Агония 1941. Кровавые дороги отступления - Руслан Иринархов

Таким образом, нанесенные на флангах 13-й армии контрудары наших войск успеха не принесли. Участвовавшие в них разрозненные части 45, 20, 61-го стрелковых и 20-го механизированного корпусов понесли большие потери. Противника не удалось не только сбросить с захваченных плацдармов, но и остановить его дальнейшее продвижение на восток.

Карта 19. Боевые действия 132-й стрелковой дивизии на быховском плацдарме и отход на рубеж р. Сож

Командование фронта в этой ситуации так и не смогло принять решение о снятии с «бездействующих» участков обороны 21-й армии части ее сил и, подключив к ним 25-й механизированный корпус, нанести удар вдоль восточного берега Днепра в северном направлении, отрезая переправившуюся быховскую группировку противника (танковая и моторизованная дивизии) от переправ. А затем силами подошедших частей 20-го стрелкового корпуса и 13-й армии можно было браться и за ее уничтожение. И, возможно, результат боев на быховском плацдарме, из-за пока еще слабых на нем сил гитлеровцев, мог оказаться результативным. А ведь именно этого удара и опасалось командование вермахта[328].

Вместо этого командования Западного фронта и 13-й армии бросали в разыгравшееся сражение все, что было у них под рукой, заранее обрекая свои не успевшие сосредоточиться разрозненные части и соединения, действующие без надежного прикрытия авиации и поддержки своих танков, на уничтожение.

Вот какие выводы из состоявшихся боев сделал Маршал Советского Союза Еременко: «Во-первых, в условиях развертывания только что прибывающих и необстрелянных войск под ударами противника всему командному и политическому составу следует вести огромную организационную работу, чтобы навести порядок. Враг, окрыленный временными успехами, идет на всевозможные провокации, он заинтересован в панических настроениях, в разброде и бестолковщине, которые гибельны для любой армии. Его шпионы и провокаторы рыскают повсюду. Командиры всех степеней должны применять жесточайшие меры к преодолению паники.

Во-вторых, некоторые командиры действуют недостаточно инициативно, не знают, как добиться перелома в положении, надеются на что-то и на кого-то… Люди, в том числе и довольно солидные руководители, считали, что все сколько-нибудь принципиальные решения придут сверху в готовом виде. Все это очень мешало нам в первые дни войны…

Командиры подразделений подчас ждали, как решит командир части, тот ждал решения командира соединения и т. д. А боец и сержант оставались в неведении, лишались возможности действовать. Надо было от всех командиров, начиная с командира взвода, потребовать со всей решительностью: где бы тебя ни поставили со своим подразделением, ты должен проявлять максимум инициативы, принимать бой, атаковывать противника, защищать каждый рубеж советской земли»[329].

Но об этих важных моментах никто из высшего командования Красной Армии в то время не думал, поэтому и благоприятная в некоторых случаях обстановка для наших войск так и не была использована для разгрома вражеских войск. Наше командование никак не могло приспособиться к тактике действий вражеских войск, которая, как отмечал К. Е. Ворошилов, заключалась в следующем: «Тактика врага — обход флангов дивизий Красной Армии. Считаю, что обход флангов наших дивизий противником не может быть обязательным поводом к отводу целого корпуса на новый оборонительный рубеж, т. е. отвод войск на 10–25 км… Гораздо целесообразнее во всех отношениях на действия противника во фланг нашим войскам отвечать дерзостными ударами по его флангам и тылу, вместо попыток обязательно располагать войска фронтальным порядком, притом ценою оставления больших кусков территории. Пора нам усвоить, что противник и впредь будет стремиться ломать фронт наших частей и бить им во фланг и тыл… И если этой тактике мы не противопоставим свою маневренную тактику, мы вынуждены будем всякий раз в тревоге намечать новые рубежи отвода наших войск»[330].

И этот ценный опыт постепенно приобретался нашим командованием и войсками, но слишком высокой ценой. А в центре обороны 13-й армии продолжались попытки гитлеровцев овладеть Могилевом. Подразделения 3-й танковой дивизии вермахта вновь предприняли атаку по Бобруйскому шоссе, но в районе Буйничского поля наткнулись на упорное сопротивление воинов полковника Кутепова. 388-й полк хорошо оборудовал свои позиции в противотанковом отношении и встретил подходившие к западному рубежу города танки метким огнем артиллеристов 340-го артполка полковника И. С. Мазалова.

