Погоня за сказкой - Юлия Григорьева

– Ада, вы напивались хоть раз в жизни? – неожиданно спросил Вэйлр.

– Нет, не имела такого счастья, – ответила я, воздавая должное местной ветчине.

– А хотели бы? – прищурился капитан.

– Не уверена, что это разумно, – усмехнулась я, поднимая на него взгляд.

– Тогда ешьте больше, потому что вечером мы с вами будем только пить, – рассмеялся он, сверкнув единственным глазом.

Мой взгляд остановился на этом лукавом оке. В этот момент лицо капитана было освещено солнечным лучом, падавшим на него. Он изломил бровь и усмехнулся.

– В чем дело, Ада? – спросил пират, и я уловила нервную нотку. – Что вас там так заинтересовало?

– Знаете, – сказала я, продолжая рассматривать его, – мне всегда казалось, что у вас карие глаза, а они у вас каре-зеленые и сейчас очень сильно напоминают цвет морских волн возле Маринеля.

Лоет опустил взгляд, кашлянул, и легкий румянец на мгновение окрасил его щеки, но это было так мимолетно, что мне показалось, я ошиблась. Потому что, когда он снова посмотрел на меня, в его глазу была привычная насмешливость.

– Уж не понравился ли я вам вдруг, Ада? – спросил Лоет, откидываясь на спинку стула.

– Не больше, чем я вам, – фыркнула я.

– Это да. Вы до моих вкусов не дотягиваете, – иронично ответил пират.

– А вы видели портрет моего мужа, так что сами всё понимаете, – не без насмешки произнесла я, скрещивая руки на груди.

– Ну да, хорошим девочкам должны нравиться слащавые мальчики, – в елейном голосе Лоета засквозил яд.

– А таким неразборчивым типам, как вы, – трактирные дамы, – усмехнулась я.

Капитан резко подался вперед, нависая над столом.

– Эти женщины лишены лживого кокетства и жеманства, – ответил он.

– О, да, и всегда их душа нараспашку, – парировала я.

– Вам-то откуда это знать? – насмешливо спросил капитан.

– А вам откуда знать, слащав мой муж или нет? – не менее насмешливо спросила я, так же нависая над столом. – Портрет на зуб попробовали?

– Знаете что?! – возмущенно воскликнул мужчина. – Вы стали слишком ядовиты для хорошо воспитанной девочки.

– Собеседник задает тон общению, – констатировала я.

– Нарываетесь? – поинтересовался пират.

– Смотря на что…

– Десерт! – воскликнул Самель, о котором мы совершенно забыли.

Кок переминался с ноги на ногу, переводя взгляд с меня на капитана и обратно.

– Да, пожалуй, – кивнул Лоет, садясь на свое место.

– Я тоже не откажусь, – сказала я, расправляя на коленях салфетку.

Больше мы не ругались. Впрочем, такие пикировки начинали доставлять удовольствие, так что скорей это можно было назвать развлечением и соревнованием в острословии, чем ссорой. С того момента как я решила следовать маменькиному примеру, высмеивания меня капитаном перестали злить и обижать. Я восприняла их как игру и поняла, что Лоет просто развлекается за мой счет. Но теперь это становилось нашим совместным развлечением.

Ближе к вечеру, когда солнце уже клонилось к закату и плотники ушли, мне подумалось, что прогулка на праздник отменяется. Капитан ни разу не подошел ко мне, чтобы сказать, во сколько мы выходим. И я слонялась по «Счастливчику», переходя от одного члена команды к другому, внезапно обнаружив, что без общества Лоета мне скучно.

Матросы были со мной осторожны и вежливы. Боцман не являлся любителем разговоров. А старший помощник капитана смотрел так, что сразу вспоминалась подушка на лице. И хоть он и принес мне ягоды, но подходить к нему было жутковато. Так что по всему выходило, что нормально поговорить я могла только с капитаном, но он то появлялся, то исчезал, создавая видимость занятости. Впрочем, он-то был занят, это мне заняться оказалось нечем.

Измучившись бездельем, я ушла в свою каюту и упала на койку с мыслью вздремнуть. В сон я провалилась быстро. Мне снилась целая мешанина образов. Снился дом негодяя Брагара, потом вдруг звон оконного стекла и стремительная поступь капитана Лоета, а когда он влетел в комнату, где я находилась, то оказалось, что это та самая комната из борделя в Маринеле, и вместо Брагара пират дерется с мерзавцем Фостом. Сон был тяжелым, и никак не удавалось скинуть его оковы, пока рядом с моей головой не гаркнули:

– Подъем, сопляк! Всю славную пьянку продрыхнешь.

Открыв глаза, я посмотрела на бодрого и веселого капитана Лоета.

– Вы знаете, я порой вас ненавижу, – сказала я.

– И это безмерно согревает мне душу, – осклабился отвратительный тип. – Вставайте, дамочка, нас ждут великие дела, о которых мы завтра будем вспоминать со стыдом и отвращением. Пошевеливайтесь, мой ангел, – рявкнул он напоследок и вышел из каюты.

