Имя дома твоего (с иллюстрациями) - Лев Успенский

Я подобрал эти имена только для примера; я мог бы перечислить, скажем, по одной только нефти и Нефтебад, и Нефтекáмск в Башкирии, и Нефтекýмск на реке Куме, и Нефтеюгáнск на Юганской протоке Оби, и Нефтяне Кáмни на Каспии, у берегов Азербайджана... Но это можете сделать и вы сами.

Мне не трудно добавить сюда кое-какие электропромышленные названия, скажем: Электровóз, Электропередáча, Электростáль... Я, пожалуй, и добавлю их, но не для того, чтобы увеличить список, а чтобы показать, какой различной может быть судьба даже таких вот, прямо связанных с рабочей деятельностью человека, с развитием его техники, названий.

Имя Нафталáн, как вы только что видели, живет уже почти тысячелетие: если его знал Низами в XII веке, можно поручиться, что дано оно было азербайджанскому урочищу еще веком, а то и двумя раньше.

А вот имя Электровóз, которое могло появиться на свет никак не раньше 1917 года, уже в справочнике 1940 года помечено, как «ныне — Ступино». Оно возникло, два десятилетия выполняло свою роль и затем стало ненужным. Почему возможно и то и другое? Чтобы дать серьезный ответ на этот вопрос, и нужно всемерно развивать науку о географических именах...

Масляное масло

В своем месте я говорил с вами о тех топонимах и гидронимах, которые построены по принципу «масляное масло»: река Река — Ганг и Рейн; горы Горы — Альпы и Балканы... Можно было бы приводить десятки (и сотни!) таких же, даже более сложных образований. {282}

На картах Франции значится (конечно, по-французски) река Аронна. Это уже не река Река, а река Река-Река.

Лигуры, древнейшие обитатели ее долины, назвали реку словом Ар; на их языке оно означало именно Река или Поток. Лигуров сменили на реке Ар кельты, галлы. Им было неведомо, что имя Ар уже значит «река». Они хотели по-своему назвать ее поточнее: Ар — река, Аронна, потому что у кельтов «река» звучало и как онна. Получилось «Река река». А современные нам французы, представления не имея ни о лигурском, ни о галльском языке, когда говорят об этом же потоке своей родины, называют ее Аронна-флёв или Аронна-ривьер (в зависимости от того, самостоятельно ли она впадает в море или является притоком другой реки), то есть, так или иначе: Река-Река-река...

В работах топонимистов мне попались два примера, так сказать, «рекордно-масляного масла», самых сложных нагромождений такого характера. Одно показалось мне основанным на натяжках, но зато другое выдерживает, по-видимому, критику.

Иностранные специалисты уверяют, будто нынешний наш город Сухуми, столица Абхазии, в сводках времен русско-турецкой войны 1878 года обозначался как Крепость Редут Сухум Калэ. Они добавляют при этом, что слова «крепость» (русское), «редут» — (французское) и «калэ» (турецкое) — все одинаково означают одно: «укрепление». Тогда все имя можно передать, как: «Укрепление Укрепление Сухум — Укрепление»...

Это было бы смешно: но мне думается, что неточно. Русское «крепость» можно перевести, как турецкое «калэ», но французское «редут» означает совсем не «крепость», а именно «крепостное укрепление»: в крепости Севастополь во время Крымской войны были и бастионы, и редуты, и другие виды укреплений. Кроме того, вряд ли русские офицеры середины прошлого века стали бы называть любую твердыню «крепостью-редутом»; они отлично знали, что это разные понятия. Может быть, ошибались малограмотные писаря? Может быть; но тогда это уже не интересно. {283}

А вот другой пример стоит запомнить. В Англии существует название (по-видимому, какой-то возвышенности или селения на ее вершине) Торпенгоухлл. Так вот оказывается, что оно сложено из четырех односложных слов, означавших на четырех (на четвертом, английском, это значение и сейчас сохраняется) одно и то же понятие: холм. Тор-пен-гоу-хилл значит буквально: холм-холм-холм-холм... Вот это действительно масло!

Попробуйте поискать по белу свету пусть не столь многоэтажные, но все же несколько раз повторяющие одно и то же понятие имена.

Абракадабра без

До сих пор моим обычным правилом было: заговаривая о том или другом имени места, объяснять, что оно означает, или каково его происхождение, откуда оно взялось. А теперь я хочу продемонстрировать вам пригоршню топонимов, собранных по разным местам и принадлежащих разным языкам, относительно которых я решительно не имею представления ни что они обозначают, ни откуда взялись.

