Абсолют. Время перемен - Александр Гончаров

— Шанс всегда есть. И нам необходимо всё сделать, чтобы его использовать. Давай–ка попробуем прикинуть, где этот шанс находится.

— И я об этом — как–то не хочется быть марионеткой у Акхорна. Тем более, я уверен в наших гномах, людях и альвах — их создавали в соответствии с предназначением, а не как корм для бешеных шукшей или как рабов для сошедшего с ума Иерарха.

Магистры замолчали, каждый уйдя в свои мысли. Попивая нектар под тихий шелест листвы, они ждали, когда восстановятся их подопечные. Подошедший тёмный альв предложил им пройти в беседку, где будет накрыт обеденный стол. Аг’Во хотел отказаться, но Иггон настоял на его присутствии. За столом под огромной кроной уже сидели бодрый Баэль, Тириэль, Линни, Фел и следопыты Дак и Пит. Им уже поведали о сегодняшней стычке с Акхорном. Их хмурые лица говорили о переживании за Марка, ведь именно о нём и Геде они должны были в первую очередь заботиться и охранять. Близнецов за столом не наблюдалось. На вопрос об их состоянии присутствующий тёмный альв ничего не знал, но пообещал разузнать и рассказать.

Хоть все и были вымотаны сражением с Акхорном и последовавшим лечением, приём пищи протекал вяло. Один Линни поглощал еду с большой скоростью, отдавая предпочтение мясным блюдам. Под конец трапезы пришла Геда. Щёки её немного порозовели, но выглядела она очень уставшей и опечаленной.

— Есть новости о состоянии Марка? — спросил у девушки Иггон.

— Я только что от него. Он жив, но без сознания. И я по–прежнему не слышу его. Маги тёмных альвов не могут ответить, что с ним.

— Тогда покушай немного, а потом мы с магистром Аг’Во сходим к нему.

— Может быть сразу пойдем? Вы ж покушали уже? – с мольбой в голосе сказала Геда.

— Пойдём, но сначала поешь, — строго сказал Аг’Во, — я все понимаю, но, если ты от истощения начнёшь падать в обморок, лучше никому не сделаешь.

Геда покорно села за стол, отщипнула кусочек от пирога, потом поковырялась в каше, и сжевала куриную ногу, заботливо протянутую Линни.

—Ну хоть так, — сказал Иггон, — пойдём к нему. Фел, ты с нами. И ты, Линни. Может быть, ваше умение нам понадобится.

Тёмный альв проводил компанию к поляне, где на диванчике лежал Марк, укрытый плащом, который был на Мэнэлторе во время сеанса связи с Акхорном. Рядом стояли два тёмных альва и о чём–то тихо говорили. Увидев подходившую делегацию, они замолчали.

— Есть ли какие–то сдвиги в его состоянии? — спросил Аг’Во.

— Нет, магистр, — ответил один из альвов, — по распоряжению Владыки Мэнэлтора мы укрыли человека плащом Лаэналии. Но пока не заметили активности мозговой деятельности. Аура его восстановлена, но что–то его держит за кромкой.

Аг’Во подошел к Марку и приспустил с него плащ. Лицо парня выглядело умиротворённым и расслабленным. Кожа была бледная, но не критично. Магистр закрыл глаза и начал медленно водить руками над Марком. После одного из пассов ресницы больного немного дрогнули, что не осталось незамеченным. Геда радостно сжала кулаки и прижала их к груди. Аг’Во ещё сделал несколько пассов и открыл глаза.

— Геда, ты можешь напеть какую–нибудь песню, которую вам пела мать в детстве?

— Да, — удивлённо ответила девушка.

— Мне кажется, что на его память стёрта или очень глубоко спрятана. Он не может и не хочет возвращаться к нам. А детские воспоминания — самые яркие и теплые. Фел, послушай, что будет петь Геда.

Девушка, немного смущаясь, запела колыбельную. На втором куплете её голос окреп и стал более уверенным. Фел уловил мотив и начал наигрывать на свирели. Аг’Во поманил к себе Линни. Тот все понял, и открыл путь к Абсолюту. Магистр взял гнома за руку, опять закрыл глаза и положил ладонь на лоб Марка.

Когда Геда закончила петь и стихла музыка свирели, Аг’Во резко убрал руку от Марка и начал всматриваться ему в лицо. Веки парня вздрогнули, он медленно открыл глаза и обвёл всех, стоящих около него. Взгляд остановился на сестре. В глазах прочиталось узнавание, и Марка слабо улыбнулся.

— Опять напугал тебя, старшая? Что со мной было? – тихо спросил он.

Девушка, всхлипывая, опустилась на колени рядом с лежанкой и положила голову на грудь брату. После чего дала выход эмоциям.

— Ничего такого, из–за чего стоит так рыдать, — ответил Аг’Во, — ты заблудился в потусторонних мирах. Пришлось нам всем вместе тебя вытаскивать. Сейчас ты как себя чувствуешь?

— Как после болезненного страшного сна, — ответил Марк, пытаясь встать. Но Геда не дала ему сделать, возвращая его на место и попутно вытирая слезы.

— Сейчас тебя покормят, потом начнёшь опять осваиваться в этом мире, — сказал Аг’Во, — Нам скоро возвращаться в Лок–Райдхани: если хочешь ехать с нами, тебе нужно быстрее приходить в себя. Геда, проследи, чтобы он поел и начал двигаться. Баэль и Тириэль помогут с восстановлением циркуляции жизненных потоков. Идем, Иггон? Необходимо найти ещё место погребения О’Рурга.

Но ничего им искать не пришлось. Подошедший альв пригласил магистров следовать за ним. Конечным пунктом похода была поляна, окружённая как всегда, мэллорнами, но с одним отличием — посреди была небольшая гранитная скала с пещерой. Магистры прошли внутрь этой пещеры. Небольшой спуск привёл в помещение правильной круглой формы, в центре которого стоял камень правильной прямоугольной формы. На нём лежал О’Рург, облаченный в бежевые одежды. Его волосы и борода были аккуратно расчёсаны, а открытые участки кожи обработаны какой–то прозрачной мазью. Рядом с телом стояли Мэнэлтор и МакКус. Оба были бледными и выглядели очень уставшими.

— Теперь можем проститься с нашим О’Рургом, — сказал Великий Магистр, когда увидел вошедших Иггона и Аг’Во, — Луч смерти, которым ударил Акхорн по учителю, способствует быстрому разложению тканей и ещё каким—то изменениям. Я не успел изучить их. Тело начало быстро разлагаться и мне пришлось его обработать специальным составом, чтобы мы успели проститься. Поразительно, как Рольтоф столько протянул, когда его ударили таким же лучом.

— Мы не знаем, какой амулет использовался при покушении на него, — ответил Аг’Во, — Тем более использовал амулет шукш–полукровка, а не Иерарх. Поэтому Рольтоф и протянул дольше.

— Начнём церемонию? — спросил Мэнэлтор. Получив одобрительные кивки присутствующих, он простёр