Достижения в СССР. Хроники великой цивилизации - Софья Бенуа

На орбите Гагарин провел простейшие эксперименты: пил, ел, делал записи карандашом. «Положив» карандаш рядом с собой, он случайно обнаружил, что тот моментально начал уплывать. Из этого Гагарин сделал вывод, что карандаши и прочие предметы в космосе лучше привязывать. Все свои ощущения и наблюдения он записывал на бортовой магнитофон. До полета еще не было известно, как человеческая психика будет вести себя в космосе, поэтому была предусмотрена специальная защита от того, чтобы первый космонавт в порыве помешательства не попытался бы управлять полетом корабля. Чтобы включить ручное управление, ему надо было вскрыть запечатанный конверт, внутри которого лежал листок с кодом, набрав который на панели управления, можно было бы ее разблокировать[143].

В конце полета тормозная двигательная установка (ТДУ) конструктора Исаева проработала успешно, но с недобором импульса, так что автоматика выдала запрет на штатное разделение отсеков. В результате, в течение 10 минут перед входом в атмосферу корабль беспорядочно кувыркался со скоростью 1 оборот в секунду. Гагарин решил не пугать руководителей полета (в первую очередь – Королева) и в условном выражении сообщил о нештатной ситуации на борту корабля. Когда корабль вошел в более плотные слои атмосферы, то соединяющие кабели перегорели, а команда на разделение отсеков поступила уже от термодатчиков, так что спускаемый аппарат наконец отделился от приборно-двигательного отсека. Спуск происходил по баллистической траектории (как и у остальных космических кораблей серий «Восток» и «Восход»), то есть с 8–10-кратными перегрузками, к которым Гагарин был готов.

Сложнее было пережить психологические нагрузки – после входа капсулы в атмосферу загорелась обшивка корабля (температура снаружи при спуске достигает 3–5 тысяч градусов), по стеклам иллюминаторов потекли струйки жидкого металла, а сама кабина начала потрескивать.

На высоте 7 км в соответствии с планом полета Гагарин катапультировался, после чего капсула и космонавт стали спускаться на парашютах раздельно (по такой же схеме происходила посадка и остальных пяти кораблей из серии «Восток»). После катапультирования и отсоединения воздуховода спускаемого аппарата, в герметичном скафандре Гагарина не сразу открылся клапан, через который должен поступать наружный воздух, так что Гагарин чуть не задохнулся[144]. Последней проблемой в этом полете оказалось место посадки – Гагарин мог опуститься на парашюте в ледяную воду Волги. Гагарину помогла хорошая предполетная подготовка – управляя стропами, он увел парашют от реки и приземлился в 1,5–2 километрах от берега[145].

Выполнив один оборот вокруг Земли, в 10:55:34 на 108-й минуте корабль завершил полет. Из-за сбоя в системе торможения спускаемый аппарат с Гагариным приземлился не в запланированной области в 110 км от Сталинграда, а в Саратовской области, неподалеку от Энгельса в районе сел Смеловка и Подгорное. В 10:48 радар близлежащего зенитно-ракетного дивизиона[146] засек неопознанную цель – это был спускаемый аппарат (зенитчиков за сутки до этого предупредили, чтобы они следили за «контейнерами с неба»). После катапультирования целей на радаре стало две.

Относительно обстоятельств встречи Гагарина есть разные версии.

«12.04.1961 г. в 10 час. 55 мин. 2 км юго-восточнее н. п. Подгорное приземлился летчик-космонавт майор Гагарин Юрий Алексеевич, совершивший первый космический полет на космическом корабле «Восток». Первый заметил ефр. Сапельцев В. Г., а прибыл к месту приземления майор Гассиев А. Н., который доставил первого в мире летчика-космонавта Героя Советского Союза майора Гагарина Юрия Алексеевича в подразделение для встречи с личным составом», – свидетельствуют выписки из Исторического формуляра в/ч 40218, раздел VII. Лист N4, параграф б[147].

По другим сведениям, первыми людьми, которые встретили космонавта после полета, оказались жена местного лесника Анна (Анихайят) Тахтарова и ее шестилетняя внучка Рита (Румия)[148]. Вскоре к месту событий прибыли военные из дивизиона и местные колхозники. Одна группа военных взяла под охрану спускаемый аппарат, а другая повезла Гагарина в расположение части. Оттуда Гагарин по телефону отрапортовал командиру дивизии ПВО: «Прошу передать главкому ВВС: задачу выполнил, приземлился в заданном районе, чувствую себя хорошо, ушибов и поломок нет. Гагарин»[149].

