Исторические очерки Дона - Петр Краснов

Англичане подарили Платову драгоценную, украшенную алмазами саблю. Они удивлялись его хитрости и восхищались его умом. Но ни лесть, ни подарки не прельстили атамана, он тосковал по Дону и стремился, как можно скорее вернуться на Тихий Дон, где его ожидал созидаемый им Новочеркасск.

13 мая 1814 года был заключен мир с Францией. В 1815 году Донские полки потянулись один за другим в долгую дорогу через всю Европу, на Дон — «домой».

10 июля 1815 года, в Париже, граф Платов отдал по случаю награждения Атаманского полка знаменем с изображением Спасителя и Георгиевским бунчуком приказ, где было сказано:

«…Теките к алтарю Вездесущего и проповедуйте, яко с нами Бог! Преисполняйтесь глубочайшей признательности к Самодержцу нашему, коего отеческими попечениями вы превознесены, прославлены и благоденствуете; сохраняйте нерушимо обеты верности к Царю, вере и отечеству; не изменяйте неустрашимости вашей и храбрости, всеми признанной; покоряйтесь начальникам и внушайте потомкам вашим быть достойными преемниками славы вашей: вот чего требует от вас Помазанник Божий и все признательное Отечество…»

Войско Донское за совершенные донскими казаками подвиги в отечественную войну 1812 года и заграничный поход 1813–1815 годов получило Высочайшую грамоту. В ней значилось:

«Божиею поспешествующею милостью мы, Александр Первый, Император и Самодержец Всероссийский и пр. и пр. и пр. на Дон в нижние и верхние юрты, Нашим атаманам и казакам, войсковому атаману, генералу от кавалерии графу Платову, правительству войска Донского и всему оному знаменитому войску, Нам вернолюбезному.

Донское Наше воинство в минувшую с французами войну усердием, подвижностью и храбрыми действиями своими оказало важные отечеству услуги. Поголовное ополчение и прибытие оного в знатных силах к нашей армии было толь поспешное и скорое, которое тогда токмо бывает, когда совершенная к исполнению долга своего ревность всех и каждого одушевляет и движет. Мужественная и неутомимая бдительность войскового атамана графа Платова, також и сподвизавшихся с ним всех войска сего храбрых генералов, офицеров и всех вообще Донских урядников и казаков, много способствовала к преодолению великих сил неприятельских и к одержанию над ним полных и знаменитых побед. Они непрестанными на него нападениями и частыми с ним битвами везде возбраняли ему способы к продовольствию и чрез то привели всю многочисленную конницу его в совершенное изнурение и ничтожество. Когда потом, после многих бедственных для него сражений, был он победоносным нашим воинством поражен, обращен в бегство и преследован, тогда на пути в новых с ним жарких сражениях отбито у него бывшими под предводительством нашего храброго атамана графа Платова Донскими казаками знатное число артиллерии со многими взятыми в плен генералами их, офицерами и солдатами. Сверх сего неприятель, беспрестанно нами обеспокоиваемый, принужден был многие орудия свои, со всеми к ним принадлежностями, затоплять в болотах и реках или, не успевая и того сделать, оставлять нам в добычу, так, что в продолжение бегства своего за пределы Российские, претерпел всеконечное и совершенное истребление.

Столь знаменитые заслуги и подвиги Донского войска нашего, коими ознаменовало оно себя под начальством нам верностью преданного войскового атамана графа Платова, в кампанию 1812 года, и более в продолжение войны во многих битвах, с издания манифеста 13 апреля 1813 года до заключения мирного трактата в Париже, налагают на нас долг пред целым светом засвидетельствовать и повторить изъявленные в помянутом манифесте справедливую нашу к нему признательность и благоволение. Да сохранится сие свидетельство в честь и славу его в памяти потомков.

В справедливом уважении к сим отличным подвигам знаменитого Донского войска и в знак Монаршего попечения Нашего о его славе, жалуем Мы ему от лица благодарного отечества знамя, отличные деяния войска в незабвенную для России войну изображающее.

Да некогда сыны сынов вернолюбезного Нам Войска Донского, преднося пред рядами своими сию святую хоругвь славы и отечества, воспомнит деяния отцов своих и последуют их примеру.

