Тайны российской аристократии - Сергей Шокарев

В дальнейшем вся деятельность Юрия Яншеевича протекала в сфере внутреннего управления. В 1621 г. он был поставлен во главе Приказа сыскных дел, которым управлял до 1623 г. В 1623 г. Сулешов был назначен воеводой в Тобольск – административный и церковный центр Сибири. Возможно, это назначение было формой почетной опалы. Об этом может свидетельствовать то, что преемник Юрия Яншевича на посту главы приказа начал пересматривать данные им грамоты. Однако вся деятельность Сулешова в Сибири свидетельствует о нем как об опытном администраторе.

Сибирские летописи сообщают, что князь Юрий Яншеевич пробыл в Тобольске с 8 июля 1623 г. по 29 мая 1625 г. За это время им было немало сделано для обустройства Сибири. Сулешов первым произвел в Сибири описание земель и угодий, которое было завершено уже к 1624 г. На основании полученных данных воевода «уложил» новые денежные и хлебные оклады служилым людям, ввел новые размеры ясачного обложения, упорядочил расходы и увеличил доходы в Сибирской земле. Прославился он и решительной борьбой с злоупотреблениями, снискав себе славу честного справедливого администратора. Деятельность Сулешова в Сибири была оценена дьяками Приказа Казанского дворца следующим образом: «Юрьи Яншеевич Сулешов Сибирскую землю, по своему высмотру, обновил и во всем устроил». По приезду в Москву боярин за труды был пожалован прибавкой к окладу в 50 рублей.

5 февраля 1626 г. Юрий Яншеевич участвовал в церемонии свадьбы царя Михаила Федоровича с Евдокией Лукьяновной Стрешневой. Там же присутствовала и вторая супруга – княгиня Мария Михайловна, дочь боярина Михаила Михайловича Салтыкова, весьма влиятельного деятеля в первые годы правления царя Михаила Федоровича.

В 1625–1630 гг. князь вновь возглавлял Приказ Сыскных дел, одновременно с этим, в 1628–1630 гг., управляя и Разбойным приказом. В 1630 г. он был послан в провинцию и «разбирал» служилых людей в Бежецком, Углицком и Звенигородском уездах. В 1630–1632 гг. Сулешов был воеводой в Новгороде, где в августе 1631 г. производил весьма непопулярное, но необходимое действие – отписывал в новгородских монастырях на государя «сбруи всякие». После возвращения в Москву Юрию Яншеевичу было опять поручено руководство Разбойным приказом, в котором он пробыл до 1636 г. Одновременно с этим он руководил Приказом сбора даточных людей.

В 1630-е гг. Сулешов довольно часто упоминается в дворцовых церемониях. Во время поставления патриарха Иоасафа в 1634 г. Сулешов «водил осляти» под новопоставленным владыкой. Этот обычай, как и «хождение на осляти» в Вербное воскресенье, символически повторял Вход Иисуса Христа в Иерусалим и являлся составной частью интронизации патриархов.

В 1635 г. князья Ю. Я. Сулешов и Д. М. Пожарский встречали за Арбатскими воротами тело царя Василия Шуйского, привезенное из Польши для погребения в Москве. Вероятно, обоим участникам событий Смуты было о чем вспомнить и поразмыслить над пышно украшенным гробом одного из главных героев и жертв «Московского разорения». С тех грозных времен прошло уже более двадцати лет, новое поколение, новые заботы и идеи владели государством, но сами князья еще продолжали нести государеву службу, невзирая на прожитые годы и болезни. В 1638–1639 гг. князь во второй раз был воеводой в Новгороде, а в 1640 г. упоминается как глава Разбойного приказа. Очевидно, в это время стал сказываться уже преклонный возраст боярина, и он более не упоминается в разрядах и других официальных источниках.

7 сентября 1643 г. князь Юрий Яншеевич, чувствуя приближение кончины, приказал составить завещание – духовную грамоту. Своими душеприказчиками Сулешов назначил патриарха Иосифа, боярина М. М. Салтыкова и московского дворянина М. С. Языкова. От двух браков у Сулешова не было детей, которые бы дожили до зрелого возраста, и поэтому он завещал свои обширные вотчины князю Якову Куденетовичу Черкасскому (родственнику своей первой жены) и князю Ивану Кореповичу Юсупову, который в завещании назван его «внуком». Возможно, родство Юсупова с Сулешовым было непрямым, но точных данных об этом не имеется. Помимо земельных владений, Сулешову принадлежал двор в Москве на углу Ильинки и Введенского переулка, который впоследствии был застроен расширившимся Гостинным двором.

