Презумпция невиновности - Екатерина Орлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мысли обо все его “подвигах” отходят на задний план. Почему-то я уверена, что все то время, которое мы провели в разлуке, он ни с кем не был. Может, я, конечно, занимаюсь самообманом, но сейчас мне так нужно. Хочу немного притупить чувство обиды и просто получить то, в чем так сильно нуждаюсь.
Глава 34
Виктор
Сообщение Мышки застает меня врасплох прямо посередине судебного заседания. Я не отказываю себе в удовольствии перечитать его пару раз прежде, чем ответить. Мне приходится поджать губы и сильнее нахмуриться, чтобы не показать всем присутствующим свои эмоции и волнение. Девочка — представитель истца, — увидев мое лицо, сбивается, испуганно всматриваясь в меня. Мне не хочется страшить юристов, особенно молодых, которые напуганы фактом самого своего появления в суде, и все же для меня важнее держать лицо, чем угождать представителям сторон.
До конца рабочего дня я не дотягиваю. После того, как в четыре заканчивается последнее заседание, я сваливаю с работы, чтобы успеть перед встречей с Ирой заехать в цветочный, потом в алкогольный за легким вином, а после в ресторан, чтобы забрать свой заказ.
Мышка не сказала, когда приедет домой, но я на всякий случай готовлюсь ее встретить сразу после официального окончания ее рабочего дня. С учетом поправки на дорогу она должна была приехать в половине шестого. Но, похоже, кому-то тоже не терпится встретиться, потому что в пять ворота открываются, и во двор въезжает моя малышка.
Эта разлука далась мне непросто. Я бы даже сказал, больно. Зато я узнал ответ на вопрос: “Как отучить мужчину блядовать?” Надо просто отобрать у него возможность даже общаться с любимой женщиной, и он будет готов проползти голышом по горячим углям ради нее. Я готов. Я даже не дрочил все это время! Мне казалось это каким-то кощунственным по отношению к нам обоим. Потому что дело ни хрена не в сексе. И проблема наша выросла не из секса. Я пока еще не понимаю, где у нее корни, но твердо намерен это выяснить.
Когда Ира показывается из машины, я чувствую, что могу взорваться от переполняющих меня эмоций. Я видел ее каждый день нашей разлуки. Это Ира думает, что мы не виделись, но я приезжал к прокуратуре и смотрел, как она садится в свою машину и отъезжает от работы. Иногда я поджидал ее у подъезда квартиры, чтобы убедиться, что она безопасно добралась домой. Иногда следил за ней через окно кафе, в котором она почти каждый день обедает. Это были как мини-дозы Иры, которыми я закидывался, чтобы не сдохнуть.
За это время мое сердце почти останавливалось, а потом запускалось, конвульсивно дергаясь в груди. Раньше я думал, что учащенное сердцебиение как признак возбуждения — это круто. Теперь мне это ощущение не нравится. Или не нравилось до момента, пока Ира не вошла в дом.
Отрываюсь от панорамного окна и поворачиваюсь лицом к Мышке. Она остановилась и смотрит на меня, жадно пожирая глазами всего целиком. Лицо, шею, ничем не прикрытый торс — я так и не успел одеться после душа, — бедра, ноги, а потом снова возвращается к моим глазам. Я так же алчно облизываю взглядом ее тело. Мое вибрирует, потому что я в каждое мгновение готов наброситься на Иру и сожрать ее.
Еще несколько секунд молчания, и мы срываемся со своих мест. Врезаемся в тела друг друга, наши губы спаиваются. Зубы кусают, языки сплетаются, а руки сминают кожу. Я так остервенело блуждаю ладонями по телу Мышки, так сильно ее сжимаю, что завтра наверняка появятся синяки. Черт, и как я мог променять все эти ощущения на суррогат удовольствия?!
Подхватываю Иру под попку, но ее юбка слишком узкая, чтобы обнять меня ногами. Тогда я, психанув, возвращаю ее на пол и просто разрываю вещицу по шву. Ира нервно смеется, а потом снова набрасывается на меня. Теперь я могу нормально поднять свою женщину и сделать так, чтобы ее лоно прижалось к моему каменному стояку. Она так потирается об меня, что я рискую спустить в спортивные штаны. Я чертовски сильно соскучился по своей жене. В паху ломит ровно до того момента, пока я не усаживаю Мышку на кухонный островок и, отодвинув в сторону ее белье и спустив вниз свои штаны, не начинаю тереться головкой о ее влажный вход.
— Потом нежности, ладно? — спрашиваю ее, заглядывая в пьяные глаза жены. Она кивает и прикусывает губу, а я врываюсь на полную длину. Знаю, что так нельзя, и все равно делаю.
— Ох, — выгибается она и пытается слегка отстраниться.
— Прости, — бормочу в ее шею и прикусываю, а потом провожу влажную дорожку языком до самого уха. — Я буду нежнее.
Двигаюсь размеренно, а сам разрываю ее блузку, добираясь до сочной груди, упакованной в кружевной бюстгальтер. Спускаю чашечки вниз и сжимаю грудь, перекатываю между пальцами соски, оттягиваю их и резко отпускаю, любуясь на то, как резонируют полушария.
— Быстрее, — выдыхает Ира, и я снова смотрю ей в глаза.
Перехватываю за бедра и врезаюсь в нее, слизывая с ее губ протяжный стон. Всасываю нижнюю и прикусываю ее, а потом снова набрасываюсь с жадным поцелуем. Я реально готов сейчас проглотить свою Мышку, так сильно соскучился. Моя поясница горит адским пламенем, когда я чувствую, что от резких, практически болезненных толчков я слишком близок к оргазму. Этот раз у нас получается быстрым, жадным и сбивчивым, но я не променял бы его ни на какой другой.
Ускоряюсь, когда вижу, что и Ира уже у черты. Она впивается ногтями в мои плечи и чертит на них полосы. Прикусывает мою скулу, отвечает на поцелуи, стонет и кричит мое имя. Я жадно впитываю взглядом момент, когда Ира взлетает на вершину удовольствия. С удовлетворением слежу за тем, как шире открывается ее рот, как искусанные мной губы формируют соблазнительную “О”, как краснеют ее шея и грудь.
— Вкусная моя, — рычу ей в шею и перехватываю за затылок, зарываясь пальцами в растрепанную прическу. —