Мужественно сражались воины на своих рубежах, отразив несколько попыток врага прорвать их оборону. Метко била по врагу батарея лейтенанта Возгрина, занявшая огневые позиции прямо у дороги, неоднократно переходили в контратаку воины батальона капитана Абрамова.

В некоторых местах противнику удалось вклиниться в оборону дивизии на несколько километров, но генерал Романов, умело маневрируя имевшимися в его распоряжении силами, организовал ряд контратак и восстановил положение.

14 часов продолжался в этот день бой за город, закончившийся только с наступлением темноты. Перед позициями обороны застыли 39 вражеских танков, трупы нескольких десятков фашистов лежали в полях поспевающей пшеницы[331].

12 июля подразделения моторизованной дивизии «Рейх» предприняли атаку Могилева и с северного направления, стремясь пробиться к переправам и в его районе, но возле деревень Пашково, Гаи и 8-го кирпичного завода встретили сильное сопротивление воинов сводного батальона. Командир 172-й стрелковой дивизии спешно направил в этот район отряд милиции (250 человек) под командованием капитана К. Г. Владимирова, поставив перед ним задачу — прикрыть подходы к железнодорожному мосту со стороны Шклова.

Стойко оборонялись в районе Могилева воины генерала Романова. Заняв круговую оборону, части дивизии, отряды народного ополчения, сводные отряды милиции и органов НКВД повсюду встречали врага дружным огнем.

Встретив упорное сопротивление частей 61-го стрелкового корпуса и понеся достаточно большие потери в этот день, мотомеханизированные части врага прекратили атаки и двинулись на Смоленск и Чаусы, предоставив право занятия днепровской твердыни своим подходившим к месту сражения пехотным соединениям.

В связи с прорывом танковых частей противника на кричевском и чаусском направлениях командование Западного фронта вечером 12 июля приказало войскам 4-й армии немедленно занять оборонительные рубежи: 28-му стрелковому корпусу — по реке Проня от Чаус до Пропойска (Славгород) и в районе Черикова; остальными частями — по реке Сож от Мстиславля до Пропойска[332].

В соответствии с полученными указаниями штаб 4-й армии принял решение немедленно привести все части в боевую готовность и выдвинуть 143-ю и 42-ю стрелковые дивизии, усиленные 84-м легким и 462-м корпусным артиллерийскими полками, на рубеж Чаусы, Пропойск; 6-ю сд — на рубеж реки Сож южнее Пропойска; 55-ю сд — Чериков, Пропойск[333].

4-й воздушно-десантный корпус, переданный в состав армии, сосредотачивался и готовил оборону в районе Мстиславль, Кричев. Прибывающее в армию без оружия пополнение направлялось для производства инженерных и заградительных работ на участки обороны частей.

К моменту ввода в сражение 4-й армии ее войска успели пополниться личным составом и вооружением, почти все части и отряды, которые вели бои в Полесье, возвратились в свои дивизии. Недостатком обороны армии являлось отсутствие противотанковых мин для организации заграждений на наиболее важных участках.

Таблица 4

БОЕВОЙ И ЧИСЛЕННЫЙ СОСТАВ 4-Й АРМИИ НА 10 ИЮЛЯ 1941 года[334]

Наименование соединений и частей Численность людей лошадей орудий минометов станковых пулеметов ручных пулеметов автоматов винтовок Управление 28-го ск 393 — — — — 1 9 191 6-я сд 6018 56 — 4 7 23 18 4731 42-я сд 8591 430 10 — 16 42 42 2917 55-я сд 5684 1075 33 8 8 56 165 2530 143-я сд 6750 802 14 12 26 50 27 4043 462-й корпусной артполк 1641 — 24 — — 34 — 1377 455-й корпусной артполк 399 — — — — — — 180 ИТОГО 29 476 2363 81 24 57 206 261 15 972

Проанализировав сложившуюся на Западном фронте к исходу 12 июля обстановку, Ставка Верховного Командования приказала Главкому Западного направления немедленно организовать соединениями фронта контрудары из районов Полоцка, Невеля, Рудни, Смоленска, Орши с целью ликвидации прорыва противника в районе Витебска.