Сага об исландцах - Стурла Тордарсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Как только они уехали с Овечьей Горы прочь, мать с дочерью послали Траси сына Траси сообщить Стурле о том, что приключилось. Траси сперва заехал в Ястребиную Долину и созвал народ на сходку на Двор Торберга днем; Халль сын Ари отправился на север вместе с Траси. Был отряжен человек и в Долину Хёрда, чтобы скликать народ там.
Ингимунд сын Йона прибыл на Овечыо Гору, и Сольвейг призывала его ехать в погоню. Но Вальгерд отговаривала и сказала, что Стурла, весьма вероятно, захочет оставить месть за собой, да к тому же, едва ли выйдет что-нибудь путное, если будет мстить не он.
Затем Ингимунд выехал с хутора и прибыл на Двор Торберга. Там набралось почти семь десятков людей, и Торир Ледник, и несколько людей с ним, призывали ехать в погоню. Но Ингимунд сказал, что те, наверняка, уже успели отбыть к Грязному Двору, и погони не получилось.
Торд и его люди вечером прибыли в Лощину, а оттуда направились к Грязному Двору и дальше к себе домой на запад, и об их поездке было очень много пересудов.
72. Возвращение Стурлы.
[1229 г.] Теперь следует рассказать о том, что Халль сын Ари и Траси прибыли к Усадьбе в Хрутовом Фьорде. Халль остался там на ночь, а Бранд сын Йона, который был тамошним бондом, дал Траси другого спутника. Рано утром они прибыли к Дымам. Стурла сидел в горячем источнике, когда они сообщали ему новости. Стурла спросил, не причинили ли они вреда Сольвейг. Те сказали, что она цела. После этого он ни о чем больше не спрашивал. Гислунги[522], и многие другие с ними, призывали созвать ополчение, но Стурла отвечал, что не будет с этим торопиться. Каждый из собравшихся подал совет, в соответствии со своим нравом.
После этого Стурла прискакал домой, и вот, и убранство, и дом, стали постылыми. Пятнадцать человек было ранено, и девять из них не могли о себе позаботиться сами. Трое скончались от ран. Торбьёрг Рева прожила две ночи, Бергтор сын Коля дольше, а дольше всех прожил Снорри Грязный. Клэнг сын Халля остался калекой, как и Бранд с Восточных Фьордов. У Тормода Франка была большая рана на груди, и еще другие раны, а священник Свейн, Эйвинд Крутой, Криструн Бродяжка, Хельга дочь Асбьёрна и Оддню были легко ранены. Кроме них, было ранено трое мужчин и две женщины.
Говорили, что убранство до и после налета рознились как небо и земля: насколько изобильным и богатым на одежды и другие вещи оно было до их приезда ночью, настолько же неприглядным и бедным оно стало, когда они отбыли. Кровь текла по всему дому, а все напитки вылиты на пол и изгажено все вокруг, чем те не могли воспользоваться.
На поперечной балке в горнице лежала большая доска-столешница. Скальд Гудмунд вспрыгнул на нее, когда услышал звук ударов, и лежал там, и его так и не обнаружили. Люди спросили Гудмунда, как могло случиться так, что он не был ранен. Он сказал:
№ 32
Ужасом прижатый,
Я дрожал — кружило
В луже жил оружье
Уллей лжи, — все ближе.
Сошки язв не сохли,
Но сберег башку я,
Бой не испытавши,
На дощатой крыше[523].
Вернувшись домой, Стурла не стал держать дома больше народа, но отрядил лазутчиков, и, прежде всего, — на юг к Дымному Холму, ибо он утвердился во мнении, что за этим враждебным налетом стоит Снорри.
Снорри дал уклончивый ответ, когда услыхал о случившемся, и сказал так:
№ 33
Не одна лишь свора
— чадь не чтит покоя, —
Фьорда Шхер на сходы
Копий днесь способна,
Коль дубы кольчуги,
Рубят, не робея,
Хутор на рассвете,
Месть верша по чести[524].
Гудмунд сын Гальти находился при Снорри. Он сказал:
№ 34
Помыслом проворна,
Фьорда Шхер порода,
Пусть решит — бушует
Нынче бой в общине, —
Могут ли потомки
Смельчака припомнить
— меч мужей при встрече
метит — об обиде?[525]
Но когда эти висы дошли до Овечьей Горы, Гудмунд сын Одда сказал:
№ 35
Вспомнили, вестимо,
Сорванцы, что рвутся
Кровь пускать на дроты,
Об отце бывалом.
Только для Торвальда
Толку нет в налете:
Наущенья Снорри
Трудно скрыть от взора[526].
73. Стихи о налёте на Овечью Гору.
[1229 г.] Новости эти, про налет на Стурлу, стали известны по всей стране, и большинство людей сочло, что Стурле крепко повезло в том, что его не оказалось дома. И очень многие сурово осуждали Снорри, если налетчики ездили с его ведома.
Орм Свиногорец был в ту пору большим другом Стурлы и его отца. Он сказал, когда услыхал о налете:
№ 36
Порешили Рёву —
Рёв стоял — герои.
Кровь лилась на крючья
Ран, пред смертью Торбьёрг.
За отца утрату
Тесаком совал он:
Торд опасен в жесткой
Стрел игре для жизни[527].
Арни сын Магнуса не был большим другом Людей из Озерного Фьорда. Он сказал эту вису:
№ 37
Сокрушили Рёву
Бедную, бесславно,
Рдяный меч под ребра
Дряхлой встал старухи.
Помянули, грабя,
Гроб отца потомки:
Щит отряд из сечи,
Вынес прочь, злосчастный[528].
Той же зимой была сложена еще одна виса, и некоторые приписывают ее Стурле[529]:
№ 38
В громе шлемов Рёва
Дух свой испустила,
Сталь крепка во мраке
Поднялась — вот новость!
Помянули — часто
Гнев ведет на подвиг —
Воины, как видно,
Об отца утрате[530].
Свертинг сын Торлейва жил в Красивой Долине. Он был другом Людей из Озерного Фьорда, но небольшим другом своей родни, кроме Сигхвата
