Восход Андромеды - Асмунд Торм

— Нам нужно срочно подыскивать новые кадры из пока малоизвестных генералов дивизионного уровня, — предложил Берия. — Без этого в будущем мы никак не обойдёмся.

— Согласен. В ближайшее время начнутся корпусные и дивизионные манёвры, во время которых мы будем иметь возможность оценить способности командиров этого уровня, — ответил Сталин. — К весне следующего года установим определённую шкалу для всех наших командиров корпусов и дивизий, после чего сможем выдвигать наиболее перспективных.

— Для командования частями, вооружёнными техникой нового образца, в данный момент не хватает перспективных командиров полкового уровня, — осторожно начал Берия. — Бригадами командуют прошедшие Монголию и Ирак майоры, а батальонами — капитаны. Но для командования более крупными соединениями с новой техникой нужны очень хорошо подготовленные комкоры или генералы.

— К сожалению, в ближайшее время эту проблему решить нельзя, — вздохнул Сталин. — От очередного приказа генштаба или резолюции товарища Сталина боевого опыта у командиров дивизионного уровня не прибавится. Поэтому в частях с новой техникой в ближайшее время наиболее крупной организационной структурой будет бригада. Точно так же, как и в частях пришельцев. Как ты считаешь, Лаврентий, не бросят нас иномиряне одних, если что-то там у них пойдёт не так?

Смоленщина. Первое августа

— Равняйсь! Смирно! — гаркнул во всю мощь своих лёгких молодой лопоухий лейтенант. — Товарищ майор! Рота в полном составе построена. Больных и в наряде не имеется. Докладывает командир первого взвода, лейтенант Смирнов!

— Вольно, лейтенант, и вы, товарищи, тоже. — Майор Заславцев повернулся к шеренге красноармейцев. — Командуйте, Смирнов.

— Рота, вольно! — От голоса только что выпущенного из училища офицера испуганно вспорхнула стайка воробьёв.

— Товарищи командиры и красноармейцы, представляю вашего нового командира, старшего лейтенанта Петрова, с сегодняшнего дня назначенного командовать ротой, — комбат кивнул на новое лицо на плацу, старшего лейтенанта с орденом Красного Знамени на гимнастёрке. — Всё, Петров, дальше сам командуй. Я побежал, работы невпроворот, потом доложишь. — Майор быстрым шагом направился в сторону штаба.

— Товарищи командиры и красноармейцы, с завтрашнего дня мы начинаем боевую учёбу и освоение новой боевой техники, которую создала наша советская Родина. — Негромкий уверенный голос резко контрастировал с басом Смирнова. — Учиться мы будем по новым Уставам, поэтому во внеслужебное время ко мне можно обращаться Евгений Николаевич. Сейчас все могут быть свободны, устраивайтесь и обживайтесь на новом месте. Лейтенант.

— Рота, разойдись! — рявкнул Смирнов. — Товарищ старший…

— Отставить, Смирнов, — перебил подчинённого вновь назначенный командир роты, — я же сказал, во внеслужебное время по имени-отчеству. Вот вас как зовут, товарищ Смирнов?

— Юрий, Смирнов Юрий Афанасьевич, — произнёс лейтенант и густо покраснел. — Нас в училище предупреждали о таком неформальном подходе к службе в новых частях, но мы до конца не верили.

— Ничего, в нашей бригаде ещё много чего неформального, от красноармейцев до вооружения и техники, — пожимая руку лейтенанта, улыбнулся Петров. — Представляйтесь, товарищи, нечего время тянуть. На войне враг не даст времени политесы разводить.

Через пять минут Петров познакомился с пятью своими лейтенантами, командирами взводов на своём новом месте службы — в бронепехотном батальоне. Завтра должен был прибыть вновь назначенный заместитель командира роты и особист, кстати, также участники иракской кампании. Под началом этой тройки ветеранов оказались пять получивших назначение в батальон выпускников пехотного училища. И разбавленные двумя десятками сверхсрочников, не нюхавшие пороха, восемьдесят процентов рядового и сержантского состава роты. На сверхсрочников Петров мог положиться, как на себя самого, — с ними он прошёл сквозь пустыню и огонь.

— Товарищ старшина, а откуда вы нового ротного знаете? — полюбопытствовал в столовой служивший ранее где-то под Киевом широкоскулый младший сержант.

— Скажи ему, Сидорчук, откуда, — со своим неповторимым акцентом подначил старшину сержант Рахимов. — Чтобы знал и не спрашивал.

