Выживальщики 8. Реактор - Константин Владимирович Денисов

толкнул. Стул сдвинулся вперёд на пару сантиметров. Этого было вполне достаточно. Можно было считать, что репетиция прошла удачно. Правда, из кастрюли выплеснулось немного воды, но это было сущим пустяком, не заслуживающим внимания.

Следующий перезапуск должен был стать решающим. Ждать было долго и очень мучительно, в большей степени из-за того, что это финал. Сейчас всё должно разрешиться, а время, как назло, как будто специально стало растягиваться. Пётр лёг на пол и внезапно задремал. Проснулся в панике что всё пропустил, но устройство было на месте, а это значит, что перезапуска пока не было, иначе оно оказалось бы на кухне, где его последняя точка сборки.

Пётр заглянул в столовую.

— Сколько до перезапуска? — крикнул он Артуру.

Тот дёрнулся от неожиданности, выходя из своего анабиоза.

— Минут пять… — с лёгким недоумением ответил он, — а что?

— Ничего, — сказал Пётр, — через пять минут для тебя всё закончится.

Артур только усмехнулся.

Оставшееся время Пётр потратил меряя коридор шагами туда и обратно. Почувствовав что пора, он занял выжидательную позу возле своего устройства, уперевшись в него руками и приготовившись толкать.

Когда воздух стал искриться и Артур появился перед ним, он двинул стул вперёд. Нож, примотанный к швабре, вошёл Артуру прямо в горло. Он захрипел и недоумённо уставился на Петра, расширенными от ужаса глазами. Но это продолжалось недолго. Вскоре Артур затих, повиснув на «копье», с безвольно свисающими руками и вытаращенными глазами.

— Пять секунд! — сказал Пётр, — пять секунд смерти, вместо вечной жизни. Пять секунд, каждые три часа.

Он подобрал свою сумку и зашагал по коридору не оборачиваясь.

Глава 22

Тимур прилип к дереву левой рукой и правым коленом. Простояв полчаса на одной ноге, он понял, что уже не выживет. За это время он успел передумать многое. Мысли неслись в голове лихорадочно, скакали с одного на другое, но всё крутилось вокруг Лианы. Сначала он винил во всём её, но постепенно фокус сместился на себя и он только и делал что крыл последними словами из тех, которые знал, своё решение пойти в зону реактора, свою одержимость патрулём, свой характер, своё упрямство… короче всё, что так или иначе поспособствовало тому, что он оказался тут стоящим на одной ноге возле магнитного дерева.

Он даже на время забыл про Лиану. А когда вспомнил, то почему-то престал на неё злиться. Он вдруг понял, что она была во всём права, нравится ему это или нет. Он сам её спровоцировал на такие действия.

Ему не хотелось её прощать, но как он не пытался разжечь в себе былую ненависть, ничего из этого не вышло. Видимо, пред лицом смерти произошло прозрение и переоценка ценностей. Он вдруг резко повзрослел и даже сам это почувствовал.

Когда казалось, что сил стоять на одной ноге больше нет, он вдруг сам не понимая что делает, выхватил мачете и начал лупить им по дереву. Когда рука начала гудеть от слишком сильных ударов, он остановился и задумался. А ведь это был шанс. Он не знал, сохранит ли дерево свои свойства, если его срубить. Нужно было попробовать, другого варианта всё равно не было, кроме надежды на чудо.

Но первоначальная тактика бешеной рубки приносила слабые результаты. Нужно было действовать более взвешенно и обдуманно. Потратив кучу сил, он только оббил со ствола кору, да навыбивал щепок.

Дерево было не очень толстым. Но срубить его мачете, тем не менее, задачка не простая, даже если ты не скован в движениях. А уж одной рукой, да стоя на одной ноге…

Тимур начла рубить, рассчитывая направление и силу удара. Действовал не спеша, расчетливо, экономя силы. На какое-то время он даже забыл, что стоит на одной ноге, так его увлекло новое дело и надежда на спасение.

Тимур опасался того, что дерево может упасть на него, поэтому подрубать его старался так, чтобы оно падало в сторону. Но получалось не очень, ведь он был к нему прикован. Да и до падения дерева было ещё далеко. Проделана была только меньшая часть работы.

Через пару часов он пропотел насквозь уже не один раз и потерял столько влаги, что сам себе стал казаться гораздо легче. Во рту всё пересохло, слюны не было ни капли. Опорная нога тоже изнемогала. Он нашёл способ давать ей немного отдохнуть, повисая на прилипших к дереву конечностях. Но делать это нужно было очень аккуратно, чтобы не прислониться ещё чем-нибудь. Тогда он уже вряд ли сможет продолжать своё дело.

Мыслей в голове практически не осталось. Тимур впал с некий транс, механически, но очень верно, делая всё что нужно.

Порубил, повисел, размял затёкшие части тела и так по кругу.

Медленно, но верно, надруб увеличивался. К сожалению, слишком медленно. Силы Тимура оставляли быстрее. Но он упрямо продолжал двигаться по своему кругу: порубил, повисел, размял затёкшие части тела…

Ему казалось, что он прошёл уже больше половины ствола, но оставалось ещё много. А силы почти закончились. Висел он с каждым разом всё дольше, а рубил всё меньше. Да и удары стали заметно слабее. Ему даже казалось что мачете затупилось, но скорее всего, его просто оставили силы.

Когда он понял что окончательно выдохся, то чуть не заплакал. Эх, если бы он раньше сообразил что нужно делать, а не тратил время и силы на бестолковое стояние. Но теперь жалеть было уже поздно.

Он рубанул в последний раз, оставив мачете торчать в стволе, и откинувшись назад, попытался качнуть дерево. Оно стояло намертво, даже не шелохнулось. Тимур стиснул зубы и попробовал ещё раз, но результат был прежним. Он закрыл глаза и запрокинул голову. Мыслей не было, чувств тоже, было только полное опустошение и нечеловеческая усталость. Раньше он даже представить не мог, что может вытащить из своего организма столько ресурсов. Много раз ему казалось что уже всё, сил больше нет, но потом появлялось какое-то новое дыхание и он продолжал. Но не в этот раз. Теперь было точно всё. Можно было обнять дерево, чтобы не стоять больше на одной ноге и спокойно ждать конца.

Волосы на его голове начали шевелиться. Сначала он не придал этому значения, но они шевелились всё сильнее и сильнее. К волосам добавился посторонний шум.

Тимур открыл глаза. Прямо над ним была крона дерева. Она вся колыхалась. Шум шёл от неё. Листва шелестела всё громче и громче под порывами