Док. Филант. Финальный бой (СИ) - Вэй Катэр Катэр Вэй

Несмотря на шквал огня из зенитной установки, четырёх БТР и постоянный огонь из 122-мм гаубицы Д-30, танка и БМП разведроты, которые вовремя успели подтянуться, противник не отступал. На окраину леса подходили всё новые и новые группы противника.

В общей сложности со стороны Парадиза было около семидесяти человек, а у врага — не менее трёх сотен.

В результате интенсивного огня боезапас «Шилки» быстро закончился. До расположения ДШК и миномётов дальности огня ЗСУ не хватало. Но и у Эмберцев запасы были не безграничны. Наступило временное затишье.

Прапор, прибывший на подкрепление со своей группой, приказал забрать раненых и погибших и возвращаться за стены города в срочном порядке.

Получив приказ старшего, База начал сворачивать гаубицу, но станина, которая придавала устойчивость орудию, никак не поднималась. В это время противник активизировался, пристреливая миномётом позицию застывшей гаубицы. С каждым выстрелом мины ложились всё ближе. Чтобы Эмберцы не накрыли орудие, пришлось дать команду основным силам начать движение, гаубицу стащить как есть и на буксире переместить на безопасное удаление. Уже там стальной лист, наконец, удалось поднять и вернуть орудие в походное положение. В это время мины разорвались прямо там, где только что находилось орудие вместе с расчётом и «Шилкой».

Обиженные столь ранним отходом противника муры вновь повылезали из-за кустов и деревьев, открыв проливной свинцовый дождь, усиленный фугасными гостинцами по ретирующимся бойцам Парадиза.

Эвакуация прекратилась, снова завязался бой. Муры старательно переводили весь огонь на себя, пока Эмберцы перетаскивали свои силы поближе. Со стен было не достать до противника, а боезапас таял на глазах. Слева бахнуло сразу несколько мин и мелькнули кувыркнувшиеся конечности.

— Чё падлы, вкусно⁈ — заорал Торос и выпустил три короткие очереди в показавшихся людей.

Пули жужжали, чвакая, впивались в металл не бронированных машин, добивая раненых. «Судьба», — скажут потом защитники, когда начнут выгружать тела.

Крики, матерная брань и проклятья разносились вперемешку со звуками стрельбы. У кого-то перегрелся ствол и, заклинив гильзу, разорвался прямо в руках, кому-то пуля попала прямо в висящую на разгрузке гранату и, уйдя вскользь, пробила бок рядом лежащему товарищу. Другому бойцу прилетело в спину и, разорвав брюшину, угодило в икру впереди стоящего. Парень со сквозным брюшным ранением упал на колени, удерживая вываливающийся кишечник, и растерянно таращился на собственные внутренности, находясь в сильнейшем шоке. Боли он не ощущал, пока.

Старый перевернул пустой ящик вверх дном, застелил газетным листом, взятым из стопки у буржуйки, на которой уже закипал чайник, и аккуратно выставил на импровизированный стол заботливо обвёрнутые в кухонные полотенца тормозки с едой. Взгляд зацепился за яркую картинку и заголовок крупным, жирным шрифтом «Сенсация в истории олимпийского спорта! Сборная Российской Империи завоевала 28 золотых медалей!».

— Да неужто⁈ — Раздвинул Старый контейнеры с едой и принялся читать.

— Эх, жаль, не в моём мире… мда, выгоняли бы наших так же из спорта за проигрыши и награждали бы квартирами за золото, глядишь, и футбол с хоккеем первые места бы занимал, а не так… эх, — разочарованно махнул рукой. — Ну, хоть в каком-то из миров мы лидируем… — говорил он сам с собой. — Хорошо! Молодцы! Дамбо, — позвал он паренька, сидящего у бойницы с прибором ночного видения на голове. — Иди, поешь пока тёплое.

— Старый, мне, кажется, я вон там что-то заметил, — указал он на лес, — мелькнуло вроде как разок и всё. Я минут пять уже смотрю-смотрю, но больше ничего, пусто. Показалось, может?

— Возможно, и показалось, а, может, и зверь какой прошмыгнул быстро да в нору спрятался. Пусти-ка, дай я погляжу. Мои глаза теперь куда лучше, чем ваши эти штуки хитромудрые, а ты иди, отдохни немного. — Занял Старый место у наблюдательного поста и внимательно, до рези в глазах принялся шарить взглядом в указанном направлении и в округе. Не найдя ничего подозрительного, Старый взял рацию.

