Божественная трагедия - Андрей Демьяненко

Вечный и прекрасный город встретил их тепло. После промозглой Германии, Максу захотелось нырнуть в густое голубое небо. Вечернее солнце заставило их скинуть верхнюю одежду, и Макс с удовольствием оценил узкое бежевое платье из атласной ткани на Марлен, едва доходящее до колен. И то, что обозначалось под платьем.

«Прекрасна, как Хаят», – проговорил про себя Макс.

Барт действительно, бывал в Риме много раз, знал и любил этот город. Отель на площади Навона подошел бы и наследному принцу, путешествующему инкогнито. Скромный снаружи, но зато с балконом и джакузи на открытой мансарде. Макс вышел, стянул футболку и подставил грудь майскому солнцу, страстному и обжигающему. Он прыгнул в джакузи, усталость и напряжение последних дней стали покидать его с каждым пузырьком. Боковым зрением он заметил движение около его ванны. Конечно, Макс понимал, что Марлен остановилась в другом номере, но итальянское солнце так возбуждало фантазии!

В джакузи плюхнулся Барт. Макс поморщился. Сидят как два педика. Но Барта, вероятно, это не смущало. Он громко стонал, выражая свое полнейшее удовлетворение происходящим: Римом, солнцем и бурлящей теплой водой.

– Где будем искать? – спросил Макс, чтобы деловой разговор компенсировал двусмысленность принятия ванны двух       мужчин.

По дороге они почти не разговаривали – в машине было опасно, а в поездах – сон вырубил.

– Хороший вопрос, – хохотнул Барт, отхлебывая коньяк из широкого бокала. – В Риме часть нашего амулета, спрятал Константин. Больше некому. Значит надо искать места, непосредственно связанные с ним. В Риме таких мест несколько. Наверняка, там все уже перерыто: и Триумфальная арка, и мавзолей Елены, и статуя Константина на Капитолийском холме.

– Ну так что же?

– На Форум, конечно, на Капитолийский холм.

– Так там же все перерыто – не ты ли это только что сказал?

– А Шекспир?

– Вы путаетесь в показаниях, господин… Ты про Шекспира и этот Капитолийский холм уже рассказывал тем, в Берлине. Только что-то они не сильно довольны были.

– Так я же им не все рассказал. Шекспир, как раз, все правильно указал. Но не только в «Ромео и Джульетте». У него есть еще одна пьеса про Рим и Капитолийский форум, – Барт многозначительно замолчал. Но Макс продолжал не двигаясь смотреть на римские крыши.

– «Юлий Цезарь», – продолжил Барт, не дождавшись вопроса собеседника. – Шекспир все время там пишет про статуи и про льва. Конечно, львом он называет Цезаря. Но если подумать, статуи… лев… Ну…

– Че ну, – буркнул Макс, ему начинала надоедать это позерство Барта.

– А       то, что в музее Капитолийского холма стоит статуя Геракла, который, как всем известно, изображается в шкуре льва, – важно проговорил Барт.

– Чего же раньше не отыскали? – язвительно спросил Макс.

– Хороший вопрос. Не знаю, не все там так просто. Может кто и нашел. Но вот как и кто, куда перепрятал. Много вопросов. Надо идти – смотреть.

Барт, наконец замолчал, припав к бокалу и айфону.

– Святое дерьмо! – воскликнул Барт.

– Ну, чем еще порадуешь? – тут же откликнулась Макс.

– Ограблен Инженерный замок, – процитировал Барт с экрана, – из постоянной экспозиции ничего не пропало комментирует директор музея, пропали несколько рыцарских доспехов из хранилищ замка. Полиция подозревает работников. О размере ущерба не сообщают.

– Не удивлюсь, что пропали все доспехи, – усмехнулся Макс.

– А в России все так говорится, – засмеялся Барт. – Пропало колесо, и не говорится, что с этим колесом пропало несколько вагонов и тепловоз. Это философия такая.

Макс растворился в небе, крышах и шуме площади Навона.

Он вновь ощущал свои силы, несмотря на то, что амулеты были в сейфе гостиничного номера.

Шаг 13. Лестница в Царство Мертвых

Марлен тоже отмокала в джакузи с бутылкой вина. Ей всегда нравился Рим, но отели, в которых она обычно останавливалась, не могли дать ей такое наслаждение городом. Вот так просто, сидеть в теплых водяных ключах, слышать как в ресторанах на площади ужинают люди, обмениваясь впечатлениями за день, смотреть на виднеющийся купол Пантеона, видеть вершину «праздничного торта» на площади Венеции. Ватикана с этой стороны не видно, но от этого восторга меньше не становилось. Чудесное супертоскана, пилось медленно как густой мед – Марлен хотелось прочувствовать каждый оттенок из тысячи вкусов Мерло, выращенного в Кьянти. Вначале Марлен думала о предстоящем шопинге, надо же было иметь хоть какой-то гардероб. Потом мысли, обогащенные вином, стали восстанавливать все новые и новые впечатления.

Завязалась беседа. Марлен смотрела на город и говорила как бы с собой, но обращаясь к крышам и куполам.

«Макс. Интересно, даже имя почти такое же. Добавь, одну и поменяй другую, получится Алекс».

«Нет. Алекс был совсем не такой. Он был, он был…»

«Вот именно, что не такой. Он разве мог вот так спасти? В Алексе не было такого запаса надежности. Иначе он бы не умер. Макс словно кот с девятью жизнями. У него такое лицо»…

«Да что лицо! Груда мышц и на лице тоже».

Мерло, все глубже проникало во все движения и мысли Марлен.

«Эта история про богиню, чьи амулеты мы ищем. Интересно, а они правда помогают спуститься в мир мертвых? В мир мертвых. Алекс. Алекс, наверное, заждался. Нужно собрать все части этого амулета и тогда…»

Марлен резко вскочила на ноги и вылезла из джакузи. Надев гостиничный халат на голое тело она почти выбежала в коридор и стала стучать в дверь номера Барта и Макса.

Ей никто долго не открывал. Наконец она услышала вопрос, заданный на английском с жутким, но таким брутальным русским акцентом «Кто там?»

– Открывай, Макс, – это я.

На пороге стоял мокрый Макс в полотенце, обмотанным вокруг бедер. На плече висел купол парашута и надпись «Никто кроме нас».

Но Марлен лишь мельком взглянула на творчество художника по телу.

– Я хочу взглянуть на них, – быстро проговорила она.

– На кого? – удивился Макс.

– На амулеты, конечно, – и она рванула в середину комнаты, где в таком же халате, стоял Барт.

Макс молча закрыл дверь, открыл сейф и достал косметичку. Он осторожно стал извлекать камешки и класть на стол, приставленный к стене.

Марлен почувствовала жар, исходящий от этих черных камней. Кое-где черный налет не полностью закрывал темно-охристую поверхность камня. Когда-то, много тысяч лет назад, эти камни, наверняка, горели ярко-желтым огнем. Но сейчас огонь прорывался сквозь черную окисленную поверхность в виде теплового излучения. Марлен чувствовала его на своей коже.

– Неужели, с этими амулетами Инанна спускалась в царство мертвых?

– Кто знает, – уклончиво ответил Барт. – Но Александр Леонидович никогда ничего не говорит просто