В довершение всемилостивейшего благоволения Нашего к Донскому Войску, Мы подтверждаем все права и преимущества, в Бозе почивающими высокими предками Нашими ему дарованные, утверждая Императорским словом Нашим ненарушимость настоящего образа его служения, толикою славою покрытого; неприкосновенность всей окружности его владений со всеми выгодами и угодьями, грамотами любезнейшей бабки Нашей Государыни Императрицы Екатерины Великия 27-го мая 1793 и Нами в 1811 году августа в 6-ой день утвержденную и толикими трудами, заслугами и кровию отцов его приобретенную.

Мы надеемся, что таковая признательность Наша вернолюбезному войску Донскому ныне изъявляемая, обратится ему в священную обязанность с новою решимостью к новым подвигам по первому воззванию отечества. Пребывая ко всему Донскому войску и к каждому чину и чиновнику оного в особенности Императорскою милостью благосклонны, благоволили Мы подписать сию грамоту собственною Нашею рукою и Государственною печатью утвердить повелели…»

Глава XXXIV

Грамота 1817-го года написана по-старинному: «На Дон в верхния и нижния юрты, нашим атаманам и казакам»… «правительству войска Донского и всему оному знаменитому войску»… Как будто по-старому предполагает она Донское войско полусамостоятельным государством. Грамота говорит о «попечении „Государя“» о нем; о его славе; она подтверждает «все права и преимущества» Донского войска; «ненарушимость настоящего образа его служения» и «неприкосновенность всей окружности его владений со всеми выгодами и угодиями»…

Как толковать это? Под покровительством Государя земли Русской войску предоставлялось жить так, как оно раньше жило под атаманской властью, отбывать службу России по своему обычаю, владеть всею землею, то есть всем округом казачьего «присуда»… Так казалось бы. На деле этого не было. И это не Государь, не Русская власть лишала войско прежних его свобод и прежнего его вольного быта и той вольности, которая была в нем, но сама жизнь ломала все это, и заставляло войско укладываться в новые рамки жизни.

Не тысячи и не десятки тысяч казаков населяли войсковую землю, но почти миллион различных людей населился на ней. И не могли, как прежде, все казаки съезжаться на Круг решать войсковые дела. Или нужно было Круг обратить в церковно-войсковую церемонию, в своеобразный «парад», или создавать казачье представительство — собор, думу?.. подобие заграничного парламента? Жизнь подсказала первое, как наиболее простое. Войско не было подготовлено к выработке новых форм Круга.

Грамота написана ко всем казакам, как людям между собою равным. Но этого равенства не было больше в Войске. Жизнь сломила его. И раньше были богатые и бедные казаки, были домовитые и была голытьба; были «старшины» и были рядовые казаки. При Императрице Екатерине II появились казаки в офицерских, чинах; Донские «чиновники». Им нарезали особые наделы земли в собственность, они стали богатеть, обстраиваться.

Во время войн с Наполеоном, заграничные походы, участие в боях и походах наряду с Российскими полками, с кавалерией Русской — ее кирасирами, драгунами, уланами и гусарами, тесное соприкосновение с их офицерами, богатыми Русскими «барами», помещиками, и на походе не расстававшимися с крепостными слугами, с собаками, каретами, колясками и прочими удобствами — показало казакам-офицерам иную жизнь. На походе казаки побывали в Русских помещичьих усадьбах, стояли постоем в «дворянских гнездах», со всем тогдашним их уютом, красотою и роскошью. Они повидали Русские конные заводы, богатые псарни, псовые охоты с нарядными доезжачими и псарями, они познали полноту привольной, богатой и беспечной барской жизни Русского дворянина — помещика, живущего за счет рабского труда крепостного крестьянина. За границей они увидели богатые замки баронов и графов, они прикоснулись к новой, неведомой им, простым степнякам, жизни — за чужой счет.

И многие соблазнились…

Офицерский чин давал казаку права личного дворянства, а штаб-офицерский чин — и права потомственного дворянства. В войске, где все казаки были между собою равны слово «донский дворянин» было без смысла; стали именоваться донскими казаками и «дворянами Российской Империи». Это звание льстило и нравилось казачьим офицерам. Среди донских генералов было уже два графа — Орлов-Денисов и Платов. Жизненная суета овладевала казачьими душами.