Князь Юрий Яншеевич Сулешов скончался 8 сентября 1643 г. и был похоронен в Симоновом монастыре, под папертью Пречистенской церкви в «палатке» – каменной усыпальнице. Сулешов давно благоволил к этой обители и еще в 1629 г. возвел церковь, ставшую усыпальницей его рода. В 1637 г. в Симоновом, в «палатке» под папертью Пречистенской церкви, была похоронена супруга боярина Мария Михайловна, скончавшаяся 6 февраля. Там же нашли свое упокоение младший брат Юрия Яншеевича, князь Василий, его жены и дети. К Симонову отошел и двор князя В. Я. Сулешова в Китай-городе.

Вероятно, Сулешовы не случайно избрали своим родовым некрополем именно Симонов монастырь. На монастырском кладбище в XVII в. упокоились 17 представителей трех княжеских родов татарского и одного рода адыгского происхождения (Сулешовы, Урусовы, Юсуповы, Ахамашуковы-Черкасские): ничего подобного ни в одном из московских монастырей не было. Вероятнее всего, причиной такого сосредоточения крещеных представителей аристократических родов восточного происхождения в Симоновом монастыре является погребение в нем царя Симеона Бекбулатовича (ум. 1616) – крещеного татарского хана, который в 1575–1576 гг. по воле Ивана Грозного номинально занимал российский трон с титулом великого князя. Симеон Бекбулатович стал своеобразным символом, около которого обрели последнее пристанище представители родов из Большой Орды, Крыма и Кавказа, ощущавшие свое внутреннее единство, отличие от других российских аристократических фамилий.

Младший брат князя Юрия – Василий Яншеевич – был менее значительной фигурой. Он принял православие уже в правление царя Михаила Федоровича (известна дата его крещения – 7 марта). Вероятно, именно он упоминается под именем Маметша-мурза в жалованной грамоте братьям Сулешовым за храбрость при защите Москвы от королевича Владислава. С 1622–1623 гг. он упоминается в дворцовых разрядах в должности кравчего, в ведении которого состояла организация царских пиров, за которыми он прислуживал государю, и рассылка в торжественные дни угощения, пожалованного царем послам, боярам и людям иных чинов. С этого времени он упоминается исключительно на придворной службе: он «стоял у стола» во время различных торжественных пиршеств – на Рождество (25 декабря 1628), во время именин царицы Евдокии (1 марта 1629 и 12 марта 1629), во время крестин царевича Алексея (22 марта 1629). В октябре 1629 г. при встрече французского посла в «почетном карауле» стояло пять человек его «даточных людей», т. е. холопов-послужильцев, или боевых холопов. Там же стояли и 10 человек «даточных людей» князя Юрия Яншеевича, что говорит о том, что земельные владения старшего брата были вдвое больше, чем младшего – число даточных определялось размерами вотчин и поместий (в 1638 г. во владении Ю. Я. Сулешова находилось 843 крестьянских двора). Скончался князь Василий Яншеевич 28 октября 1641 г. и был погребен «в палатке» под папертью Пречистенской церкви в Симоновом монастыре.

Князь Василий Яншеевич был женат первым браком на Анне Ивановне (ум. 6 июля 1621), а вторым – на дочери Ивана Федоровича Басманова Фетинье (ум. 8 октября 1642).

Род Басмановых хорошо известен в бурных событиях XVI – начала XVII вв. Алексей Данилович Басманов был одним из инициаторов и руководителей опричнины. Его сын Федор – фаворит и любимец Грозного, – согласно свидетельствам Курбского и иностранных авторов, состоял с тираном в противоестественных отношениях. Это не помешало ему стать отцом двух сыновей – Ивана и Петра. Старший из братьев, окольничий Иван Федорович, погиб в 1604 г. в бою с армией мятежного атамана Хлопко под Москвой, а младший – боярин Петр Федорович – прославился обороной Новгорода-Северского от Лжедмитрия I, но затем стал ярым сторонником самозванца и возглавил его личную охрану. За преданность к Лжедмитрию I П. Ф. Басманов и поплатился – во время майского восстания 1605 г. он был убит вместе со своим государем.

Род Сулешовых пресекся и был забыт. Однако их судьба свидетельствует о том, какое большое значение приобретали в эпоху Московского государства знатные иноземные выходцы. Московские государи XVI–XVII вв. продолжали традиции Ивана Калиты, но если тот умножал свои земельные и денежные богатства, то цари умели ценить служилое сословие, умножая его талантливыми и верными людьми.

Потомки египетского султана. Князья Черкасские

15 июля 1561 года, в воскресенье, в Москву прибыли чужеземные гости. В сопровождении Ивана Андреевича Бутурлина в город въехали кабардинский князь Доманук-мурза, астраханский царевич Бекбулат, его сын Саин-булат, кабардинские и адыгские уздени, татарские и ногайские мурзы. Эта пестрая процессия сопровождала в столицу Российского царства молодую кабардинскую княжну Кученей, дочь грозного владыки Большой и Малой Кабарды князя Темрюка – нареченную невесту российского государя царя Ивана Васильевича.