Руанда: принять примирение. Жить в мире и умереть счастливым - Кизито Михиго

В марте 2014 года, когда я выпустил свою песню примирения и когда Президент Кагаме обвинил меня в своей речи, чтобы дать зеленый свет своим службам преследовать меня, не кто иной, как молодежь Джамбо, осмелилась поддержать меня и поздравить меня с песней. Все время моего тюремного заключения я следил за их деятельностью, и в социальных сетях я делал все для того, чтобы их инициативы были поддержаны, особенно моим фондом.

В сентябре 2017 года один бельгийский депутат по имени Жиль Форе, член MR (Движения за развитие) представил в парламенте проект закона о наказании за отрицание, преуменьшение, оправдание и одобрение геноцида, совершенного в Руанде против тутси в 1994 году. Запрос депутата был, конечно же, поддержан (если не сказать санкционирован) послом Руанды в Брюсселе и некоторыми организациями выживших в геноциде, такими как Ibuka-Belgique.

В начале 2018 года ASBL Jambo запросило членов бельгийского парламента разрешить демократические дебаты между их ассоциацией и руандийским правительством по поводу проекта этого закона. Ассоциация объясняла, что закон, если он не будет хорошо проработан, может стать поводом для режима в Кигали заставить замолчать все несогласные голоса, а также продолжать ограничивать свободу выражения и сужать политическое поле в будущем.

Когда Джамбо предложили дебаты, Кигали бомбардировал через социальные сети и государственные медиа давно знакомыми обвинениями эту организацию, как последователей геноцидеров.

Также руандийское правительство через лоббирование и политико-дипломатическое давление добилось того, что, к сожалению, бельгийский парламент в конце концов отменил дебаты. Это решение меня очень опечалило и, поскольку я был в тюрьме, я опубликовал на сайте моего фонда следующий твит: «Отмена конференции JamboSABL в бельгийском парламенте по поводу Руанды есть публичная демонстрация политических репрессий и ограничения свобод, проводимых руандийским правительством при участии некоторых других стран, таких, как Бельгия».

ASBL Jambo для меня – это надежда на свободное цивилизованное общество, предвестие полной свободы и правового государства в нашей стране и во всем нашем регионе. Мое желание заключается в том, чтобы мой фонд мог работать с ними в будущем.

48. Конфиденциальное сообщение о моем освобождении и техника его проведения

11 апреля 2018 года, когда я был занят координацией действий при проведении памятных мероприятий 24-ой годовщины геноцида, директор тюрьмы объявил мне, что меня кто-то посетит, и это сюрприз. Генеральный инспектор полиции, знаменитый Дэн Муньюза. Последний раз я с ним встречался прямо перед моим похищением 6 апреля 2014 года, ровно четыре года назад.

Когда он прибыл, около 16:00, то пригласил меня в кабинет директора тюрьмы. Директор не был приглашен на наш разговор.

Генерал сказал мне, что его прислал Президент республики предупредить о моем предстоящем освобождении. «Президент прислал меня, чтобы сказать тебе, что он прислушался к твоей просьбе о прощении и что он тебя прощает. Осталось найти подходящую дату для объявления этой новости после окончания периода поминовения».

Он спросил меня затем, чем бы я хотел заняться после моего тюремного заключения. Я ответил, что я певец и что у меня есть фонд, который работает ради мира и примирения, и что мне хотелось бы продолжать такую же жизнь.

– Кстати, насчет твоего фонда… Не мог бы ты включить также в разряд ценностей еще и безопасность? Ты мог бы нам помочь провести кампанию против тех людей, которые посягают на безопасность, кто хочет войны… – спросил он меня.

– Это вы делайте сами. Безопасность и мир – это ценности во всем сопоставимые, они обе имеют отношение к моему фонду. Мы никогда не поддержим войну, наоборот…

Он меня запугивал, когда, между прочим, говорил: «Если ты начнешь снова дискутировать с врагами и пренебрегать уважением к Президенту, у тебя не будет больше шанса вернуться в тюрьму… ты был прощен в тот день, когда ты не был убит, но это не может произойти во второй раз». После этих слов я понял, что я никогда не буду жить в безопасности до тех пор, пока РПФ у власти. Потому что ничего не может мне помешать говорить с моими друзьями, даже если они в оппозиции к правительству.

13 апреля, спустя два дня после визита Муньюза, мой адвокат связался с верховным судом, который сообщил ему дату моей явки на процесс апелляции. 14 мая 2018 года – это была дата, объявленная судом. Для меня это еще одно неопровержимое доказательство, что руандийское правосудие находится под контролем действующей власти. На самом деле, хоть меня и радует предстоящая возможность освобождения, я остаюсь критично настроенным по отношению к власти РПФ.

Новость о моем вызове в суд быстро распространилась в местных СМИ. Я был поражен непоколебимой преданностью руандийцев, несмотря на кампанию клеветы, которую начали против меня, как только я ступил на крестный путь. Четыре года спустя в местных медиа, в социальных сетях большинство руандийцев утверждали: «Мы скучаем по нему, нам не хватает его голоса, нам снова нужны его послания», но никто не осмеливался требовать моего освобождения. Только небольшое меньшинство продолжало называть меня «предателем, врагом» и т. д.

Это желание меня освободить, объявленное генералом Дэном Муньюзой, даже если оно было настоящим, я расценил как попытку примириться с теми выжившими в геноциде, которые в большинстве своем не чувствовали себя близкими к действующей власти после того, как меня посадили в тюрьму, – такими как Диана и ее мать, таким, как Жан де Дьё Мучьо, таким, как Бертен Макуза, Андре Кагва Рвисерека и другими…

На следующую неделю после визита Дэна Муньюза я был срочно вызван в верховный суд на процесс апелляции, который был до этого приостановлен на 4 года. Заседание было назначено на 14 мая 2018 года. Директор тюрьмы считал, что меня освободят во время процесса.

14 мая, когда я предстал перед верховным судом, возникли два затруднения. Один подельник сбежал из тюрьмы, а у другого не было адвоката. Судья решил исключить из дела участие Кассьена Нтамуханга, который сбежал, и перенести процесс на 11 июня, чтобы Жан Поль Дукузумуремьи смог найти адвоката.

Странным образом, когда местные СМИ говорили о нашем вызове в суд, в социальных сетях вовсю праздновали немедленное освобождения их любимого певца. Я задавался вопросом, откуда они взяли эту информацию, кто распространяет эти слухи? Некоторые открыто говорили, что Президент меня в конце концов помиловал. Это меня расстраивало, поскольку я решил, что это может помешать нашим планам.

7 июня директор тюрьмы месье Иносан Йабурунга вызвал меня в свой кабинет