День на Каллисто (антология) - Ярослав Вейс

— Убийца! Саботаж! Прокурора! Вон, сию минуту вон!

— СОКРАТ! Ну скажи им все! — в отчаянии закричал Знаменачек.

Однако машина хранила молчание, зрачки ее были темны.

В тот же день Знаменачек сдал служебное удостоверение, вахтеры получили строгий приказ не пускать его в институт ни под каким видом. Его личные вещи были опечатаны. Кадровик сурово приказал ему отправляться домой и сидеть в квартире безвыходно, так как им займутся следственные органы. Была создана комиссия по оценке произведенного Знаменачеком ущерба, известили завод-изготовитель и потребовали экспертизы. Директор осторожно намекнул, что, как показало расследование, Знаменачек вносил в помещение химикалии. Не исключено, что он вливал их в компьютер. Все это свидетельствует о вредительской деятельности бывшего младшего научного сотрудника, который, возможно, не в своем уме, но скорее всего действовал умышленно.

Ярослав Знаменачек с трудом дотащился домой и бросился на постель в одежде, даже не сняв ботинок. Его душа была полна обиды. Глядя на потрескавшийся потолок, он представлял себе тюремную решетку или супернейронную схему в мозгу компьютера-предателя. А как иначе назвать СОКРАТа? Зачем он это сделал? Ведь он в самом деле знал, что Драбек придет с неожиданной проверкой! Почему не предупредил заранее?

— Как же ты мог так поступить? — плакал несчастный Знаменачек. — Я же все для тебя делал, ничего не жалел. Лентяй ты, лентяй! Лень другу словечко обронить? Или ты избавиться от меня хотел?

За окнами угасал день, на потолке исчезали трещины, похожие на зарешеченные тюремные окна или на нейронные волокна. Слезы у Ярды высохли, он был опустошен. Утром придет комиссия и найдет лишь оболочку человека. Пусть у СОКРАТа спросят, он им все выложит, доносчик.

В темноте раздался звонок. Они уже здесь. «Пусть выламывают дверь. Хотя к чему эта поза? Я же не герой приключенческого фильма. Пойду открою».

Он с трудом встал. Звонок прозвенел снова. Потом еще. Знаменачек заметался по комнате. Да ведь это телефон, дошло до него наконец.

Звонок заливался с завидной настойчивостью.

«Оставьте меня в покое. Вам надо поговорить со мной? Так приходите. Я жду. Или вы такие же лентяи, как СОКРАТ?»

Звонок не унимался. Ярда снял трубку.

— Ярда, ты? — раздался тихий голос. — Это я, СОКРАТ.

— СОКРАТ… — только и выдохнул Знаменачек.

— Слушай внимательно. Есть у тебя в доме стиральный порошок? Килограмма два найдется?

— Вроде бы есть, я еще не начинал одну пачку.

— Мне очень нужен стиральный порошок. Это последняя вещь, понимаешь? Последняя…

Знаменачек истерически рассмеялся.

— А как я попаду в институт? Да еще ночью?

— Возьми пачку и отправляйся на Рампасову улицу, узенькая такая, сразу за институтом. Перед магазином «Молоко» увидишь канализационный люк. Откинь его и влезай внутрь. Я буду там ждать…

Знаменачек услышал отдаленный паровозный гудок. В темных окнах дома напротив мелькали тени телеэкранов. По улице проехал автомобиль.

— Ты меня слышишь? — спросил СОКРАТ.

— Слышу, но ничего не понимаю…

— Я знаю, прости. Мы убежим вместе.

— Куда? Я взвалю тебя на плечи, протащу по каналу и отнесу в заброшенный домик в Брдских лесах?

— А тебе не приходило в голову, что я предвижу будущее?

— Я ведь тебя спрашивал.

— Я создал органы, которые могут появиться в будущем. Я и вправду немного ленив. Для меня это самый простой способ прогнозирования. Меня запрограммировали на поиск оптимального варианта, я не виноват, что все ТАК получилось. Сейчас я в состоянии целиком уйти в будущее. А ты должен идти со мной. Ты мне нужен. Я полюбил тебя. Ярда.

