Отель на краю ночи - Евгения Грановская

Грач раскурил трубку и продолжил:

– Целые сутки бандиты учили меня жизни. Суть заключалась в том, что я не хозяин жизни, каким себя возомнил, а всего-навсего «вонючий комерс». И что такому ничтожному существу, как я, не выжить в мире без сильных друзей. Бандиты предложили мне свою дружбу и потребовали за это пятьдесят процентов выручки. Я отказался. Бандиты обиделись. Они избили меня до полусмерти и оставили помирать в этом гараже. Однако я сумел добраться до паяльной лампы, которой они прижигали мне спину, чтобы сделать меня сговорчивее. Я пережег веревку, стягивающую мне руки. И, разумеется, пострадали руки. Вот и вся история.

Грач замолчал. Молчала и Анна. «У каждого взрослого человека в прошлом есть своя трагедия, – подумала она. – И эта – далеко не самая страшная».

Настя сидела на полу, обхватив колени руками, и отрешенным взглядом смотрела на стену. Ее рыжие волосы были всклокочены, на левой скуле темнел свежий кровоподтек.

Когда из-за угла вывернули Анна, Егор, Грач и Даня, она вскочила на ноги и с ужасом попятилась.

– Настя… – Анна старалась говорить как можно спокойнее и мягче. – Настя, не бойся, это мы.

Настя заплакала и снова опустилась на пол. Анна присела возле девушки, протянула руку и осторожно погладила ее по волосам.

– Все уже позади, – мягко сказала она. – Теперь мы будем с тобой. Все в порядке, ты в безопасности.

Настя уткнулась лицом Анне в грудь. Плечи ее затряслись от рыданий.

– Ну-ну-ну… – Анна вновь ласково погладила девушку по волосам. – Все уже позади.

– Он убил ее! – прорыдала Настя. – Убил!

Вдруг рыдания оборвались. Настя подняла голову и внимательно посмотрела на Анну полными слез глазами.

– Моя мама… она правда умерла?

Анна нахмурилась и посмотрела на Коренева, не в силах сама произнести страшные слова.

– Умерла, – сказал Коренев.

Настя перевела взгляд на него и хрипло спросила:

– Вы точно это знаете?

– Я был у нее в номере и видел все сам.

– Как это произошло?

Анна взяла девушку за плечи и сказала дрогнувшим голосом:

– Настя, не надо сейчас об этом.

– Надо. Мне надо это знать! Ну! – потребовала Настя, пронзая Егора пылающим взглядом. – Расскажите мне! Пожалуйста… Что с ней случилось? Это он ее убил?

– Кто он? – насторожился Коренев. – О ком ты говоришь?

– Об этом мужчине… Ведь это он ходит по отелю и убивает всех, кого встречает.

Анна сдвинула брови и пристально вгляделась в широко раскрытые глаза девочки.

– Настя, о ком ты говоришь?

– Так вы ничего не знаете? – Настя запрокинула голову и истерично расхохоталась. – Господи, они ничего не знают!

От ее смеха по спине у Анны побежали мурашки. «Девочка не в себе, – подумала она с горечью. – Беда, случившаяся с матерью, свела ее с ума».

Смех оборвался так же внезапно, как начался.

Настя обвела лица взрослых яростным взглядом и резко спросила:

– Что же вы молчите? Мою маму убил этот отморозок?

Коренев покачал головой и тихо ответил:

– Твоя мама покончила с собой.

– Отравилась? – воскликнула вдруг Настя, округляя глаза. – Наглоталась каких-то таблеток, да? Отвечайте же!

– Настя, твоя мама повесилась, – сказала ей Анна. – Она выпила слишком много джина и…

– Слишком много? – почти автоматически повторила Настя, глядя на Анну затуманившимся взором. – Она никогда не пила слишком много. Она пила, чтобы вырубиться. Без алкоголя она не могла заснуть. Она вынуждена была пить.

– Настя, я…

– Моя мать не алкоголичка, ясно вам?

– Конечно. Я…

– О, боже! – Настя обхватила ладонями голову и слегка качнулась вперед. – Это я во всем виновата. Иногда я так сильно хотела, чтобы она умерла, что готова была убить ее сама! Я выдумывала тысячи способов. Яд, нож… Месяц назад я чуть не толкнула ее, когда она стояла на балконе. Это был девятый этаж. Упадешь с девятого этажа – костей не соберешь, правда?

Анна молчала. Егор прикуривал сигарету, отвернувшись в сторону. Грач прикрыл глаза, его лицо было воплощением холодной безмятежности.

– Настя… – Голос Анны прозвучал нервно и неубедительно. – Настя, ты должна успокоиться.

– Успокоиться? – Девушка резко вскинула голову и уставилась на Анну. – Вы хотите, чтобы я успокоилась? – яростно проговорила она. – Я потеряла мать, а вы хотите, чтобы я успокоилась? Я подожгла лицо живому человеку! И я должна успокоиться?

Анна беспомощно посмотрела на Коренева. Тот нахмурился и отчетливо проговорил:

– Настя, тебе не в чем себя винить.

– Не в чем? – Настя сжала кулаки. – Да вы же ничего не знаете! Это я… Слышите, я бросила ей в бутылку с джином таблетки!

Анна нахмурилась. Взглянула на Егора и, натолкнувшись на его непонимающий взгляд, снова уставилась на Настю.

– О каких таблетках ты говоришь? – спросила она.

Девушка всхлипнула.

– Не знаю… Мне дал их один парень в ночном клубе.

– Наркотик?

Настя горестно кивнула:

– Да. Он предупредил, чтобы я не глотала больше половины одной таблетки за раз. А я… бросила ей в бутылку две. Это я свела ее с ума!

– Зачем же ты это сделала? – тихо спросила Анна.

– Вы все равно не поймете. Когда она попала в аварию, то бросила пить. Я думала, что и сейчас… Если я дам ей таблетки…

Девушка уткнулась лицом в ладони и зарыдала.

– Она пыталась таким образом вылечить свою мать от алкоголизма, – сказал Рувим Иосифович. – Довольно экстравагантный способ.

Анна посмотрела на него с укором. Вдруг Настя вскинула голову и выпалила:

– Он идет за нами! Он идет сюда!

Анна слегка побледнела.

– Ты говоришь о том мужчине?

Настя облизнула губы.

– Человек с сожженным лицом, – хрипло проговорила она. – От него нет спасения.

И вдруг Настя засмеялась. Тело девочки затряслось, как в припадке эпилепсии, она визжала от смеха, одной рукой схватившись за грудь, а вторую приложив к животу, и не могла остановиться. В пустом коридоре смех звучал пугающе громко.

Коренев швырнул окурок на пол, повернулся к Насте и резко ударил ее ладонью по щеке. Голова девушки мотнулась в сторону.

– Возьми себя в руки, – рявкнул Егор.

Настя прижала пальцы к щеке и несколько секунд изумленно смотрела на Коренева, затем всхлипнула и ткнулась лицом в грудь Анне. Анна взглянула на Егора холодно, неприязненно.

– Вы не должны были ее бить, – сказала она.

Егор дернул щекой.

– У меня не было другого выхода. Иногда приходится быть жестоким.

– Вам это не впервой, правда? – проговорил вдруг Грач.

Егор перевел на него тяжелый взгляд.

– Вы правы, – сказал он.

Анна взглянула на Грача. Невозмутим, почти непробиваем. У этого типа не нервы, а стальная проволока, покрытая толстым слоем изоляции. Как перчаточной тканью – его сожженные руки.