– Чтоб вас черти через колено, – проворчала я, вставая, и тут же испуганно прикрыла рот ладонью. – Прости, Всевышний. Ты видишь, это не я, меня вынудили.

Когда я вышла на палубу, Вэйлр стоял, опираясь на перила. Он обернулся ко мне и широко улыбнулся.

– Готов?

– У меня есть выбор? – усмехнулась я.

– Есть, – кивнул капитан. – Вернуться в койку и проспать с чистой совестью до утра. Или сойти со мной на берег и вкусить шального веселья. Твое решение, Лейн.

Я представила, как опять ложусь спать, а на берегу гуляют и веселятся люди. А я ведь ни разу в жизни не была на таком празднике, где можно было бы слиться с толпой и отпустить к черту все правила. Не говоря ни слова, я направилась к сходням. Лоет хохотнул и последовал за мной. Нам в спину тоскливо смотрели вахтенные матросы. Остальная команда уже успешно двигалась в сторону праздника.

– Бог виноделия – Ваяр, – просвещал меня капитан. – Один из тридцати древних богов Тригара. Ныне отмечают праздники всего десяти. Урожай, виноделие, новый год, плодородие, дождь, солнце, море, домашний скот, война и охота. В остальном полагаются на Всевышнего. Впрочем, на него полагаются в любом случае. Сегодня практически не будет еды, потому я вам и советовал поесть поплотней. Зато вина будут литься рекой. Разные винодельни расщедрятся на молодые вина этого года. На улицах, площадях, в трактирах, в частных домах, в гостиницах и постоялых дворах. Везде будут пить и поить всех, кого встретят. Трезвых в этот день здесь не бывает.

– Но вы уж сильно не напивайтесь, – осторожно попросила я. – Мало ли что.

– Дорогой мой сопляк, я посмотрю на тебя, когда веселящий нектар воспламенит твою кровь, – рассмеялся Лоет. – Вот тогда и посмотрим, кто кого будет уговаривать пить поменьше.

– Вы принимаете меня за кого-то другого, – усмехнулась я.

Он загадочно промолчал, и вскоре мы вышли на улицы, заполнявшиеся народом. Люди возбужденно переговаривались, смеялись. Я не понимала их, но капитан несколько раз хохотнул, услышав что-то в толпе. С момента, как мы оказались в столпотворении, он держал меня за руку, а после и вовсе прижал к себе, расталкивая передо мной людей. Никто не обижался, все сейчас так передвигались. Наверное, я бы одна не рискнула сунуться в эту мешанину тел.

– Держись, скоро будет посвободней, – сказал Вэй, и я только кивнула.

– Вы часто бывали на этом празднике? – крикнула я, когда мы выбрались на площадь, где громко играла музыка и вокруг несся людской рокот.

– Пару раз, – ответил мужчина. – Один раз из любопытства пришли сюда. Второй раз так же – на ремонт, нас королевская эскадра потрепала. Из Влагорда. Это небольшое королевство, мы будем проходить мимо его берега. Видишь? – неожиданно спросил он.

– Что? – я завертела головой.

Лоет присел и указал себе на шею.

– Садись.

– Что? – опешила я.

– Давай, не нервируй меня, – с фальшивой угрозой в голосе велел капитан.

Какое-то шальное состояние охватило меня. Я зажмурилась от собственной решимости совершить неприличный поступок, сжала кулаки и забралась на плечи пирата. Он поднялся, недовольно ворча:

– Уши-то отпусти, я тебя держу, – я ойкнула и попыталась выпрямиться.

Было страшно, но я взяла себя в руки и, поймав равновесие, посмотрела в сторону высокого помоста. Пальцы Лоета крепко сжимали мои ноги, но я уже не обращала на это внимания, с интересом разглядывая декорации. На сцене пока никого не было, но к ней вело свободное пространство, и это означало, что действо начнется, как только по этому проходу кто-то придет.

– А ножки у тебя ничего, – услышала я ироничный голос.

– А у вас шея крепкая, – ответила я, изо всех сил стараясь не позволить ему заставить меня смутиться.

– Наслаждайся, захребетница, – без всякого страха, что нас услышат, ответил со смешком пират. – Начинается, – возвестил он, и мы перестали разговаривать.

По краям прохода взметнулись длинные трубы, издав громкий, режущий уши звук. После этого на площадь выехала колесница, увитая виноградными лозами. Лозы же были намотаны и на вожжи, и создавалось ощущение, что именно за тонкие ветви держится высокий широкоплечий мужчина в длинном алом платье с золотым шитьем и в короне из солнечных лучей. Я без объяснений поняла, что мужчина изображает бога виноделия. Он был красив, даже очень. Золотые длинные пряди рассыпались по плечам и спине, и в свете многочисленных факелов казалось, что они переливаются.