Питерская Зона. Запас удачи - Дмитрий Манасыпов

Точка с не самым большим радиусом, ее отыскали бы, вычистили сталью и пламенем, превратив охотника-буги в фарш. Но вот, пожалуйста, остатки штормовок, плащей, «Витязей» и «Ратников» вперемешку с глухими костюмами защиты даже военных…

Зона, что и говорить. Зона, прячущая в себе секреты и их разгадки. Только она может сделать вот так. И, получается, бороться сейчас мне выпало именно с этой стервой.

Мара тронула меня за плечо, кивнув вперед. Что? Да, пошли. Ты вправо, я влево. Пять-семь шагов дистанции. Если встречаем препятствие – обходим одновременно, контролируя друг друга на той стороне. Стреляем наверняка, патроны экономим.

А про такого противника, как буги, знаю до неприличия мало. Да, гуманоидный тип. Да, очень опасный. Имеет фишку – пси-воздействие. Но вроде как пользуется так же редко, как его видят в Первом круге. И потом восстанавливается. А почему же мне казалось, что он дотянулся до меня недавно? Черт, как же мало порой знаешь о том, что окружает тебя постоянно. Двойка вам, крутой сталкер Хэт, неуд и незачет. Пересдавать придется прямо сейчас… лишь бы не пришлось выписывать оценки кровью. Что своей, что Мары, какая разница? В Зоне дорога любая человеческая кровь, если она твоего напарника. Пусть и напарник-то только номинально и на одно дело.

Так, хватит. Пора найти и зачистить эту редкую, внесенную в местную Красную книгу гниду. Прямо сейчас. Автомат к плечу, фонарем перед собой, идем одним ходом, следя друг за другом. Не шумим, не скрипим, не трещим. Да, сука, я сейчас на тебе сдам экзамен по скрытному перемещению и взаимодействию в двойке на параллельных курсах. Хрен ты от меня слиняешь. Хрен ты нас с ней зацепишь. Я твоя смерть, сволочь. Я иду за тобой.

Шорох где-то впереди. Что, где точно? Мара замирает, показывает три пальца. Три чего? А, кулак. Тридцать метров, точно. Склад огромный, явно под какую-то серьезную базу времен «красных туник», тогда другие не строили.

Стеллажи начинаются за просевшими и наполовину сгнившими огромными ящиками, между ними-то нам и идти уже вот-вот. Самое плохое, когда приходится работать именно так, когда нет страховки сзади. Когда партнер только один, а пространство огромнейшее. Буги знал, где прятаться, знал, что здесь сложно.

Надежда одна. Надежда на его ранения. Надежда на усталость и слабость.

Он не должен восстановиться настолько, чтобы залезть на эти стальные несокрушимые конструкции. Ему не хватит сил, ему не хватит точности. Охотник-буги это вам не тупой кусок мяса типа Красного. Охотник-буги умеет и знает многое. Будь он цел и здоров, я бы вряд ли сунулся сюда только с одной вымотанной, раненой и оглушенной девушкой. Хотя, сам-то не лучше ее. Ноги еле несут, если совсем честно. Но никакого стимулятора. Он лишь навредит.

Да и не надо мне химии. Меня ведет вещь куда сильнее. Темная половина, скрывающаяся в каждом. Та, что просыпается лишь от чего-то страшного. И берущая с собой, уходя, часть тебя самого. Злоба, гнев, желание отомстить. Ненависть, да, точно. Скорее всего ненависть. Чистая выкристаллизованная ненависть. Тот самый хейт, что заставляет человека совершать невозможное. Как меньше часа назад вышел с лопаткой и ножом против адопса, так и сейчас.

Бугимен, бугимен, я иду тебя искать.Бугимен, бугимен, буду-буду убивать.

Мара остановилась. Замерла, шаря перед собой фонарем. Я бы выключил свой, дав ей врубить на полную катушку ПНВ. Но стрелять на звук у меня не выйдет. Такого мастерства мне не встречалось, и учиться было не у кого. Так что по старинке, как предки-охотники на медведя-шатуна в ночной лес. Только вместо факелов и рогатин у нас галогеновые фонари и старые добрые «калашниковы». Ну, предки бы позавидовали, думаю. Хотя кто их знает?

Снова вперед. Валькирия показывает – все чисто, идем дальше. Идем так идем. Приклад привычно упирается справа в скулу, красный огонек коллиматора, мой друг, не моргает и не теряется. Лучом в левую сторону, там темнота, там прячется стена и тень под ней. Кто знает, вдруг наш пациент, пусть и напичканный пулями, может передвигаться, как кошка?

Туман клубится по самому низу. Лениво оплетает ноги, порой поднимается до пояса. Пока у тебя закрыты дыхательные пути, ты ему неинтересен. Допусти ошибку, не закрой клапан до конца, выпусти хотя бы чуть-чуть отработанного легкими воздуха – и все. Тут тебе и конец. Туман атакует сразу, взорвавшись тянущимся вверх облаком, закутывающим человека с ног до головы. Он залезет в любую щелку, если учует тебя, проникнет повсюду и тут же начнет жрать изнутри, растворяя органы и тело в невидимой глазу кислотной взвеси. Чертов рыжий туман.

