Искатель неприятностей - Б. Седов

– Ха, вы это серьезно? – вскидывает густые черные брови Антон. И радостно хмыкает: – Мы и правда в прямом эфире? Кайфово! А у кого скрытая камера?

– Да не стройте вы из себя! Отлично знаете, у кого! Ведь вы же из их шайки-лейки! – Брагуцэ отступает на шаг от Антона, обводит его придирчивым взглядом. На Антоне белая, небрежно расстегнутая на груди рубашка и черные джинсы в обтяжку. Никаких очков, никаких запонок или цепочек, в которых можно было бы скрыть камеру. И администратору приходится признать, что этот парень вроде бы чист. Но ведь, кроме него…

Николай Иванович с азартным блеском в глазах поворачивается к Карине.

И тут ее рука непроизвольно дергается к груди, словно стремясь прикрыть колье. Движение мимолетное (Карина тут же опускает руку), но оно не ускользает от всевидящего ока администратора.

С удивительным для своей солидной комплекции проворством Брагуцэ бросается к нашей актрисе…

…и уже через мгновение массивное колье с дорогими стразами от Сваровски, дерзко сорванное с шеи клиентки, оказывается у него в руке!

Штатный конфликтолог «Подставы» (по совместительству актриса) Карина застывает, ошеломленная столь неожиданным и совершенно необъяснимым с точки зрения здравого смысла нападением. Глаза округляются. Брови взмывают вверх. Рот приоткрывается. К щекам беспомощно прижимаются два кулачка. Карина слегка приседает, чуть наклоняется вперед, словно готовится стартовать в заплыве на стометровку.

И в тишину, сковавшую в этот момент обеденный зал, словно нож в маргарин, вонзается ее пронзительный визг!!!

Виртуознейший визг!!!

С таким номером Карина могла бы с успехом выступать со сцены «Ла Скала».[43]

Со стороны столиков, за которыми расположились чухонцы, доносится восторженный гул.

Пьяный спутник Карины Геннадий, как ни в чем не бывало, продолжает дрыхнуть на стуле – пожалуй, единственный из посетителей, кто безучастен к происходящим событиям.

«Ничего себе! Вот это поворот! – с восторгом восклицает за кадром Ольга. – Докатились до грабежа! У дяденьки от напряжения что, снесло крышу?»

А сам дяденька растерянно крутит в руке колье, безуспешно пытаясь обнаружить в нем хоть какие-то признаки скрытой камеры. Но никакой камерой там и не пахнет. Хотя, казалось бы, сам бог велел замаскировать под один из стразов ее объектив.

Я довольно усмехаюсь. Представление начинает мне нравиться.

А ведь когда из ресторана свалили оба доселе неизвестных мне хозяина жизни, ради которых и была организована вся эта громоздкая операция, я уж было подумал, что подстава подходит к концу. Никаких телохранителей на нас науськивать не стали, события приняли совсем не тот оборот, на который так рассчитывали в Организации. Вселенского побоища, ради которого мы стянули сюда столь крупные силы, не вышло. Получался довольно серый сюжет.

И вдруг на сцену вылез придурок Брагуцэ и с ходу вляпался в ловушку, расставленную совсем не для него, а для кого-нибудь из уже покинувших место событий охранников. Антон так и прогнозировал позавчера: «Возможно, они решат отыскать скрытую камеру. И первое, на что обратят внимание, это на колье, которое мы нацепим на одну из актрис. Надеюсь, эту цапку с нее, не церемонясь, сдерут. И дадут нам замечательный повод».

Повод дали совсем не те, на кого Антон рассчитывал. Крупная щука проплыла мимо наживки, зато на нее жадно кинулся маленький ёрш – Иван Николаевич Брагуцэ.

– Вы что, обалдели?!! – выпучивает на него глазищи Катерина. – О господи!!! Что за дыра?!! Сначала вместо нормальных напитков подсовывают какие-то помои! Потом обсчитывают! Потом обзывают и грозятся избить! И наконец начинают срывать украшения! Дальше что? Изнасилуете?

Карина уже прекратила визжать, метнулась к своему столику и схватила сотовый телефон. Тупо повторяя: «Милицию! Милицию!», дрожащим пальчиком нажимает на кнопочки.

Брагуцэ, не насытившись одним колье, теперь жадным взглядом обозревает Катерину – продолжает искать скрытую камеру. Но Кате спрятать ее на себе явно некуда. Легкое платьице, плотно обтягивающее фигуру, тоненькая золотая цепочка на шее, маленькое колечко на пальчике и больше никаких украшений.

И тогда администратор переводит взгляд на сумочку, висящую на спинке стула. Взгляд, за которым тут же проследила внимательная Катерина.

