Невеста с последствиями (СИ) - Гордова Валентина

Рассказал о том, что последний месяц у него паршивый, мягко говоря.

О том, что в последние две недели даже поспать толком не получается, потому что нет времени — всё отнимает работа.

О том, что Лиззи с Оркоми закончили с обязательными традициями и теперь могут пожениться, чему оказались совсем не рады некоторые из многочисленных врагов правителя, и теперь Дэмису приходилось оперативно разбираться со всем этим.

О том, как он просто чуть не сдох, увидев меня, без сознания и со стрелой в груди.

К этой опасной напряжённой теме мы подошли почти час спустя.

Я опиралась спиной о бортик кровати, Дэмис по-прежнему сидел, привалившись спиной к стене, только теперь наши ноги были вытянуты, а ступни без обуви прикасались друг к другу при малейшем наклоне, чем мы и развлекались за тихими разговорами.

Мой одинокий пёс к этому моменту успел обсохнуть и успокоиться, и теперь лежал рядом с закрытыми глазами, устроив тяжёлую голову и правую переднюю лапу на моих коленях.

— Я должна была это сделать, — я не оправдывалась, я говорила то, во что действительно верила — и тогда, и сейчас. — Лиз моя работа, она смысл моей жизни. Нет, не так: смысл моего существования в том, чтобы отдать за неё жизнь.

Дэмис не злился и даже не осуждал, он просто чуть качнул головой, говоря, что понимает меня, и с усталостью в спокойном голосе сказал:

— Ты отдала за неё жизнь.

Медленно его слова в моей голове переменились в иную фразу с тем же смыслом: «Ты умерла за неё».

По сути, долг выполнен… и это жутко настолько, что у меня дёрнулись ноги, вынуждая бездомного бродягу приоткрыть один глаз и взглянуть на меня.

Я тут же протянула руку и погладила его по грубой шёрстке на голове между ушей, извиняясь.

— Учти, я согласен оставить его у себя лишь до тех пор, пока ты не встанешь на ноги и не заберёшь его себе. — Очень серьёзно, вообще без шуток предупредил Дэмис.

Я заберу. Брошенкам нужно держаться вместе.

— У него есть имя? — Прошептала я, продолжая осторожно поглаживать собаку по голове.

Я была благодарна Дэмису за то, что сменил тему нашего разговора. Мне не хотелось говорить о грустном, не хотелось говорить о том, что… что я…

Я же не могла умереть, правда?

Отравленная, пропитанная магией стрела, которая и без всего этого «весёлого» набора вполне себе могла убить, пробив грудь, но… я не могла умереть.

Это неправильно. Странно. Так не должно быть.

Если я умерла, то сейчас меня не должно быть здесь.

Может быть, я действительно умерла? А всё это — лучшая жизнь. Следующая ступенька на этой длинной лестнице к чему-то большому и светлому.

Всё же не заканчивается смертью?

Всё просто не может оборваться в один миг.

— Я думаю, он нуждается в новом, — рассудил Дэмис.

Мой неожиданный друг, словно поняв, что мы говорим о нём, пошевелился и взглянул на меня уже двумя открытыми глазами, как будто… ожидая чего-то.

— И как же мы тебя назовём, бродяга? — Грустно спросила я у него.

Замерла, медленно осознавая.

Прокрутила свою последнюю фразу в голове ещё раз, и ещё раз.

И поняла, что, кажется…

— Бродяга, да? — Слабая улыбка и прикосновение подушечкой указательного пальца к мокрому неровному носу.

— Пф! — Выразил всё своё презрительное отношение пёс и вернулся к прерванному занятию — сну на моих коленях.

— Бродяга, — повторил, пробуя имя на вкус, Дэмис.

— Тебе тоже не нравится? — Догадалась я по его чуть скривленному лицу.

Йэхар тут же постарался сделать вид, что глубоко задумчив, даже покивал, а в итоге сдался и признался:

— Не очень. Но это теперь твоя головная боль, так что не мне ей имена выбирать.

— Никакая это не головная боль, — но я не обиделась, мой Бродяга тоже ничуть.

В конце концов, он здесь только благодаря Дэмису.

Как и я.

Не думаю, что у нас есть право обижаться на него. Зато у него совершенно точно есть дозволение едко шутить, чем он и занимался последующие полчаса за бессмысленными разговорами, пока к нам почти с боем не пробился тот самый суровый высокий худой лекарь.

