Дартмур (СИ) - Верх Лика

Он дернул юбку платья наверх, подхватывая Фоукс под бедра. Толкнулся вперед, наслаждаясь ее всхлипом.

— Конец действительно близок, — скользящее движение по тонкой ткани ее белья, и тихий стон.

"Сука, не сравнить ни с чем".

Она отпустила его плечи и потянулась к себе за шею. Несколько томительных движений, и она стащила платье по груди вниз. Оно собралось на животе, но это так неважно.

— Обхвати меня сильнее.

Довольно подметил, как она с готовностью выполнила его просьбу на грани приказа. Теперь в его распоряжении не только шея. Губы плавно сместились вниз, к груди, срывая стоны, ощущая дрожь ее тела.

Слишком чувственная.

Обхватил губами сосок, втягивая, слегка царапая зубами, следом зализывая укусы. Ногти впились в плечи с жалобным всхлипом. Просунул руку между ними, сдвигая влажную полоску белья в сторону.

Ее тело натянулось под его пальцами на чувствительных складочках. Не сдерживала очередной всхлип, выгибаясь навстречу, насаживаясь на них.

Низкий стон завибрировал у него в груди.

"В этот раз пальцами не отделаешься".

Усмехнулся про себя, не понимая, как можно быть такой. Настолько горячей и мокрой для него. Принимающей каждое его движение.

Поймал ее закусанные губы, пока расстегивал ремень. Она разочарованно выдохнула от ощущения пустоты.

"Моя девочка".

Слова сами собой пронеслись в мыслях, а он, уловив их, прикипел к ее глазам.

Легонько царапнула спину, прося не тормозить, не останавливаться. Сходила с ума, прижатая к твердому члену, до сих пор не чувствуя его внутри.

— У тебя был кто-то после меня? — тихий голос ударил наотмашь.

Дернулась, пытаясь его оттолкнуть в непонятном порыве. От страха услышать нечто ужасное, грубое. А он только сильнее прижался, стискивая зубы от напряжения. С виска сорвалась капля пота.

— Был или нет? — повторил почти беззвучно, одними губами.

Зачем спрашивать? А если был, что тогда? Об этом он не хотел думать. Слишком неприятно отзывалась мысль.

Она медленно помотала головой, не отводя взгляда от темных зеленых глаз.

Он с облегченным выдохом припал к ее губам в мягком поцелуе.

Что это, Дейвил? Благодарность? Плевать. Главное, что она — его, и ее тело принадлежит ему.

Подхватил под бедра, сдерживая желание войти резко. Второй раз тоже мог быть неприятным, ведь так? Он готов помолиться кому угодно, хоть членостатуе, лишь бы это был не их случай. Качнулся назад и медленно вперед, заполняя ее собой.

Два стона слились в один. Замер, давая ей привыкнуть, прислушаться к ощущениям, продолжая целовать. Так непривычно. Ему несвойственны эти нежности, но желание, чтобы Фоукс было хорошо, пересилило.

Короткие ногти надавили на кожу на лопатках, поощряя, разрешая.

Собственный стон оглушил после первых толчков в пульсирующий жар. Фоукс выгнулась, прижимаясь грудью к его. Напряженной, твердой. На старых как мир рефлексах подмахивая бедрами навстречу его движениям. Он увеличил темп, не боясь сделать больно — она просила. Сама. Задыхаясь от стягивающегося внизу живота клубка концентрированного удовольствия.

Каждый его рык отдавался пульсацией в теле, неуловимо направляя к точке.

Пальцы скребли по скользим от пота плечам. Она запрокинула голову, с силой закусывая губу. Она близко. И он ускорился, вбиваясь, подталкивая к краю. Ее. И себя.

Дейвил заметил, что его голос действует на нее как афродизиак. Уткнулся губами в аккуратное ушко.

— Давай вместе.

Он не понял, как это сработало, и как вообще могли сработать два слова. Стоны затихли. Она натянулась в его руках струной. Рот распахнулся, беззвучно. Без натужных криков и театральных воплей.

— Шам… — тихо и чувственно, что захотелось сдохнуть и запомнить это последним звуком в своей жизни.

Такая тугая и узкая она сокращалась вокруг него, утягивая за собой в крышесносный оргазм. От которого в глазах пропала резкость, размывая все вокруг на несколько долгих секунд.