– Даже не думай! – она снимает сумочку со спинки и кладет ее на колени, с не вызывающей сомнений искренностью сокрушаясь: – Собирались провести вечер в тихом благопристойном заведении, а угодили в дурдом. И правда, – бросает она взгляд на только что дозвонившуюся до кого-то Карину, – менты здесь не помешают.

Брагуцэ поистине жалко. Взмыленный, покрасневший, оказавшийся промеж сразу трех разъяренных клиентов, он готов разорваться на трех маленьких администраторов. Забывает про Катину сумочку и бросается к Карине, одновременно судорожными движениями руки призывая на помощь охранников «Мызы». Но те, сообразив, что дело зашло чересчур далеко, его призывов благоразумно «не замечают» и продолжают отстраненно топтаться около входа.

– Алло, Сергей. Как здорово, что ты на дежурстве! Серега, спасай!!! Сначала меня попытались кинуть на деньги, а потом просто ограбили, сорвали с шеи дорогое колье… Какая улица? Не на улице! В кабаке… Какие посетители? Работнички местные. Страх, что творят! У меня куча свидетелей… Ты смеешься: милиция? Да все местные мусора у них на довольствии! Я же и окажусь крайней! Серега, у тебя есть свободная группа? Так высылай… Отлично, сейчас скажу адрес… – разыгрывает телефонный звонок Карина.

Но Николай Иванович не позволяет ей произнести больше ни слова.

– Секунду! Секундочку, девушка! – Он буквально повисает на нашей актрисе. Униженно заглядывая в глаза, сует ей колье. Разве что не встает перед ней на колени. Да, пожалуй, и встал бы, если бы не знал, что в этот момент его показывают в прямом эфире. – Не надо никаких групп! Отложите звонок! Выслушайте меня! Это какое-то чудовищное недоразумение! Давайте сами уладим конфликт!

– Погоди, Серега, – бросает Карина, отстраняет трубку от уха и удостаивает администратора брезгливым взглядом. – Интересно, и как же уладим?

– Полюбовно.

– Лады, – неожиданно легко идет на мировую Карина. – Серега, на время отбой. – Она эффектно кидает мобильник на стол. И сразу предупреждает: – Только условимся: играем по нашим правилам. И не вздумайте выкинуть какой-нибудь фортель. Не забывайте, что камеры включены.

– Конечно! Конечно! – радостно кивает потной лысиной Брагуцэ.

Наверное, это самая кошмарная ночь в его жизни.

Я бросаю взгляд на часы и недовольно покачиваю головой: слишком уж затянулась сегодняшняя подстава, динамика утрачена, пора закругляться. Тем паче что основную миссию выполнили, двоих толстяков, которые так не любят сниматься, все-таки сняли.

Я достаю из кармана мобильник, который до сих не отключил.

– Никита?

– Ага! – голос у моего выпускающего вполне довольный. Значит, можно не сомневаться, что сюжет удался. Но все же я спрашиваю.

– И как?

– Впечатляет. Закругляться-то собираетесь? А то набьете оскомину.

«У нас суждения сходятся, – с удовлетворением отмечаю я. – А значит, мы неплохая команда. Хотя, с какой стороны посмотреть».

– Никит, потерпи еще десять минут. Вот закончим следствие, объявим виновных. И все. И домой. Признаться, мне здесь уже осточертело. Никогда больше не буду заниматься оперативной работой.

Отключаю мобильник и принимаюсь с интересом наблюдать за тем, как Антон выводит на чистую воду несчастных заплаканных официанток.

Первым делом он изымает у Тамары ее маленький электронный органайзер и аккуратно кладет его на угол стола, за которым, откинувшись на спинку стула продолжает невозмутимо дремать «пьяный» Геннадий.

«Камера, скрытая у Гены в заколке для галстука, сейчас дает замечательный крупный план», – отмечаю я, наблюдая за тем, как добровольно взваливший на себя роль дознавателя Антон уже присоединил к эквалайзеру обычный блокнот для заказов, изъятый у Тани. И сразу же принимается за него.

– Ты аккуратная девочка. – Он с театральной неторопливостью перелистывает странички. И при этом несет несусветную чушь: – Бывает, нагрянешь с проверкой в какую-нибудь дыру, изымешь документацию, а в ней сам черт ногу сломит… Знаешь, где я работаю? – как бы между прочим интересуется он, поднимая на Таню свой ясный взор.

Та в ответ чуть не хлопается в обморок.

– А у тебя все разборчиво. – Антон продолжает изучать Танин блокнот. – Смотрите, Иван Николаевич, какая аккуратистка. Все на месте. Вот дата: двадцать седьмое. Сегодня ведь двадцать седьмое?