Ох, ну и орал же он…

И на меня, которая нарушила все запреты и «безголово» вылезла из постели.

На Бродягу, которому тут вообще никак нельзя быть.

На Дэмиса, всё это безобразие устроившего.

Но раэр Йэхар не обиделся и не разозлился, хоть какая-то часть меня напряглась в ожидании именно этого.

Главнокомандующий просто рывком поднялся и смиренно сказал:

— Он прав.

Не знаю, кто из нас троих — я, Бродяга или лекарь — удивился больше.

Дэмис сделал один разделяющий нас шаг, наклонился, обнял меня и осторожно пересадил с пола на кровать, затем заставил лечь и даже заботливо одеялом укрыл, велев напоследок:

— Будь хорошей девочкой.

И направился к двери, бросив через плечо уже не мне:

— Бродяга.

Мой умненький пёсик в последний раз ткнулся носом в мою лежащую поверх одеяла ладонь и смиренно утопал за своим спасителем, всё это время исправно следящий за моим самочувствием мужчина подарил мне укоризненный взгляд и тоже ушёл, закрывая за всеми тремя дверь и оставляя меня в темноте, потому что пульсары Дэмиса тоже погасли.

Я осталась одна. И у меня совершенно точно не было никаких сил стереть с лица эту широкую счастливую улыбку.

* * *

Следующим утром у моей кровати разыгрался целый скандал.

Справа стояла Лиззи и притащенный ею неизвестно откуда лекарь, которого она гордо именовала самым лучшим и так же гордо отказывалась сообщать, к какой конкретно расе этот «самый лучший» принадлежит.

По левую сторону стоял лекарь Дарво, который мой лечащий и который вроде как почти владелец данного заведения. И он тоже не менее гордо именовал себя самым лучшим.

Прямо напротив, устало глядя то на одного, то на другую, стоял айэр Оркоми со сложенными на груди руками и таким выражением лица, что ещё немного и он…

— Я требую, чтобы вы покинули мою клинику! — Это требование Дарво озвучивал уже не в первый раз и он, наверно, имел на него полное право.

Но Лиз было наплевать и на право, и на требование, и на самого лекаря, потому что:

— Вы не справляетесь со своими обязанностями! — Она не кричала, но её голос заметно повысился с первой фразы и теперь звенел от с трудом сдерживаемых эмоций.

Если бы не происхождение и не воспитание, она бы, наверно, тоже уже кричала.

— У вас нет полномочий утверждать подобное! — Неизменно отвечал лекарь.

— У меня — нет, — согласилась Элизабет, — поэтому я привела лорда Шей-Роу. У него три докторские степени.

— В области зоологии? — Дарво на молчаливого спутника Лиззи с таким презрением взглянул, что даже мне немного неуютно стало.

Если учесть, что весь этот скандал в принципе происходит из-за меня…

Я бросила беспомощный взгляд на Оркоми, правитель айэров в ответ безразлично пожал плечами. В общем, он разнимать никого не будет — по крайней мере, пока.

Бесполезная ругань, не приводящая ни к какому компромиссу, продолжалась ещё несколько минут, только теперь активное участие в ней принимали оба лекаря, взаимно оскорблённые и намеренные любыми словами доказать свою правоту.

Они всё ругались, и ругались, и ругались… и крик стоял такой, что у меня уши закладывало и последние крохи терпения буквально прямо на глазах испарялись.

Ещё и Лиззи с Оркоми, словно издеваясь, затеяли какой-то свой, не такой эмоциональный и громкий, но напряжённый спор неизвестно о чём, из-за чего оба стали мрачными и даже словно злыми.

И всё это безжалостно давило на уши, оседая в груди неприятной, затрудняющей дыхание тяжестью.

Когда вдруг наступила резкая тишина, я обнаружила себя, сидящей на постели и тихонько раскачивающейся из стороны в сторону, как… ненормальная.

Но вовсе не моим поведением были увлечены присутствующие — куда больше их интересовал новый гость, обнаружившийся в дверях.

И вот ему не нужно было даже задавать какие-то вопросы. Он просто мрачно оглядел всех и каждого, отдельное внимание уделив мне, отошёл в сторону, большим пальцем указал на дверной проём у себя за спиной и велел сразу и всем: