Журналист: Назад в СССР (СИ) - Веха

«Колючка», а затем его информационные заметки и маленькие репортажи с интересных школьных мероприятий, проходящих в городе, стали публиковать даже некоторые ангарские молодежные издания. В итоге к моменту поступления Саша накопил некоторое количество неплохих публикаций, которые вполне можно было представить на творческий конкурс для поступления на отделение журналистики. В редакциях газет на его вырезки проставили круглые печати и начальственные подписи, и Саша всерьез надеялся на успех.

Школьные выпускные экзамены были успешно сданы, газетные публикации собраны в большую дорожную сумку на ремне через плечо, и впереди юного абитуриента ждали новый город, новое жилье и новая, удивительная жизнь.

По какой-то удивительной случайности этим городом оказался именно тот, где мы сейчас и сидели с Владимиром Аркадьевичем в тенистом углу двора, беседуя о превратностях людских судеб. Или это и впрямь было невероятным совпадением наших жизненных маршрутов, или шеф мне все-таки что-то не договаривал. Но я его уже неплохо знал и был уверен: если Сотников в разговоре о чем-то умолчал, это из него уже никакими клещами не вытянуть. В лучшем случае всё откроет сам, когда, по его мнению, для этого настанет подходящий момент. Вот как сейчас, к примеру.

И хотя весь мой жизненный опыт в шесть десятков лет настойчиво взывал к трезвости взгляда на эту странную историю, утверждая, что случайных совпадений не бывает, мне оставалось только слушать и внимать той информации, которой счел нужным снабдить меня шеф именно сегодня и именно в этом объеме.

Как только стало известно, куда собирается поступать Саша Якушев, неутомимый Сотников предпринял несколько шагов, о которых не преминул известить по телефону Ольгу Антоновну. Румяный волшебник в штатском Максим Юрьевич по каким-то своим каналам сумел выяснить даже адрес, по которому будет жить по приезде на абитуру Саша, снимая квартиру.

Про себя я подумал, что, возможно, это было не слишком-то и сложно. По-моему хозяйка квартиры являлась какой-то нашей дальней родственницей, причем настолько дальней, чтобы не предоставлять скромному и провинциальному юноше из Ангарска свое жилье бесплатно. Достаточно было выяснить проживающую в городе местную родню семьи Якушевых, сложить один и один и получить результат. Думаю, для КГБ это было раз плюнуть. Ну, максимум раза три.

И тут я вспомнил обстоятельства нашей первой встречи с Сотниковым в приемной комиссии отделения журналистики филологического факультета. Только теперь они представились мне уже совершенно в ином, потаенном свете, о чем я в минуты нашего знакомства даже не подозревал.

Мысленно я снова увидел, как Сотников медленно оборачивается, строго и внимательно смотрит на меня, потом улыбается и говорит:

— Так это вы-ы-ы? Ну, наконец-то… А ведь мы вас, признаться, уже заждались — с самого утра ожидаем!

И ведь он тогда еще и подмигнул мне, зараза такая…

Получается, что его слова вовсе не были шуткой, или же это была шутка с двойным дном. Меня действительно уже ждали, именно в этом городе, потому что для этой встречи все было подготовлено заранее. А я об этом — ни сном, не духом.

— И все обернулось тем, чем и должно было, — философски подытожил Сотников. — Как говорится, встретились они и не узнали друг друга. А я, между прочим, сразу засомневался, когда у тебя на столе эту фотографию увидел. Ты на нее смотрел так, как будто там чужие сняты, совсем посторонние люди. И вот сегодня решил проверить. А ты их, оказывается, знать не знаешь, своих якобы родителей. Ольга Антоновна так надеялась, так верила, что даже заранее приехала сюда из Москвы, два дня сидела в гостинице, тебя поджидая. Даже свой эксперимент провела, а всё коту под хвост.

— Какой эксперимент? — спросил я. И вдруг у меня остро и больно кольнуло где-то под сердцем. Ощущение было столь неприятным, что я невольно поморщился.

Сотников замялся, но видя, как я резко изменился в лице, неверно растолковал перемену в моем настроении и принялся меня убеждать и одновременно успокаивать.

— Да ты не думай, она абсолютно здорова. Все медицинские показатели у твоей… у Ольги Антоновны в норме.

— Какой эксперимент? — тихо переспросил я.

— Ну, с этой штукой ее… с камнем…Она же тебе сегодня говорила про этот камень. С его помощью она на полном серьезе надеялась возвратить тебя и переменить свою жизнь. Представляешь?

— И что? Провела она его? Этот… обряд?

Сотников озадаченно смотрел на меня, после чего щелкнул пальцами.

— Всё ясно. Она тебе этого не сказала, так? Значит, не решилась. Потому что ничего не вышло. Не сработал камешек-то… Ладушки тогда…Сейчас я тебе всё объясню.

Накануне вечером, сидя в гостиничном номере, Ольга вновь достала заветный камень, вынесенный ею из «купола». Она делала это и прежде, даже несколько раз, пытаясь привыкнуть к присутствию и ощущению камня в своей руке. Она ходила с ним по улицам или часами носила дома, крепко зажав в кулачке.

Однажды она сидела с камнем в руке на кушетке и, видимо, задремала. Очнувшись, Ольга с ужасом увидела свою безвольно раскрытую ладонь. Камня не было. Видимо, пока она спала, мышцы кисти ожидаемо расслабились, пальцы разжались, и камень выскользнул из ее руки.

В приступе острого страха она вскочила с кушетки и принялась искать пропажу. Камень конечно не мог далеко закатиться, однако вот незадача: нигде на полу его не было.

За следующие полчаса Ольга последовательно пережила сразу несколько эмоциональных состояний. Надежду сменило отчаяние, паника обернулась мрачной решимостью разобрать весь пол гостиничного номера по доскам, и когда она в досаде плюхнулась на диван, чтобы хоть как-то собраться с мыслями, она увидела его. Беглец преспокойно лежал на половичке сбоку от кушетки, и мало того, что на видном месте. Ольга готова была поклясться, что ранее перещупала эту часть пола по меньшей мере трижды, буквально по сантиметру.

Значит, он решил вернуться, решила женщина. Но это было для нее серьезным предупреждением.

Поэтому сегодня она сказала себе: я права, и предстоящая ночь выбрана мной для эксперимента правильно. Тогда пусть всё и решится к утру.

Перед тем, как лечь спать, Ольга тщательно обмотала левую руку с зажатым в ней камнем широким, трескучим и липким «скотчем». Так она обезопасилась от всевозможных неприятностей с физиологией. Потом улеглась в постель и погрузилась в мечты. В них она была вместе с сыном, они делали множество интересных и занимательных вещей, а потом вместе гуляли, путешествовали, плавали в теплых морях и, быть может, даже летали. В ту ночь Ольга и вправду чувствовала себя крылатой, ведь с ней была мечта, и очень скоро, уже наутро, она непременно сбудется.