Чужая. На пороге соблазна - Анастасия Тьюдор

— Дымыч, — протянул я. — Если я за тобой буду гнать, советчика из меня не выйдет.

— В общем, я тут сегодня полдня ходил думал, — начал Димка, пропустив мимо ушей мою фразу. Выдохнул перед тем, как допить оставшееся в бокале, и вновь налил в него на две трети. — В общем, нихуя хорошего я не надумал, Никитос.

— Оно заметно.

— А знаешь в чем прикол? — спросил Авдеев. — Я не чувствую вины за вчерашнее, хоть башкой и понимаю, что это не нормально.

— Стресс, — подкинул я оправдание Дымычу и вскинул брови в ответ на его сорвавшийся в крик возглас:

— Да нихуя, Никитос! Я должен был думать о Лильке, а сам… — Авдеев мотнул головой и, вновь приложившись к спиртному, нервно рассмеялся: — Блядь, ты с Листвиной сколько зажигал? Два месяца. Два, Никитос! А я с Лилькой уже год! И нихрена не сдвигается.

— Дымыч, ты либо поясняй свою логику, либо дай мне догнаться до ее уровня, — рассмеялся я, не понимая, куда клонится разговор и при чем здесь Аленка.

— Сейчас, — кивнул Авдеев. Выпил вискарь и требующим взглядом дал понять, что единственный способ понять ход его мыслей — пить.

— Окей, — кивнул я. Выцедил содержимое своего бокала и, выдохнув, поморщился: — Дымыч, я второй сразу не выпью. Вызывай пояснительную бригаду.

— Наливай, — махнул ладонью Авдеев и рванул с места в карьер: — Ты с Алёной как познакомился?

— Дымыч, не тупи. Ты прекрасно знаешь, где и как мы познакомились, — рассмеялся я, не видя никакой взаимосвязи между мной и Листвиной и Авдеевым с Резкой. — Хочешь поностальгировать? Валяй. Я не спешу.

— При чем здесь ностальгия, Ник? — с пустого места взвинтился Авдеев. — Ты с Алёной вообще не церемонился. Даже не пытался за ней ухаживать. Подкатил в клубе и в этот же день, как в порядке вещей, улетел с ней в Москву.

— Про бригаду и пояснения не забывай, — напомнил я.

— А ты меня дослушай! — рявкнул Димка, грохнув ладонью по столу, и меня в ответ сорвало с тормозов:

— Попробуй для начала говорить по делу, а не ходить кругами! Хочешь свозить Резкую в Москву? Вези. В чем проблема? Хочешь обсудить мои отношения с Алёнкой и натянуть их на ваши с Резкой? — я посмотрел на опешившего Авдеева и усмехнулся: — Не получится, Дим. Ты не я, а твоя Лиля ни разу не Алёна. И, если уж на то пошло, я напомню тебе одну маленькую, но важную деталь. Мы с Алёной даже не думали казаться лучше, чем есть. А вы? Спорим, Лиля не знает, что ты хотел поступать на истфак?

— Это не важно, — огрызнулся Дымыч и поперхнулся от моего вопроса:

— Тебе нет, а ей? — Выгнув бровь, я ждал ответа от Авдеева, но так ничего и не услышал. — Считаешь, что твоя мечта глупая? Может, она какая-то смешная или постыдная?

— Никитос, ты к чему все это завел? При чем тут истфак и Лиля? — нервно рассмеялся Димон. — Хотел и перехотел. Какая разница, сказал я ей об этом или нет?

— А такая, что Амели тоже может о чем-то умалчивать.

— Блядь, Никитос, — захохотал Авдеев. — У всех есть секреты. Расскажет, если захочет. Я допытываться не буду.

— Тогда ответь мне на один вопрос. Что ты знаешь про Амели такого, о чем не знает никто?

— Ник, это бред, — отмахнулся Дымыч.

— Ну да, — кивнул я. Пригубил виски и ради интереса спросил: — Чего она боится до ужаса?

— Машин, — не задумываясь ответил Димон.

— Машин, — повторил я и задал вопрос, которым поставил друга в тупик: — А почему?

Я ведь мог рассказать Димону про Чарджер. Мог открыть ему глаза на сказку про «боязнь машин». Однако, увидев озадаченное выражение на лице у Авдеева, меня понесло:

— Ты не думал, что у каждого страха есть своя причина? Твоя девушка боится машин, а тебе не интересно разобраться в причинах ее фобии. Действительно, зачем? У каждого есть свои секреты? Если захочет, расскажет, да?

— Никитос, — попытался перебить меня Дымыч, но я осек его и процедил очевидное мне, но, видимо, не Авдееву:

— Если тебе насрать на свою девушку, почему она обязана хотеть тебе что-то рассказывать сама? Какой смысл ей делиться страхами и проблемами, если тебе на них плевать? — поднеся бокал к губам, я сделал крохотный глоток, и вскользь уточнил: — Я ни на что не намекаю, Дымыч, но ты решил разобраться в том, что между вами происходит, после того, как Амели собралась тебя отшить. Не до, а после. И вот ещё что. Если тебе не интересна твоя девушка, это не означает, что она не интересна остальным. Не думал об этом, Димон?

Глава 35. Амели

Вечер субботы пах дождем и звучал ревом тюнингованных автомобилей. Я зарулила на площадку позади старого ангара и заглушила двигатель. Бросила быстрый взгляд на свое отражение в зеркале заднего вида, поправила маску и вышла из машины.

Несколько прожекторов на высоких треногах работали на всю мощность, поэтому вокруг было светло как днем. Я обвела взглядом площадку и приметила несколько знакомых лиц. А еще алый ГТР Мая.

Поморщившись, мысленно отругала себя за вспышку раздражения на Игнатова. До появления в моей жизни Лукашина мы с Маем игнорировали друг друга, лишь изредка пересекаясь на трассе. Сейчас же, после того, как Никита неоднократно записывал меня в подружки своего врага, не говоря уж о нашей встречи с Игнатовым возле клуба, я реагировала на этого человека слишком остро.

Мне до сих пор слабо верилось в то, что Май занимался распространением наркотиков. Из постоянной тусовки никто в употреблении замечен не был, Игнатов всегда держался на виду, в центре внимания. А еще он хорошо общался с Рашем. Если бы наш орг заметил хоть что-то подозрительное в поведении Игнатова, выставил бы его за дверь без права вернуться. Как сделал это ранее с Лукашиным. Май не дурак, должен понимать, что опасно торговать запрещенкой под носом у человека, авторитет которого незыблем в нашем сообществе. Рашу не составит труда сделать так, чтобы Игнатов стал персоной нон-грата в молодежной тусовке города.

Тогда что на самом деле произошло между Маем и Никитой два года назад? Говорит ли Лукашин правду?

Лукашин, Лукашин, Лукашин…

Боже, когда это закончится? Зачем я вообще вспомнила о нем после нескольких дней старательного вымарывания этого человека из своей памяти?

За последние несколько дней я уже успела четвертовать себя за