Дерзаю - Шарон Ли

Она ласково похлопала его по руке и прервала контакт.

— С тобой нам приходится… приходится лететь вслепую, веря в то, что наши умения и искренняя привязанность к тебе приведут нас к благополучной посадке.

Она вздохнула, снова взяла чашку и отпила глоток. Рен Зел последовал ее примеру, чувствуя странное волнение.

— Вот почему, — продолжила Лина, — я скажу тебе, что мой транс действительно принес больше сведений. Не столько, — с иронией призналась она, — сколько мне хотелось бы. Однако больше, чем я скажу тебе. Моя подготовка — и мое дружеское расположение к тебе — подсказывает мне, что лучше будет позволить тебе… следовать дальше без предубежденности. Возможно, этот кот больше никогда к тебе не придет. А возможно, он будет появляться часто, когда сам того пожелает. Ведь коты всегда так себя ведут.

— Действительно. — Он взял пробирку, опустил ее в карман, встал и поклонился. Уважительно, как мастеру. — Примите мою благодарность, Целительница.

Она грустно улыбнулась и кивнула.

— Принимаю, пилот. Удачного взлета.

— Счастливого приземления, — отозвался он.

Именно такими пожеланиями удачи обменивались пилоты перед путешествием.

Он медленно вернулся к себе в каюту, пытаясь угадать, в каком путешествии он, по мнению Лины, оказался.

День 309-й

1392 год по Стандартному календарю

Улица Блер

Пустошь

Наверное, Натеза была права, осудив выбранный им час для этой встречи, думал Пат Рин, следуя за Джонни по огороду на крыше. Воздух был ледяным, а легкий ветер вскоре заставил его задрожать всем телом, с тоской вспоминая об умеренном климате родины.

Ну что ж, он выпьет чашку чая уже совсем скоро, а тем временем он почти выучил знаки, соответствующие названиям очень большого количества овощей.

Оказалось, что Джонни устроил экскурсию по огороду для того, чтобы получить у Пат Рина советы относительно того, что именно посадить в этом сезоне. Определение этого обязательно оказалось бы делом утомительным или даже невозможным, поскольку зимовали грядки под брезентовыми покрывалами и давно лишились визуальных признаков, необходимых для общения с глухонемым. Однако тут Джонни проявил неожиданную сметку.

Продемонстрировав Натезе пустые руки с растопыренными пальцами, он открыл пластиковый ящик с инструментами и извлек оттуда предмет, который неожиданно оказался завернут в клеенку. Спустя мгновение Пат Рин уже держал в руках потрепанную карманную книжку, озаглавленную «Как выращивать еду на маленьких площадях», и пытался одновременно читать описания, сопровождающие иллюстрации, на которые ему указывал Джонни, и следить за пантомимой и знаками, которыми изъяснялся парнишка.

Так что в конце концов планирование оказалось только утомительным, и под конец Пат Рину уже казалось, что он лично перекопал все грядки и своими руками посеял все семена.

— Ну хорошо, — сказал он Джонни, закрывая книжку. — При должной заботе мы благополучно прокормим себя в течение следующей зимы. Я рассчитываю, что ты о нас позаботишься как следует.

Паренек улыбнулся и кивнул, а потом несколько встревоженно потянулся за книжкой, которую Пат Рин продолжал держать в руке.

— Минутку.

Он поднял руку, и мальчишка замер. Улыбка его погасла, взгляд стал испуганным. Пат Рин вздохнул.

— Я просто хочу спросить, дитя. Ты умеешь читать? Курносый нос наморщился, правая рука закачалась в знаке, который был совершенно понятным: «так себе».

— А! — Он взглянул на Натезу. — Наверное, не стоит надеяться, что на этой территории есть школа?

Задавая этот вопрос, он заранее знал, каким будет ответ. Однако Натеза его удивила.

— Гвинс мне сказала, что научилась читать в доме миз Одри. Не думаю, чтобы она работала там ночной бабочкой, так что представляется вероятным, что миз Одри дает деньги на школу. — Ее губы изогнулись в слабой улыбке. — На школу в некотором смысле этого слова.

— Ну, поскольку я сегодня буду встречаться с миз Одри, я у нее справлюсь.

Он протянул книгу Джонни, тот с явным облегчением схватил ее и отошел, чтобы спрятать в ящике с инструментами, предварительно завернув в непромокаемую клеенку.

Лезвие ветра разрезало воздух над крышей. Пат Рин охнул, снова затрясся от холода и повернулся к довольно пугающей металлической лестнице, по которой они поднялись с чердака на крышу.

— Пойдемте, — сказал он Натезе. — На кухне должен быть чай.

— Он прекрасен! — выдохнула миз Одри несколько часов спустя, завороженно глядя на ковер грешников.

Он действительно хорошо смотрится, подумал Пат Рин, стоя рядом с ней и глядя на ковер. Он постарался внушить подручным, нанятым для того, чтобы перенести ковер и устроить его на новом месте, насколько важно правильно расположить ковер в помещении, чтобы края лежали ровно и не появилось некрасивых складок. На самом деле на должное размещение ковра ушло больше времени, чем он предполагал. Однако результат вполне оправдывал усилия.

— Я уже все продумала, — говорила ему Одри с явной радостью. — Специальное предложение, только для… понимаете… для знатоков.

— Надеюсь, что это будет вам выгодно, — вежливо пробормотал он, и она рассмеялась.

— О, будет! Этот ковер будет очень полезен для бизнеса. — Она повернулась к нему с улыбкой. — Спасибо вам. А теперь давайте пройдем ко мне в кабинет и я передам вам залог и арендную плату за первый месяц.

— Я хочу узнать, не можете ли вы мне помочь, — негромко сказал он, идя за ней по коридорам и комнатам, где было гораздо меньше народа, чем накануне.

Одри бросила на него быстрый синеокий взгляд.

— Ну, попробую, — ответила она с должной осмотрительностью. — А в чем дело?

— В моем доме есть ребенок, который нуждается в обучении. Он читает, но плохо. Я хотел бы, чтобы его умение увеличилось.

Обе брови Одри взметнулись вверх.

— Если он вообще читает, то он в лучшем положении, чем большинство жильцов.

— Верно. Однако он отягощен глухотой, и таким образом для него вдвойне важно научиться хорошо читать и писать. — Он наклонил голову и немного подумал. — Ему было бы очень полезно научиться и простой арифметике.

Она хмыкнула, почти рассмеявшись.

— Вы что, решили, что у меня детский сад? Кто этот ребенок?

— Его зовут Джонни. Он работает моим садовником.

Она замерла посреди коридора, повернувшись к нему. Пат Рин тоже вынужден был остановиться, несколько удивившись.

— Парнишке примерно… сколько? Тринадцать, четырнадцать? Лицо остренькое такое, и черная шевелюра, при виде которой руки так и чешутся взяться за гребень и ножницы?