«Я не знаю» — это вовсе не равносильно «никому неизвестно». Более чем вероятно, что специалисты отлично осведомлены и в том и в другом. Человечество никогда (лучше скажу более осторожно: почти никогда) не создает вовсе бессмысленных имен, которые представляли бы собой набор ничего не означающих звуков. То есть, конечно, какому-нибудь частновладельцу в капиталистическом мире может прийти в голову идея окрестить свое земельное владение или купленное им живописное лесное озерко, наудачу вынимая из коробки кубики или ярлычки с буквами и складывая из них слова. «Мое! Как хочу, так и называю...»

Это верно. Но почти исключено, чтобы народ принял и утвердил подобное имя, а без верховной санкции народа, который захочет — признает его, а захочет — отвергнет и никогда не станет употреблять, имя места не станет именем.

Тогда тем интереснее, если кто-нибудь мне сообщит (а может быть, и кто-нибудь из вас, моих читателей) о значении и истории вот таких, несколько забавных на слух и, по-видимому, довольно трудно понимаемых русских топонимов. {284}

Молодой Туд (Калининская обл. Река и село). Я о нем уже говорил.

Козья Свалка (Свердловская обл.). Населенный пункт.

Ней-Галка (Заволжье, у Саратова). Населенный пункт.

Болтунья-Тах (Лена, южнее Якутска). Населенный пункт.

Ботомойцы (Якутия, р. Вилюй). Населенный пункт.

Шкафт (Верхний и Нижний). Населенный пункт и река. (Пензенская обл.)

Названия очень недурны. Единственно о Ботомойцах я могу сообщить, что не так далеко от этого места (но и не возле него) течет река с якутским или эвенкским именем Ботома. Но что из этого следует?

А вот вам и целый ряд других, курьезно звучащих для нашего слуха, но, конечно, может быть, легко объяснимых каждое для своего языка и народа, имен. В чем их странность для нас? Только в совершенно случайном сходстве их по звукам с некоторыми русскими словами, и я привожу их здесь вовсе не из каких-нибудь научных соображений, а просто так — чтобы позабавить вас.

Букет — населенный пункт на полуострове Малакка.

Бусника — населенный пункт в Северной Африке.

Вьедма — населенный пункт в далекой знойной Аргентине.

Киномото — населенный пункт в Японии.

Эс-Заказик — населенный пункт в Египте.

Мерзифон — населенный пункт в Турции, у Черного моря.

Курья-Мурья — населенный пункт в Аравийском заливе. (Острова.)

Да, да, бесспорно, этот Букет не для нюханья цветов, аргентинская Вьедма не из тех «ведьм», что летают на помеле, и никто никогда не вознамерится сделать «Эс-Заказик» на «Мерзифон» вместо патефона или телефона. И все-таки разве не интересно было бы узнать, каким образом возникли и что в действительности обозначают все эти диковин-{285}ные имена? Вам — нет? А мне — очень! Ну, что же: подожду — узнаю!

Уважаемый мистер Сипи

Школьником-приготовишкой я наткнулся в детском журнале начала этого века на забавный рисунок-шарж с веселой подписью.

Большеголовая девочка с косичками вразлет, видимо англичанка, стояла с указкой у географической карты в полном недоумении и в этакой топонимической задумчивости. Под картинкой было подписано:

«Говорят, будто Миссисипи по-индейски значит «Отец Вод». Не зовут ли в таком случае эту реку Мистер Сипи [88]1 и не дочкой ли приходится ему Мисс Сури?» [89]2

Умная карикатура: многое отражено в ней. И привычка людей, не спрашиваясь броду, пускаться в воду истолкований любого географического имени, в том числе и чужеземного, равняясь лишь на небольшой запас слов собственного языка, — точно на этом именно языке должны говорить и думать люди всего земного шара. И полное отсутствие самых главных понятий о том, что такое географическое имя, и как трудно найти путь для его разгадки даже в своем языке. И многое еще другое.

Бесшабашность маленькой топонимистки была чрезвычайна, но не больше того, что мы видим в действительности.

Вот первый попавшийся пример: название украинской реки Ворскла с трудом поддается объяснению. Одни крупные ученые связывают его со скифским языком и толкуют как «Белая река». Другие сердито отбрасывают эти объяснения, пытаясь найти общее у этого «ворск» с «ворчать» (как «писк» мы связываем с «пищать»): «Река-ворчунья». Словом, задача нелегкая даже для специалистов.

А не так давно мне пришлось услышать, как в Полтаве экскурсовод, водивший по городу ленинградских гостей, утверждал очень серьезно, будто имя Ворскла надо понимать как «Вор-сткла», то есть «стекла» и подкреплял этот смелый вывод «историче-{286}ской справкой». Петр I, будто бы, едучи через Ворсклу перед Полтавским боем, уронил в ее воды «сткло», то есть подзорную трубу. «Не река, а вор сткла!» — воскликнул рассерженный царь. Так у реки и появилось имя. А до этого, следовало бы добавить к этому нелепому рассказу, у нее его, видимо, просто не было?