Лунные драконы - Татьяна Корсакова

Та лишь кинула в ответ, отвернулась к окну.

– Личность мужчины установили? – спросил Сергей.

– Установили. – Василий открыл замусоленный, с истрепанными краями блокнот, зачитал: – Егор Иванович Милославский, кстати, австрийский подданный.

Значит, Егор Иванович Милославский... Вот тебе и третья жертва.

Полинина ладонь под его рукой напряглась – значит, поняла, о ком речь, запомнила слова отца Владимира.

– Почему вы решили, что убийство связано с домом графини? – спросил Сергей.

– Из-за меча, которым оно было совершено. Он из коллекции графини – старинный японский. Я бывал в доме по делам службы и видел коллекцию. Графиня сама мне ее показывала, знала, что я служил. Наверное, думала, что мне будет интересно.

– А вам неинтересно?

– Вообще-то мне больше нравится огнестрельное оружие, чем эти вековые железки. – Василий смущенно улыбнулся.

– Коллекция была большая?

– Точно не помню. Графиня хранила ее как-то бестолково: оружие валялось где попало.

– Ладно. – Сергей устало потер глаза, отхлебнул из чашки остывший кофе. – Что-нибудь еще известно? Как тот человек попал к реке?

– Похоже, его принесли, на земле были видны следы волочения. А в поселок он приехал на машине. «Мерседес» нашли неподалеку, на проселочной дороге, метрах в ста пятидесяти от реки. Вот, собственно говоря, и вся история. Впечатляет, правда?

– Впечатляет, – согласился Сергей. – Только вот что-то у меня желание поубавилось расследовать это дело.

– Оно и понятно – ужасы такие! – Василий глянул на него с нескрываемым превосходством. – У любого неподготовленного человека желание пропадет, после двух-то убийств. Кстати, второе было инсценировано под ритуальное самоубийство. Как оно там, у японцев, называется – харакири?

– Сэппуку, – поправил Сергей.

– Вы ведете это дело? – вмешалась в их разговор Полина.

– Нет, – парень разом сник. – Дадут мне, как же! Опять, как в случае с Круцких, опера из Москвы понаехали, а младшего лейтенанта Бойко побоку, – он обиженно засопел.

– Вы им сообщили, что эти два убийства, вероятно, связаны? – поинтересовался Сергей.

– А вот хрен им! – Парень стукнул по столу – чашки с недопитым кофе жалобно тренькнули. – Пусть сами додумываются, если такие умные! А я в сторонке постою, понаблюдаю, до чего они додумаются. Вы только это, – он озабоченно нахмурился, – поосторожнее там со своим журналистским расследованием. Видите же, чем оно все обернулось.

Они сидели в машине, сквозь залитое дождем лобовое стекло наблюдая, как удаляется и постепенно превращается в точку «уазик» милиционера Васи.

– Этот мужчина, он ведь мой отчим? – Полина заговорила первой.

– Соболезную.

– Не надо, – она потерла виски. – Я должна скорбеть, но я ничего не чувствую.

– Придет время – ты все вспомнишь и все прочувствуешь, – пообещал Сергей, впрочем, сам не особо веря этим обещаниям.

– Звучит не слишком оптимистично. – Она все поняла правильно. Вот и хорошо.

Сергей включил зажигание, сказал как можно более буднично:

– Полина, из шести человек трое уже мертвы.

– Курить хочется, – она смотрела на растекающиеся по стеклу капли.

– Тебе нельзя. Давай лучше обсудим сложившуюся ситуацию.

– Давай обсудим.

– Если предположить, что один из оставшихся наследников убийца, то при самом плохом раскладе нас ожидает еще одно убийство.

– При самом плохом раскладе – два, – поправила Полина.

– С тобой ничего не случится. – Ему вдруг захотелось закричать, встряхнуть ее за плечи, вывести из этого заторможенного, так ей несвойственного состояния.

– Ты не допустишь? – Полукивок, полуулыбка. Ударить ее, что ли?..

– Да, я не допущу.

– Я на тебя надеюсь. – И снова не понять: издевается она или говорит серьезно.

– Мне не нравится этот твой кузен. Он был знаком почти со всеми погибшими.

– Вальдемар не говорил, что получал приглашение.

– Но он этого и не отрицал. Мне кажется, он врет.

– Он священник.

– Вот именно! Люди привыкли доверять служителям церкви. – Сергей вывернул руль – «Субару» занесло на мокрой дороге.

– Что ты делаешь? – Наконец-то в ее голосе послышался интерес.

– Мы возвращаемся.

– Зачем?

– Хочу пообщаться с батюшкой, раз уж мы недалеко от его прихода.

– И что ты ему скажешь – батюшка, а не вы ли маньяк-убийца?

– Неважно, что я скажу, важно, что он мне ответит.

– Это глупо!

– Посмотрим.

– Я знаю, что нужно сделать, – заговорила она после долгого, сделавшегося уже почти привычным молчания. – Я откажусь от игры. И от наследства тоже откажусь. Пусть этот урод забирает себе все.

– Откажешься?! А позволь узнать, как ты собираешься сообщить ему о своем эпохальном решении? Дашь объявление в газету?

– Скажу Щирому.

– Щирый не участвует в игре, он всего лишь посредник. Или все-таки участвует? – Сергей задумался.

– В таком случае наше предположение, что убийца кто-то из наследников, неверно изначально, – тихо сказала Полина.

– А кто же он тогда?

– Может, просто маньяк.

Просто маньяк – надо же!

– Нет, тут все закручено вокруг дома и твоей чокнутой тетки. Убийца не посторонний человек и не маньяк. Во всем, что он делает, есть какая-то система, ему одному известная логика. Надо только понять какая.

– Он пытается запугать оставшихся?

– Может быть. Знаешь, о чем я подумал? Откуда он знает, кого графиня внесла в завещание? Это же конфиденциальная информация. Есть только один человек...

– Щирый, – прошептала Полина.

– Вот именно.

– Зачем ему? Он и так богат как Крез.

– Денег никогда не бывает много.

– Щирый не может быть одним из шестерки, – после недолгих раздумий заявила она.

– Почему?

– Потому что есть еще и седьмое завещание, согласно которому он становится распорядителем фонда. Забыл? Он мог просто не рассылать приглашения и оставить все себе.

– А может, он извращенец? Может, ему захотелось сыграть в эту чертову игру? Только по своим правилам?

– Слишком много «может», – вздохнула Полина. – Мы опять у исходной точки...

Наступившую тишину нарушил телефонный звонок.

Сергей глянул на свой мобильный.

– Это не мой. Ответь на звонок, Полина.

Она достала из сумочки крошечный телефон, после секундного замешательства включила громкую связь.

– Добрый вечер, миледи, – в салон вполз сиплый голос Щирого.

– Здравствуйте, Яков Романович.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, мне уже лучше.

– Рад это слышать. Я не отниму у вас много времени. Это касается завещания. Миледи, можете предпринять вторую попытку.

– Но вы же говорили, что пока...

– Первый ход уже все сделали.