Колхозное строительство 2 - Андрей Готлибович Шопперт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Директор Парижского филиала американской компании Columbia Broadcasting System, которое называется CBS France, Жак Суппле был немного похож на Алана Делона. Синие глаза, тёмные волосы, правильный овал лица — а вот не красавчик. Чуть нос не такой, уши больше оттопырены, нет родинки на скуле. Вроде ерунда, а эффект другой. Зато почти коротко стрижен, и пиджак из красивого с отливом материала. Француз, мать его!
Фурцева на что старушка, а и то стойку сделала. Даже коньяк велела Тане принести с шоколадом.
— Материал очень хорош, особенно песня про танцы в космосе и композиция «Волшебный полёт». Про Макарену даже говорить не буду. В латиноамериканских странах и самой Испании это принесёт кучу денег. Фильмы с вашими русскими песнями продать можно, но больших денег ожидать не стоит. Я во Франции столкнулся с неприятием французами английской музыки — и, наоборот, Джо Дассен не завоюет большой популярности в Америке. Нужно переводить на английский, тогда это будет очень востребовано. Никто ещё не делал музыкальных фильмов в таком формате. Итак, что вы хотите?
— Триста миллионов долларов.
— Хорошо, вам в каких купюрах? А то у меня только мелкие с собой, — совершенно не изменившись в лице, поведал переводчику месье Жак.
Тот, не понимая, что это юмор, перевёл. Фурцева выслушала и, так как никто не смеялся, откинулась на спинку стула и выпучила глаза. Стала хватать ртом воздух. Камбала камбалой.
— Это за три года, — так же спокойно продолжил Пётр, не придя на помощь Екатерине Великой, — А сейчас нужно заключить договор о выпуске в вашей студии двух синглов. На первой стороне первого — «Танцы на Марсе», на второй «Шторм». На втором — «One Way Ticket» и «Волшебный полёт». И ещё миньон с этими же композициями, плюс «Макарена».
Си-би-эсник взял карандаш из прибора на столе и достал записную книжку, написал циферки, попереставлял их местами.
— Нужна ещё одна короткая песня на пару минут, она обязательно должна быть с текстом и на английском, — не отнять — профи.
А что у нас там есть из заначек? Переведена «Трава у дома», но даже репетировать не начали. Та же история и с позаимствованной у «Агаты Кристи» суперской вещи «На ковре-вертолёте». Стоп! Оставим на следующую пластинку. Недавно Вика исполнила крутую вещь. В фильме, вернее, в сериале «Спецназ» есть бесподобная сценка «Танец у экскаватора». Английского варианта нет — так там и слов-то пять штук.
— Екатерина Алексеевна, нам срочно нужно на фирму «Мелодия». Записать одну песню. Очень срочно. Через час.
Глотавшая воздух бабушка тряхнула головой и превратилась в министра.
— Ну, ты мне за всё ответишь! Сейчас позвоню.
— Позвоните в мой номер ещё, и пошлите машину за Машей. Пусть возьмёт «Танец у экскаватора».
— А кто играть будет? — не отнять — организатор.
— У неё есть минусовка.
— Минусовка? Что это?
— Ну, как Брежневу показывали. Музыка записана, а слова сами поём.
— Ты тут без меня лишнего не наговори! Приличная хоть песня? А то опять в блуд введёшь.
— Там всего несколько слов. Да! Пусть хороший переводчик приедет на «Мелодию», — вот и ещё одну вещь украли, да простит нас Алексей Григорьев, он же Гога.
— Когда же всё это кончится? Уехал бы ты поскорее в свои Васюки. Хоть оклемаюсь. И напьюсь.
— А вас Брежневы с собой не берут?
— Брежнев?
— Брежневы. Всё, дорогая Екатерина Алексеевна. Третьего мая встречаемся в Краснотурьинске, а сейчас организуйте запись.
Ушла, опять хватая воздух.
— Мне можно поприсутствовать на записи? И у меня есть хороший переводчик, — улыбочка типу в тёмных солнцезащитных очках. Весной и в кабинете. Или у этого тоже проблемы со зрением? Как это называется? Офтальмия?
— Нужно. Теперь давайте обсудим процент и тираж, — мы ведь тоже деловые.
— Не гонорар? — жук.
— Нет. Процент.
— Двадцать.
— Девяносто.
— Двадцать пять.
— Девяносто.
— Больше тридцати не дам.
— Смотрите, месье Суппле, вы выпускаете небольшой тираж и пускаете в продажу. Я вполне могу оценить качество своих вещей. Следующий тираж будет миллионным. Миньон только в СССР купят миллионов десять — плюс сингл «Макарены» в Испании. Мексика, если мне память не изменяет, довольно густонаселённая страна. Миллионов сто? То есть тоже не менее чем миллионный тираж. Ваша компания заработает десятки миллионов — долларов. Столько же за клип «Макарена». Не жадничайте.
— Что такое клип?
— «Макарена» — это и есть клип, это же английский.
— Ясно. Сорок процентов. На большее не пойдёт моё руководство. В таких продажах в СССР вы уверены?
— На сто процентов.
— Тогда по вашей стране отдельный договор на пятьдесят процентов.
— Приятно иметь дело с деловым человеком.
— Вы озолотитесь, — налил сам себе коньяк и отсалютовал месье Жак.
— Не всё то золото, что плохо лежит.
— Ха-ха. Нужно будет запомнить.
Прибежала Екатерина Алексеевна.
— Едем. Машу привезут прямо туда.
— О, сейчас будет быстрая русская езда? — просиял американский француз.
— Знаете нашу поговорку? «Мы медленно запрягаем, но быстро ездим. А тормозим вообще страшно».
— Вы не тормозите, — на самом деле хороший переводчик тонкую игру слов уловил. Вон до Великой только дошло. Хихикнула.
Интермеццо 2
— Итак, капитан, сутки прошли. Докладывай.
— Ничего по пострадавшим. Варвару Сошникову пока не нашли. Третий человек умер от укола в сердце шилом.
— Хреново. Что по шофёру?
— Признан вменяемым, только болтлив не в меру. После повторного опроса людей и сотрудников в Домодедово никаких результатов. Как испарились. Напрашивается вывод: это была маскировка, от которой избавились прямо после того, как покинули такси. Шофёр рейсового автобуса вроде бы видел мужчину в песцовой шапке, но мех определить точно не может. Возможна и собака, и кролик. Мужчина очень высокий и здоровый.
— Опять сплошные домыслы!
— Есть новость по медали.
— Ну слава богу. С этого нужно было начинать.
— Тоже малоутешительно, товарищ подполковник. Вчера в отделение Тверского района столицы поступило заявление гражданина Тишкова Петра Мироновича о пропаже медали лауреата Ленинской премии.
— Тишков! Что-то знакомое.
— «Трава у дома», «Миллион алых роз».
— Понятно. Что говорит?
— В заявлении написано, что предположительно украли в метро.
— А он что говорит?
— А он всё время в разъездах. Сейчас находится в здании министерства культуры. Встречается с Фурцевой. Вчера весь день провёл тоже с нею.
— У него есть алиби на позавчерашнюю ночь?
— Есть. Всю ночь был в гостинице «Россия». Опрошены родная и приёмная дочери. Администрация гостиницы видела поздно вечером и рано утром — сам директор гостиницы с ним встречался. Ему звонил Первый секретарь
