Мне нельзя тебя любить - Инна Инфинити

— И все же это поразительно, что весь бизнес принадлежит одному тебе… — задаю, скорее, риторический вопрос.

Лев пожимает плечами.

— Не знаю, а что поразительного? Мне принадлежит только крупный бизнес в городе, а мелкий народ открывает. Магазины на первых этажах до сих пор существуют. Аптеки тоже не все мои. Автосервис мой только тот, что большой в центре, а мелкие гаражи на окраинах не мои.

Придвигаюсь поближе к Быстрицкому и обнимаю его за торс.

— Горжусь тобой, — честно говорю и тянусь поцеловать в щеку.

— Да чем тут гордиться? Мне просто повезло.

Лев произносит это таким тоном, будто и правда его заслуг никаких нет. Но уж я-то знаю, как тяжело управлять большим коллективом людей. А когда у тебя помимо этого коллектива еще куча других бизнесов и коллективов, то и вовсе не останется времени на свою собственную жизнь.

Но Льву, конечно, сыграло на руку, что губернатор не пускал в регион посторонних инвесторов.

— А почему ты за столько лет не развелся с Алиной? — осторожно уточняю.

Лев долго смотрит в потолок. Снова не хочет рассказывать. но этот вопрос интересует меня не меньше.

— Много причин, — отвечает обтекаемо.

Глава 48.

Ирина

— Каких? — пытливо уточняю.

Быстрицкий резким движением перекатывается на меня сверху.

— Ну вот зачем ты тащишь ее в нашу постель?

Резонный вопрос, но это не отменяет того факта, что я хочу все знать про Льва.

— Ну давай вылезем из кровати, — парирую.

— Ира… — беспомощно падает лбом мне на плечо. — Я тебя люблю, я хочу с тобой быть. Почему ты не веришь мне?

От слов «Я тебя люблю, я хочу с тобой быть» аж дух захватывает. Губы сами растягиваются в дурацкой улыбке, а в груди разливается приятное тепло.

— Я тебе верю, — шепчу. — Просто хочу все про тебя знать. Почему нельзя?

— Да можно…

— Но ты не хочешь ничего рассказывать, — слова звучат с обидой.

Вместо ответа Лев ведет дорожку из поцелуев вверх по шее, доходит до губ и накрывает их своими. Целует медленно, будто наслаждаясь каждым прикосновением к моим устам. Внизу живота уже растекается приятная истома. Но я понимаю, что если поддамся сейчас минутной слабости, то так и не узнаю всей правды о Быстрицком.

— Ты не ответил на мой вопрос, — говорю, прерывая поцелуй.

Лев шумно выдыхает мне в висок. И столько в его выдохе обреченности, что на секунду даже начинаю корить себя за излишнее любопытство.

Быстрицкий перекатывается обратно на свою половину дивана.

— Что именно тебя интересует?

— Почему ты за столько лет не развёлся с Алиной?

— Сначала ее отец-прокурор угрожал мне тюрьмой за изнасилование, а я был никем и звали меня никак, чтобы перечить прокурору. Когда я вернулся из армии, думал попытаться выстроить с Алиной отношения ради сына. Все-таки ребенок одинаково любит маму и папу, а постоянная неприязнь между родителями только негативно сказывается на нем. Но Алина сильно обиделась за то, что я ушел в армию и бросил ее одну с ребенком. А вдобавок я в армии еще обручальное кольцо в карты проиграл, — Лев произносит последнее предложение с легким смехом. — В общем, Алина начала мне мстить: шататься по барам с подругами и приходить домой пьяной под утро. Алина считала, что свое она с ребенком уже отсидела, и теперь моя очередь менять памперсы.

— И ты это терпел? — изумляюсь.

— Ну, я немного винил себя за то, что был безразличен к новорожденному ребенку и ушел в армию, когда действительно был нужен и Алине, и сыну, поэтому считал, что жена имеет право на месть. Но гулянки Алины слишком затянулись. А потом они и вовсе привели к появлению у нее алкогольной зависимости.

Лев замолкает. Я внимательно изучаю его профиль, Быстрицкий как будто погрустнел. Наверняка ему неприятно об этом говорить, вспоминать былое, но я ведь не из праздного любопытства спрашиваю. Я просто хочу знать мужчину, которого считаю своим, хоть он формально еще и не мой.

— Это не сразу стало понятно, — тихо продолжает после паузы. — Я замечал на каких-то семейных мероприятиях или в гостях, что Алина налегает на алкоголь. Но я думал, что мы находимся в компании, где все пьют, и я тоже пью, так что вроде как все в порядке.

Снова пауза. Лев то ли думает, то ли вспоминает.

— Вы женаты семнадцать лет, — произношу с толикой горечи. — Это очень большой срок для двух людей, которые поженились вынужденно по залёту и без любви.

— Да…

— И все-таки вас что-то связывало все эти годы? Помимо общего ребенка.

Из его груди с шумом вырывается поток воздуха.

— Мы пытались. Пробовали наладить отношения, быт. Ездили вместе в отпуск. Старались простить друг другу обиды. Но не вышло. Я заговорил о разводе, а Алина стала шантажировать тем, что не даст мне видеть ребенка. Ее отец тогда все еще был прокурором, у него была большая власть в Печорске. Я же, хоть уже и владел заводом, но все же не имел столько связей и авторитета, как тесть. Через пару лет отец Алины умер. Это пришлось на тот период, когда мы снова пытались наладить отношения. Смерть отца сильно повлияла на жену, она стала пить еще больше, и тогда я понял, что она по-настоящему зависима от алкоголя.

Я слушаю, перестав дышать. Вот это скелеты у Быстрицкого в шкафу. А с виду такая счастливая семья, такая примерная. Алина — стройная красавица, Лев — успешный бизнесмен, сын — отличник и спортсмен.

— И что было дальше? — осторожно уточняю.

— Я пытался ее лечить. Сначала Алина вообще отрицала факт зависимости. Как и любой алкоголик, она не считала себя алкоголиком. Потом она признала это и согласилась на лечение. Но после каждого выхода из клиники Алина снова хваталась за бутылку. До сих пор ничего не изменилось. Алина пьяная каждый день.

— Зачем ты терпел это столько лет? — от ужаса у меня глаза вылезают.

— Я подавал на развод, Алина наглоталась психотропных лекарств и чуть не умерла. Со слезами и на коленях она умоляла не уходить от нее.