателей и одного Владыку. Видимо, Урум и являлся Владыкой. Он не заставил себя ждать и начал снижаться. Машу немало смутило то, что в эту пещеру, по сути, сердце улья, не было никакой охраны, по сути, любой мог забрести сюда случайно.

— Послушай, а почему вход сюда никем не охранялся? — обратилась Маша к мутанту. — Твои хозяева не боятся покушений или…?

— Потому, что это место невозможно найти, если я этого не пожелаю, — ответил за мутанта сам Урум.

Этот гигантский жук плюхнулся в пяти метрах от Маши. Он был ненамного меньше надзирателей, но даже так одна его голова была размером с Машу.

— Я Урум.

— А я Маша.

— Великая, ты же говорила, что ты Восьмая, — довольно-таки громким шёпотом влезла в разговор Саша.

— Маша — это Восьмая, но на другом языке.

— На каком? — продолжала докапываться Саша.

— На еврейском. Не приставай, видишь, уважаемая персона ждёт. — отмахалась Маша от подруги и обратилась к Уруму. — Чем обязана вниманию столь высокопоставленной особы?

— Я Урум. И мы хотим предложить тебе сделку.

— Сделку? Это хорошо, сделки я люблю. — Обрадовалась Маша и с интонацией