Она упала к нему на плечо, опаляя потную спину горячим сбитым дыханием. Ее ноги и руки слегка подрагивали, и он старался запомнить эти ощущения. Сложить в ящик, в котором находится коллекция всего, что связано с Фоукс: слова, эмоции, голос и стоны, взгляды и прикосновения.

Он зарылся носом в ее волосы, и прерывисто, еле слышно, выдохнул:

— Феникс.

Она вздрогнула, подняла на него затуманенный взгляд. Расплавленный янтарь. Подметил, что ее глаза хорошо сочетаются с красным цветом волос. На секунду допустил мысль деактивировать кристалл… всего на секунду. Ее натуральный цвет волос нравится ему больше.

Нравится.

И почему он признал это, когда находился в ней? Между ними не должно остаться ни дюйма, чтобы признать очевидное?

Чуть не засмеялся от собственных мыслей, поглаживая спину Фоукс, и не стремясь отдаляться.

Обычно он быстро избавляет себя от присутствия тех, с кем только что трахался.

— Ты не залечил его? — удивление в ее голосе заставило проследить за взглядом.

Она смотрела на плечо, обводя подушечками пальцев два полукруга от ее зубов.

— Шрам останется, — в янтаре плескалось искреннее недоумение.

Металась от плеча к глазам, а он не знал, что ответить.

Что захотел оставить себе немножко Фоукс? Духу не хватило стереть с себя ее след? Или что посчитал это платой за забранную девственность?

Все из этого — правда. И каждый ответ вместе или по отдельности прозвучит жалко. Поэтому он просто усмехнулся

— Гордись.

И проследил за взметнувшимися бровями.

— Чем?

В самом деле, чем?

Ответ нашелся быстро.

— Ты покусала Шама Дейвила. Это еще никому не удавалось сделать.

Он осторожно опустил ее на пол, и начал приводить себя в порядок.

Феликса опустила юбку. Натянула платье наверх, кривясь от ощущения скованности. Она о чем-то думала. Дейвил видел по ее лицу. И ждал, когда заговорит сама.

Потянулась застегнуть ворот, и опустила руки, не справившись с застежкой. Он наблюдал за ней, облокотившись бедром о стол, и не собирался предлагать помощь. Хотел услышать, как она его попросит. С раскрасневшейся кожей, красными пятнами от засосов на шее, с растрепанными волосами.

Вялые движения выдавали слабость. Она хотела сесть, а лучше лечь и проспать до утра. А вместо этого стояла, уперев руки в бедра, глядя в потолок и подбирая слова.

— Помоги, пожалуйста.

Она поняла, что он ждет именно ее просьбы, и специально смотрела мимо него. Он вынудил, а мог застегнуть. Сам. Видя ее трепыхания.

— С чем?

Уголок его губ дернулся. Феликса метнула в него ненавидящий взгляд.

— Я эту штуковину расстегнула по твоей просьбе.

Он пожал плечами, поправляя рукава рубашки.

— Я мог не просить и спалить его на тебе.

— Я должна сказать "спасибо", что не заставил меня бежать голой через всю школу?

— Это было бы забавное зрелище, — протянул он, живо представляя, как после такой "пробежки" откручивает головы свидетелям. — Иди сюда.

"Просто невыносимый!"

Она фыркнула, подходя к нему и поворачиваясь спиной.

Мурашки бежали в местах, где его пальцы касались кожи, пока он возился с крючками. Закончив с застежкой, провел вниз, по позвоночнику, запоминая, как она вздрагивает от его прикосновений, как натягиваются мышцы под кожей. Под его пальцами.

Шлепнул по ягодице, подталкивая вперед.

— Это обязательно? — возмутилась без энтузиазма, скорее, чтобы не оставлять его действие без комментария.

— Нет, — качнул головой, подхватывая пиджак.

Пробежался взглядом по Фоукс. Весь ее вид кричал, что она занималась сексом. И до нее это, судя по отразившемуся напряжению на лице, дошло.

Приложила ладонь ко лбу, отворачиваясь от Дейвила. Переминаясь с ноги на ногу, начиная нервничать.

— Иди в башню, — сказал, обрывая ее метания.

— Я должна быть в зале до конца, — простонала она. — Я староста школы.