— Старая шутка, Гурбон, и совсем не смешная, — не поддержал весёлого настроя ветеранов старшина. — Не расслабляй мне, Рахимов, личный состав. Ну-ка, шевели веселее ложками, бойцы! Выходной никто не объявлял, если нет занятий, в новой казарме всегда найдётся работа. Уж я-то это знаю. А ты, младший сержант, знай — мы с товарищем старшим лейтенантом дошли до Эль-Кута, где и схлестнулись с индусами. Товарищ старший лейтенант за Эль-Кут орден и осколок получил. Командир он справедливый и правильный. Вот так вот.

— Ты лучше про себя расскажи и про негров, — произнёс всегда невозмутимый и молчаливый сержант Мирзоев. — Они теперь в Красной Армии служат, эти негры.

— Не негры, а африканские товарищи, кенийцы, товарищ сержант, — старшина грозно шевельнул бровями. — Отставить разговоры за столом. Пищу принимать молча. А то сами вокруг казармы будете бегать с брёвнами на плечах. Не расслабляйте мне молодёжь, товарищи ветераны. Ешьте быстрее и покажите пример, как надо наводить уют и обустраивать пункт постоянной дислокации.

Под удивлёнными взглядами новых сослуживцев улыбающиеся ветераны налегли на гречневую кашу. К вечеру вся рота знала историю предварительно испытанных кроссом с хворостом и поставленных в строй кенийцев. А через полгода по армии пошла гулять байка о первой в Красной Армии бронепехотной бригаде, в которой в физическую подготовку личного состава входит бег с бревном на плече.

Лондон. Даунинг-стрит, 10. Десятое августа

Раскурив новую сигару, Черчилль выпустил в сторону собеседника целое облако дыма. Откинулся в кресле, секунд десять посмаковал свою сигару и вновь вернулся к разговору.

— Сэр Паунд, я должен вам признаться, что сейчас я больше боюсь этого азиата Сталина, чем берлинского ефрейтора. Русские могли нас полностью раскатать в тонкий блин, уничтожив ударами с воздуха остатки Королевского флота. Они этого не сделали. Почему? Потому что считают себя сильными. Но они совершили ошибку. Англия никогда не забудет о гибели тысяч своих граждан, моряков военного флота, и об унижении, которое она испытала. В дальнейшем противодействие Советам мы станем вести чужими руками. Ещё раз напомните, сколько новых кораблей основных классов будет у нас через год в строю?

— Господин премьер-министр, к августу следующего года в строю Королевского флота будет три новых линейных корабля, четыре новых бронепалубных авианосца, десять лёгких крейсеров. Ещё через год мы будем иметь два линкора и не менее десяти лёгких крейсеров, — точно и кратко доложил Черчиллю о графике пополнения Королевского флота первый лорд Адмиралтейства.

— Сэр Паунд, когда начнётся модернизация старых линкоров? Наши «старики» должны иметь возможность отомстить русским за норвежский позор и гибель «Бархэма». — По кабинету расползлось новое облако дыма.

— Модернизацию старых кораблей планируется проводить в два этапа, — чуть помедлив, ответил Паунд. — Сейчас идут круглосуточные работы на «Куин Элизабет». За нею на верфи встанут два корабля типа «R», после чего начнутся работы на «Малайе», «Уорспайте» и «Вэлианте». Все работы по модернизации будут вестись круглосуточно. К концу сорок второго года все старые линейные корабли возвратятся в состав флота.

— Почему в Адмиралтействе решили поставить первыми на верфи «Ривенджи», а не тройку типа «Вэлиэнт»? — Черчилль уже задавал этот вопрос ранее, но, похоже, успел об этом забыть.

— Господин премьер-министр, в Адмиралтействе опасаются германского вторжения на остров, поэтому наиболее боеспособные корабли вошли в состав флота Канала, — объяснил свою позицию Паунд.

— Германского вторжения в Англию не будет, — зазвучал металл в голосе премьера, — если Гитлер станет нашим союзником и партнёром. Мы заключим с немцами военный союз, либо присоединимся к оси Рим-Берлин-Токио. Это наш шанс отомстить Советам чужими руками, подтолкнув Гитлера к войне.

— Господин премьер-министр, я восхищён вашей логикой, — подумав, произнёс Паунд. — Но что будет, если Гитлер не захочет нападать на Россию?

— Желания самого Гитлера больше ничего не значат, — менторским тоном произнёс Черчилль. — Уничтожение большевистской России стало основной задачей для всего демократического мира. Люди, вложившие в экономику Германии огромные деньги, не желают больше видеть на карте мира красное пятно коммунизма. И Гитлер станет тем инструментом, с помощью которого Россия будет уничтожена.