Тайная война Разведупра - Михаил Ефимович Болтунов

Начштаба Герасимов отнесся к «покупателям» совершенно спокойно. Не сказать, что он был слеплен из какого-то другого теста, чем остальные, и не хотел бы послужить в Париже, в Бонне или в Мадриде. Однако он почему-то считат, что ему — начштаба и комбригу Советской армии — предлагать вряд ли будут. Переросли они уже этот этап.

Хотя ему не было еще и тридцати четырех лет.

В общем, в тот день Дмитрий Михайлович занялся своей обычной, начштабовской работой. Предстояли учения, и он решил побывать во втором отряде. Туда недавно был назначен новый молодой командир, и Герасимов хотел отработать с ним весь алгоритм действий отряда.

Однако не успел он переступить порог штаба отряда, как дежурный офицер сообщил: начальник политотдела бригады просит Дмитрия Михайловича заглянуть к нему. Начпо приказал добавить, что дело касается начштаба лично и не терпит отлагательств.

Сообщение дежурного он принял к сведению, командира отряда попросил подготовить документы по предстоящим учениям, сказал, что через полчаса вернется. И убыл в политотдел.

Начальник политотдела полковник Мельниченко встретил его радушно, пожал руку и указал на сидящего в кресле полковника.

— Дмитрий Михайлович, вот по твою душу.

— Здравия желаю, — представился Герасимов, — начальник штаба бригады.

— Понятно. Ну а кто я такой, вы, наверное, уже догадались.

Дмитрий Михайлович удивился. Увидев выражение лица нач-штаба, полковник усмехнулся.

— Из Москвы, из академии… Слышали?

Теперь все встало на свои места. Они сели. Начальник политотдела, кивнув полковнику, вышел.

Герасимов, признаться, и сейчас думал, что речь пойдет о ком-то из офицеров бригады, так сказагь, отобранных кандидатах, и представитель академии хочет знать его мнение.

— Ну что ж, Дмитрий Михайлович, скажу без обиняков. Вы нам подходите. Комбриг хорошего о вас мнения, начальник политотдела — тоже. Да и мы принимали это решение, как вы понимаете, не с бухты-барахты.

— Какое решение?

— О зачислении вас кандидатом для поступления в академию.

У Герасимова пересохло в горле. Вот так подарочек! Полковник самодовольно улыбался. Ему нравилось, как его сообщение подействовало на начштаба. «В зобу дыхание сперло», — подумал он про себя и спросил:

— Вот что, Дмитрий Михайлович, тут легенды в округе про вас ходят.

— Какие легенды?

— Не скромничайте… Про вашу уникальную память.

— Ну не такая уж она уникальная…

— Ладно, ладно, — перебил его полковник. — Докажете на деле. И он положил перед Герасимовым листок с текстом.

— Сколько времени на этот текст надо, чтобы прочесть, запомнить?..

— Минуты две хватит. — Полковник только хмыкнул и пододвинул лист поближе.

Герасимов прочел. В США в штате Пенсильвания произошел террористический акт. Далее описывались действия террориста, как работала полиция при его задержании.

Дмитрий Михайлович закрыл глаза, пытаясь упорядочить в памяти прочитанное.

— Я готов, — сказал он.

— Вперед! — полковник забрал листок.

Герасимов начал рассказывать, не торопясь, спокойно и уверенно. Когда он закончил, полковник удивленно смотрел на текст.

— Силен! — произнес восхищенно посланец академии. — Ни одной ошибки. Только два слова переставил. Это еще раз говорит о том, что вы нам подходите.

Через несколько дней, сделав работу, полковник уехал из бригады. И опять все пошло своим чередом.

Кто знает, может, из Дмитрия Михайловича и вышел бы бравый военный атташе где-нибудь в Европе или даже в Америке, но судьба распорядилась по-своему. В один безусловно прекрасный день, жена Галина объявила, что она беременна.

Третий раз предстояло ехать в Москву. И опять общежитие, казенные обшарпанные шкафы, стулья с инвентарными номерами. Словом, опять стать студентами.

Дмитрий Михайлович понимал жену. Впервые за пятнадцать лет службы у них появился свой угол, квартира, нормальная учеба в школе для сына. Бригада стала для него родной, да и Белоруссия — родная сторонка.

Все сходилось к одному — остаться здесь, служить, родить второго ребенка.

А тем временем из академии шли звонки: его ждали в Москве. Пришлось отказаться, в связи с семейным положением, написать рапорт.

Через некоторое время, когда шум поутих и Дмитрий Михайлович считал, что про него забыли, позвонил тот самый полковник-покупатель». Он много не говорил. Сказал только, чтобы Герасимов имел в виду — подобного мы не прощаем.

А тут еще комбриг Григорий Колб, с которым жили душа в душу, вместо академии Генштаба загремел на замену в Забайкалье. Вместо него пришел полковник Иванов. Командир знающий, въедливый, требовательный. Как человек — молчаливый и даже угрюмый. Работалось с ним трудно. Однако трудностей Герасимов не боялся. Только вот теплоты в отношениях, как с Григорием Ананьевичем, не было. Колб во всем доверял Дмитрию: знал, что он никогда не подведет. А Иванов все взваливал на себя.

Но командиров не выбирают. И от нынешнего комбрига Дмитрий Михайлович старался взять лучшее.

В начале лета 1983 года Герасимова вызвали в Москву, в Главное разведывательное управление. На беседе с руководством было заявлено — пора на повышение, на самостоятельную работу, мол, засиделся в начальниках штаба. И действительно, на этой должности он отработал без малого четыре года.

Потом Герасимов был приглашен на Старую площадь, в военный отдел ЦК. Там в принципе сказали то же самое — предстоит новое назначение на должность комбрига. Но куда, в какой округ, об этом ни слова.

Он возвратился в Марьину Горку.

А через месяц пришел приказ министра обороны о назначении его командиром бригады специального назначения в Средне-Азиатский военный округ, в город Капчагай.

На сборы дали всего несколько дней, и уже 5 августа Герасимов вместе с семьей прибыл в Алма-Ату, в штаб округа. После беседы с начальником штаба округа и начальником разведки убыл к месту службы.

Капчагай встретил их неласково. Не успели они ступить на землю, где им предстояло служить, как разыгралась песчаная буря, вокруг все потемнело.

И вот тогда, впервые за столько лет, увидел он в глазах жены слезы: «Дима, Дима, куда же ты нас привез…» Защемило сердце: уж если она, офицерская дочь, офицерская жена, привычная ко всему, расплакалась, значит, и вправду попали туда, «куда Макар телят не гонял». Так говорили в его родной Белоруссии о «медвежьих углах».

А угол этот и вправду был такой, что без слез не взглянешь. Бескрайняя, голая степь и несколько домов — казармы, столовая, учебный городок…

Бригада была сформирована всего несколько лет назад. Тогда взяли два отряда спецназа из Чирчика, что в Туркестанском военном округе, и бросили в степь: сказали, здесь будет новая часть. Что ж, сказано — сделано. Однако сколько труда надо вложить, чтобы она действительно была.

Предшественник Герасимова, комбриг Сергей Груздев, кстати, сослуживец по ГСВГ, успел сделать немало. На