Так, что это? Твою мать… стоять! Мара тут же замирает, если мне не изменяют глаза. Твою мать, сколько же их здесь. Чертова сволочь, просчитавшая все и давно. То есть теперь надо следить не только за ним, прячущимся в темноте, но и за собой, за своими ногами, за своими руками. Да что же это такое-то, а?

Что, что… Грибница, вот что. И пыле-плесень, густо лежащая прямо по ней и рядом. И чего я так переживаю, да? Действительно, было бы с чего. Ну-ну.

Грибница – стремная и страшная аномальная местная флора. Полный аналог противопехотных мин. Только страшнее. Мины секут осколками, а грибница, разрываясь, выбрасывает едкие споры, проникающие через что угодно, кроме металла. А когда они добираются до тебя, то все. Полностью. Дальше ты что угодно, но не живое мыслящее существо. Поговаривали, что грибы могут вводить человека в кому, какое-то время высасывая из него не только питательные вещества, но и просто тепло. Проверить ни разу не доводилось.

В довесок – пыле-плесень. Не зря советовали мне держаться подальше от промзон, угу. Ядовитая дрянь, какое-то побочное нечто, связанное с самой природой Зоны. Появляющаяся из ниоткуда токсичная мерзость, проникающая в любую щелку на неплотно застегнутых костюмах, лезущая к теплу живого тела и пожирающая его за пару часов, растворяя и превращая в серый мумифицированный остов. Одна из причин не соваться в Третий круг без нормальной экипировки.

И эти вот две радости, такие незаметные, ждали своего часа здесь. В логове охотника-буги. Поневоле задумаешься. О природе возникновения и взаимодействия с другими порождениями Зоны.

Туман, грибы и плесень. И буги. Офигенный расклад, как ни крути. Я двинулся вперед, махнув Маре. Придется идти в лабиринте, оставленном хозяевами перед Прорывом. Интересно, что может быть в ящике, что выше меня ростом? И размером чуть ли не с мини-автобус? Сам транспорт? Детали к тракторам?

Мысли прервались неожиданно и неприятно. Буги ждал нас. Очень ждал. И прыгнул на меня с ящика, прятавшегося за стоявшим передо мной. А я и не заметил.

Меня сбило на пол, шлем стукнулся о бетон, отдаваясь в голову. Зубы клацнули, само собой, зацепив сломанные. Боль вспыхнула огненной дугой, повисшей пред глазами. Следом вспыхнула новая – от удара по многострадальным ребрам. Успел уловить удар в самом начале и прижал руку, выставляя щиток. Только тряхнуло все равно знатно. Развернуться и вытащить АК, прижатый мною же самим, не вышло. Буги не дал, само собой.

Матовый отсвет заставил перекатиться в сторону, наплевав на грибницу. По полу, зазвенев, ударило что-то острое. Буги хрипло кашлянул, еще и еще. Ба, да он же смеется, смеется надо мной. Поржешь в таком положении, конечно, когда ты хозяин ситуации. Встать он мне не дал. Долбанул длинной ногой в шлем, запрокинув крутого сталкера Хэта на спину. Уже во второй раз. Два-ноль в пользу гребаного утырка.

Мара, вынырнувшая со своей стороны ящичного лабиринта, выстрелила. Ровно два раза. Первый буги отбил той самой колотилкой, что и у состава. Второй ушел в молоко, подарив мутанту необходимое время для сокращения дистанции. Я успел моргнуть, а он… раз – и уже у Мары.

Лязгнуло так, что даже ушам стало больно. Металл колотушки ударил по металлу АК. АК не выдержал. Мара выдержала. И показала представление. Другого определения у меня для вас нет. Совсем.

Если твой противник не человек, с совершенно нечеловеческим строением тела и рефлексами, что делать в рукопашной против него? Верно, использовать имеющееся преимущество. Оно одно. Умения, помноженные на интеллект и выучку. Говорил про ее преподавателя по стрельбе? По рукопашке учитель у валькирии куда как не хуже. Если не лучше. Глупо прозвучит, но я любовался. Не вмешиваясь. Потому что просто не успел. И мое пафосное превозмогание адопса и рубка по-буденновски с пожарниками смотрелись сейчас детским утренником рядом с выступлением балета Большого. Выживу – найму себе такого же. Богом клянусь.

Сейчас, в свете фонарей-подствольников и крох дневного, падающего через прорехи крыши после ушедшей Бури, кое-что смог и рассмотреть. Немного, но ведь искусство может быть и лаконичным. Особенно такое, как ломание и уничтожение людей, и не только с помощью рук и ног. Хотя, не стану врать, мастер-класс в исполнении Мары таки напоминал танец. Смертельный и красивый.