— «Гнездо», вызывает «Сова четыре». Приём.

— «Гнездо» на связи, что у вас, «Сова четыре»? Приём.

— Малец у меня с аппаратом, вроде как, чего-то заметил. Мелькнуло, говорит. Я проверил, ничего не вижу, но мало ли. Приём.

— Спасибо. Учтём. Конец связи.

— Угу, — кивнул старик в ответ, после чего вновь внимательно осмотрел всю доступную территорию. В душе кольнуло чувство тревоги.

— Старый, давай я постою, иди теперь ты поешь, — подошёл Дамбо с куском пирога в руке.

Дед ещё раз окинул всё внимательным взглядом и, уступив место мальчишке, уселся ужинать. Время шло к полуночи.

Док сидел на ступеньке в гараж и чистил своё оружие.

Ася, уложив детей и закончив с мытьём посуды, тихонько опустилась на ступеньку выше и, нежно обняв мужа, прильнула щекой к его спине.

— Как хорошо, что ты сегодня дома, — чуть слышно выдохнула она, прикрыв глаза и счастливо улыбнулась. — Ты знаешь, Алёна меня сегодня мамой назвала… Ну, чего ты молчишь? Вот чурбан бесчувственный. — Шутливо боднула она своего мужчину.

— Ну, Ась, я никогда отцом не был. Что сказать на это, не знаю… Вам, женщинам, проще с детьми… материнский инстинкт срабатывает. К тому же, она девочка, ей мать нужна больше, чем отец… наверно, ну не знаю я, Ася, — я готов был уже взмолиться, понимая, что говорю совершенно не то, чего она от меня ждёт.

Ася, молча отодвинув журнальный столик с разложенными деталями, уселась мне на колени, провела пальцами по небритой щеке, рассматривая в моих глазах что-то только одной ей известное.

«Как же она прекрасна» — думал я в этот момент. Поправив выбившуюся прядь, обнял, зарывшись лицом в её волосах. Почувствовал на шее щекочущее дыхание и нежное, робкое прикосновение губ. В душе всё перевернулось, упало, взлетело, сжалось, раскрылось и полностью затуманило рассудок порывом страсти. Рука сама пошла гулять чуть ниже талии, плавно перебралась на оголённый участок ноги, нашла край халатика и скользнула под полы, лаская внутреннюю сторону бёдер. Острые коготки чувствительно впились в мою спину, а зубы в шею, плечо, ухо… Я поднялся вместе с ней на руках, отодвинул ногой стол и, поставив свою «добычу» к машине, порывисто распахнул тонкую ткань, страстно, целовал губы, шею, грудь, живот, оперев её ногу о своё плечо, коснулся горячего лона. Её стон окончательно разбудил в моём сознании зверя, и, развернув девушку к себе задом, я вошёл в горячий вулкан страстей, порыкивая от безумного удовольствия. Длинные чёрные волосы рассыпались шлейфом по всей спине. Собрав их в кулак, слегка потянул, Ася выгнулась тигрицей, застонав, а я всё наращивал и наращивал темп, не в силах остановиться, сгорая от сладострастного пламени, пока, наконец, не достиг цели в этой безумной гонке и не взорвался пульсацией бесподобных ощущений. Таких желанных…

— Какая бархатистая у тебя кожа… Прости, кажется, я не сдержался, — признался я стыдливо, обнимая растрёпанную супругу.

Сердечко её колотилось с бешеной скоростью, а дыхание вырывалось прерывистое и всхлипывающее. Я испугался, что причинил ей боль или обиду.

— Что с тобой, милая? Тебе плохо? Болит что-то?

— Нет-нет, — помотала она головой и ещё крепче прижалась. — Просто я ещё… — Всё её тело передёрнуло крупной дрожью, напряглось, и она застонала, укусив меня.

— Ого! — Опешил я, поняв, что сейчас с ней происходит.

— Ага, — потёрлась она щекой о мою грудь и снова куснула.

— Но как? Я же… э-э… — растерянно показал на уже «засыпающего друга».

— Не знаю, — пожала Асенька плечами. — Ты чуточку не успел, но оно как-то само дошло. Ладно, я в душ. — Она проворно запахнула халатик и, поправив волосы, лёгкой, летящей походкой скрылась в дверном проёме, а я так и стоял, растерянно глядя ей в след с опущенными до пола штанами.

— Ох-хо… — вздохнул я тяжко, посмотрев на стол с разобранным автоматом, — ещё тебя дочистить надо. — Глянул на часы: ровно полночь…