Тем временем с аэродрома Энгельс вылетел вертолет Ми-4, в задачу экипажа которого входило найти и подобрать Гагарина. Экипаж вертолета Ми-4 первым обнаружил спускаемый аппарат, но Гагарина рядом не было; ситуацию прояснили местные жители, которые сказали, что Гагарин уехал на грузовике в Энгельс. Вертолет взлетел и взял курс на город. С его борта на дороге неподалеку от КПП ракетного дивизиона заметили автомашину, на которой Гагарин после доклада в части направлялся к спускаемому аппарату. Гагарин вышел из машины и махал руками, его подобрали, и вертолет полетел на аэродром Энгельс, передав радиограмму: «Космонавт взят на борт, следую на аэродром».

На месте посадки Гагарину была вручена его первая награда за полет в космос – медаль «За освоение целинных земель». Впоследствии такая же медаль вручалась на месте посадки и многим другим космонавтам. «Любопытно, что первая награда, полученная Гагариным уже после полета, – вовсе не Золотая звезда Героя Советского Союза, а медаль «За освоение целинных земель», врученная ему на месте приземления. Странным образом, впоследствии это стало чем-то вроде традиции – и после Гагарина многие космонавты получали ее сразу же после приземления. Характерно, что космонавты и сами воспринимали себя как целинников – причем семантика целины простиралась гораздо дальше, чем можно было подумать[150].

На аэродроме в Энгельсе Гагарина уже ждали, у трапа вертолета было все руководство базы. Ему вручили поздравительную телеграмму Советского правительства. На автомобиле «Победа» Гагарина повезли на командно-диспетчерский пункт, а затем в штаб базы для связи с Москвой.

К полудню на аэродром Энгельс с Байконура прибыли два самолета: Ил-18 и Ан-10, на которых прибыли заместитель командующего ВВС генерал-лейтенант Агальцов и группа журналистов. В течение трех часов, пока устанавливали связь с Москвой, Гагарин давал интервью и фотографировался. С появлением связи он лично доложил Хрущеву (Первому секретарю ЦК КПСС) и Брежневу (Председателю Президиума Верховного Совета СССР) о выполнении полета.

После доклада Гагарин и группа сопровождающих лиц сели на самолет Ил-14, прибывший с куйбышевского аэродрома «Кряж», и полетели в Куйбышев (сейчас Самара). Было принято решение во избежание шумихи произвести посадку не в аэропорту «Курумоч», а на заводском аэродроме «Безымянка»[151]. Но пока глушили двигатели самолета и монтировали трап, на аэродроме уже собралось много народу (включая рабочих и инженеров расположенного рядом с аэродромом завода «Прогресс», где, кстати, и была выпущена ракета Р-7, на которой стартовал в космос корабль «Восток» с Гагариным на борту), приехало городское партийное руководство.

Когда смонтировали трап, первым вышел из самолета Юрий Гагарин, он поприветствовал собравшихся. Вскоре его увезли на обкомовскую дачу на берегу Волги. Там он принял душ и нормально поел. Через три часа после прилета в Куйбышев Гагарина туда же прилетели Королев и еще несколько человек из Госкомиссии. В 9 часов вечера накрыли стол и отпраздновали удачный полет Гагарина в космос[152].

Ввиду обеспечения секретности первого полета человека в космос, сам факт запуска Гагарина предварительно не освещался. Широко известные кадры, где можно его узнать, были сняты не в день запуска в космос, а позднее, специально для кинохроники, где Гагарин повторил все, что делал при реальном запуске (об этом рассказывалось в документальном сериале «Звездный отряд» (2003 г.)

Перед полетом правительством СССР заранее было подготовлено три сообщения ТАСС о запуске человека в космос, в том числе одно «Трагическое», если космонавт не вернется живым. Постановлением Президиума ЦК КПСС от 3 апреля 1961 года «О запуске космического корабля-спутника» тексты сообщений были одобрены.

Все три сообщения были запечатаны в специальные конверты под номерами: 1,2,3 и отправлены на радио, телевидение, и ТАСС. По команде из Кремля вскрывался лишь тот конверт, номер которого укажут из Кремля 12 апреля 1961 года, а оставшиеся конверты подлежали немедленному уничтожению[153].