— Но при чем здесь стиральный порошок?

— Не забудь, очень прошу. В нем содержатся нужные мне химические соединения. Я потом тебе объясню. Ну, приходи скорее, я жду.

— Ты сумел влезть в канал? — удивился Знаменачек.

СОКРАТ рассмеялся.

— Ты обнаружишь там волоконце, тоненькое, как нитка. Оно приведет тебя к туннелю, который я для тебя прорыл. Ты уж не сердись, это моя бывшая прямая кишка. Ты не обиделся?

Знаменачек судорожно глотнул. Горло сильно саднило. Он прошептал:

— Так ты меня…

— Нет, я тебя не предал. Я просто знал, как все случится. Жду.

В трубке раздались гудки. Надо бы одеться, машинально подумал Знаменачек, и тут только сообразил, что и не раздевался. Он взял из ванной стиральный порошок и вышел на лестничную площадку, не заперев за собой дверь. К чему?

Три месяца спустя доктор математических наук Эмиль Кудринка вихрем ворвался в кабинет директора Драбека, не обращая внимания на возмущенное кудахтанье Геленки, и нарушил спокойный ход совещания сотрудников отдела программирования воплем:

— СОКРАТ! СОКРАТ!!

— В чем дело? Перестал расти? — обеспокоенно повернулся Драбек к большому настенному графику с заголовком:

ПРИРОСТ СУПЕРОРГАНИЧЕСКОЙ МАССЫ

голубой цвет — по плану, красный цвет — в действительности

В нижнем левом углу стояло «3 кг». Именно столько осталось от СОКРАТа в ту ночь, когда сбежал — надо думать, за границу — Ярослав Знаменачек. С того времени под бдительным присмотром специалистов завода-изготовителя остатки СОКРАТа успешно регенерировались, их масса возрастала, голубая и красная кривые заманчиво ползли вверх и приближались к отметке «полный объем».

— Он прислал открытку! СОКРАТик попросил меня открыть дверцы главной панели, он сам меня попросил, а там лежала открытка!

Драбек выхватил у Кудринки открытку с традиционным видом заснеженных Градчан. На обратной стороне наклеена марка с фосфоресцирующей надписью «ЧЕХОСЛОВАКИЯ», на ней почтовый штемпель с датой: 03.10.21. ПРАГА». На открытке тиснеными буквами сообщалось:

«Вит на быфший каралефский дварец са стараны реки Вылтавы».

Под надписью было написано детским почерком:

«Большой привет от СОКРАТа. 2321 год».

Еще ниже стояло:

«Прошу меня извинить, но я должен был сопровождать СОКРАТа, это прямая обязанность обслуживающего персонала. Мы оставили вам зародыша — СОКРАТика, надеюсь, он развивается нормально. Главное, не давайте ему соляной кислоты, сигар и стирального порошка, не то и он сбежит. Привет Геленке, которую я всегда тайно любил. С уважением.

Онджей Нефф{*}.

Запах предков{17}

(перевод Т. Осадченко)

Я улегся на пол и высунул язык насколько мог. Я иногда так делаю, так мне легче преодолевать разные неприятные ощущения, тоску или смутный страх. Забавная это штука, язык. С его помощью я ем и пью, но, должно быть, когда-то он служил и для других целей. Я понял, для каких, когда у нас в квартире испортился кондиционер. Хозяин, помню, разделся до пояса, лоб и щеки у него покраснели и покрылись капельками. Выглядел он так, будто вышел из-под душа. Ему от этого вроде легче стало, а я ему завидовал: мне, само собой, нечего было с себя снимать. И тогда я невольно высунул язык и сразу ощутил приятный холодок во всем теле. Я так обрадовался своему открытию, что даже пожалел, когда робот починил кондиционер. Как я гордился собой! Ведь я самостоятельно, только высунув язык, избавился от такого неприятного чувства, как жара. До сих пор мечтаю повторить тот опыт, но кондиционер как на зло работает исправно и в квартире, и в переходах.