Последнее Правило Волшебника, или Исповедница. Книга 2 - Терри Гудкайнд

Ричард поднял глаза на морд-сита.

– Магический песок.

Эти люди были из служителей подземелья, и это должно означать, что они нашли песок где-то там. Крупица магического песка поблескивала призматическим светом, но Ричарда все же удивило, что они нашли-таки одну эту песчинку.

Ему было интересно, где они обнаружили ее… и есть ли там еще такой песок?

– Можете показать мне, где вы нашли это?

Все шестеро решительно кивнули.

Ричард осторожно обернул частицу песка тканью, заметив при этом, что упавшая капля чернил оставила два идентичных пятна на противоположных краях ткани, поскольку в тот момент ткань была сложена. Когда ткань снова оказалась сложена, эти пятна совместились, но при развернутой ткани два пятна оказывались строго на противоположных краях.

Он несколько секунд задумчиво разглядывал это.

– Идемте, – наконец сказал он, заталкивая свернутую ткань в карман. – Отведите меня туда.

Глава 48

Ричард перешагнул через оплывший белый камень, входя в гробницу Паниза Рала. Служители подземелья остались ожидать его снаружи, в коридоре. Они настояли, чтобы сначала Ричард вошел туда один, – хотели, чтобы он посетил гробницу, прежде чем они отважатся войти туда. В конце концов, это гробница его деда. Это были люди, живущие и умирающие по непостижимым правилам, заведенным прежним Лордом Ралом при посещениях своих почтенных предков.

Тем не менее Ричард сохранял свое почтение к тем, кто заслуживал этого. Паниз Рал был тираном с амбициями завоевателя, несколько отличающимися от тех, что были присущи его сыну, Даркену Ралу. Паниз Рал, возможно, и не достиг того уровня зла и порока, который был свойственен его сыну, но вовсе не из-за недостатка попыток.

Во время войны, которую Паниз Рал начал против соседних земель, Зедд, еще молодой, был среди тех, кто возглавлял людей, борющихся против д’харианской агрессии. В итоге же всего этого Зедд, действуя в качестве Первого волшебника, убил Паниза Рала и воздвиг границы, которые большую часть жизни Ричарда отгораживали земли Д’Хары.

Хотя очень многие в отношении этих завоевательных устремлений поддерживали Паниза Рала, Зедд не хотел убивать многих обитателей земель Д’Хары. Ведь все-таки значительная их часть были просто жертвами тирании; имея несчастье родиться под властью тирании, нельзя считаться умышленно содействующими ей. Так что, вместо того чтобы убивать жителей Д’Хары, Зедд возвел границы.

По его словам, тем самым он оставил их страдать от последствий собственных деяний, и что это самое худшее наказание, какое он мог на них наложить. Однако это же давало им и шанс произвести изменения и исправить собственную жизнь. Но эти границы не позволяли им продолжать агрессию против соседей.

Эти условия действовали бы, и Ричард продолжал бы мирно жить в Вестландии, не окажись те границы разрушены. Даркен Рал способствовал их разрушению, путешествуя в обход их через преисподнюю. Хотя не окажись границы в конце концов уничтожены, Ричард не повстречал бы Кэлен. А Кэлен сделала его жизнь в высшей степени осмысленной. Она стала его жизнью.

Ричард припомнил, как оно было годы назад: вскоре после того как Даркен Рал открыл шкатулки Одена и оказался уничтожен высвобожденной при этом силой, кто-то из персонала дворца пришел и сообщил Зедду, что гробница Паниза Рала начала оплывать. Тогда Зедд приказал использовать особый белый камень, чтобы оградить гробницу, прежде чем это распространится на весь дворец.

Временное сооружение из белого камня, закрывающее вход в эту гробницу, с тех пор в значительной мере тоже оплыло, а странные явления внутри гробницы лишь нарастали. Стены начали перекашиваться, из-за чего куски розового гранита смещались друг относительно друга, нарушая прежде ровную поверхность. Снаружи, в коридоре, стык между потолком и стенами начал расходиться из-за деформаций внутри самой комнаты. Если это не остановить, то, похоже, искривления несущих стен будут продолжаться, и в конечном счете вся эта часть дворца начнет рушиться.

Ричард огляделся вокруг, делая оценку увиденному, пока пересекал комнату. Свет пятидесяти семи факелов отражался от покрытого золотом гроба его деда, установленного на пьедестале, что создавало не только свечение в самом центре напоминающей пещеру комнаты, но и впечатление, что гроб парит над беломраморным полом. Надписи были вырезаны на боках гроба и тянулись вдоль гранитных стен по всей комнате.

– Ненавижу розовое, – пробормотала себе под нос Никки, оглядывая полированный гранит стен и куполообразного потолка.

– Есть хоть какая-то идея, почему оплывают эти стены? – спросил Ричард у Никки, пока она медленно обходила комнату, тщательно изучая все вокруг.

– Вот это-то меня и пугает, – сказала Никки.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Ричард, пытаясь читать древнед’харианские тексты, вырезанные на гранитных стенах.

– Верна сказала мне, что, когда я прибыла во дворец как раз перед тем, как меня захватили, до того, как я отправилась к этому месту вместе с Энн, я сказала Верне, что знаю, почему здесь оплавляются стены.

Ричард оглянулся на нее через плечо.

– И почему же они это делают?

Никки казалась страшно смущенной и обеспокоенной.

– Не знаю. Я не помню.

– Не помнишь что?

– Ни того, для чего я шла сюда, ни того, почему оплавляются эти стены. Я спросила Верну, не помнит ли она, может, я что-то могла сказать на этот счет, но она сказала, что нет.

Ричард провел пальцем по поверхности гроба своего деда.

– Огненная Цепь.

Никки подняла глаза, еще более обеспокоенная.

– Ты действительно думаешь, что причина в ней?

– Ты не помнишь ничего из этого?

Она покачала головой.

– Нет. Не помню даже, говорила ли Верне, что знаю причину этой проблемы, но что еще хуже, я не помню даже того, почему здесь оплавляются стены. Как я могла забыть что-то настолько важное?

Ричард несколько секунд смотрел в ее испуганные голубые глаза.

– Не уверен, что ты смогла бы забыть при нормальном ходе вещей.

– Это может означать лишь то, что воздействие Огненной Цепи расширилось.

– Это загрязнение, – сказал Ричард тихим голосом.

– Если это действительно так, значит, произошедшее связано с нашими попытками дать обратный ход Огненной Цепи. Загрязнение от гармоний стирает память, чтобы защитить себя.

От такого пугающего вывода Ричард в замешательстве замолчал. Он понимал, что в этом есть определенный смысл. Сейчас его беспокоило не только то, что Джегань идет на шаг впереди него, но и то, что загрязнение Огненной Цепи способно защищать само себя от воздействий.

Влияние такого рода не требовало наличия сознания, чтобы реагировать, защищая себя, и продолжать заниматься своей работой. Для гармоний самым важным делом было уничтожение магии. Загрязнение, которое они оставили после себя, как раз и было их методом свершения этого дела, и подобные способы влияния были, скорее всего, их неотъемлемой частью, так же, как являются средствами самозащиты шипы на кустах или деревьях. Наличие шипов не означает, что дерево способно думать, как ему лучше причинить неприятности тому, кто проходит мимо; это всего лишь его неотъемлемое средство защиты себя, с тем чтобы оно могло продолжать существовать.