В чужом ряду. Первый этап. Чертова дюжина - Михаил Март

— Говоришь, в Красной армии служил?

— Так точно. Наш полк входил в армию маршала Рокоссовского. Воинскую книжку отняли при аресте. По документам меня зовут Казимиш Адамович Качмарэк.

— Вашу фамилию переиначили. Может, случайно, а может, и нет. Она вам очень подходит. — Белограй глянул в Варин блокнот. — Тут написано «Кашмарик».

Строй засмеялся, а бывший капитан стоял с непроницаемым лицом. Он, вероятно, не понимал смысла своей клички, но остальным, судя по реакции, она пришлась по вкусу.

— Вставай в строй, ночной Кашмарик. Следующий — Петр Фомич Кострулев. Блатной. Кличка Кистень. Два убийства. Серьезный гражданин. Взломщик. Сейфы колол как орешки. Известный московский шнифер. Ни разу не попадался, а тут мокруха, ну и засыпался. Берегите головы, граждане заключенные, он их тоже умеет колоть не хуже орешков.

Кистень даже из строя выходить не стал, а лишь посмеивался, глядя на генерала исподлобья. Невысокий, худощавый, играющий головой, как мячиком: тело неподвижное, а голова на каждое слово реагировала, словно держалась на шарнире.

— И, наконец, Иван Соломонович Грюнталь. Бывший студент, одесский биндюжник, любитель заморского барахлишка и всего западного. Космополит, доказывавший во время войны, что он не немец, а еврей, после войны его национальность одессит. На блатного не тянет. Кличку ему дали Огонек. Постарайся не сгореть, пацан!

Мальчишка лет восемнадцати на вид, с черными короткими завитушками на голове влюбленными глазами поглядывал на Лизу, все остальное его мало интересовало, и никого он не боялся. Прикажут встать к стенке — без вопросов. Ничего хорошего он от жизни не ждал. Вот только в кальсонах перед Лизой стоять неудобно.

— Не команда, а тропическая оранжерея, — продолжал генерал. — Уникальное соцветие. Ну, спасибо, товарищ Мазарук, постаралась. Тут мы еще про один цветок чуть было не забыли. Легендарный Важняк — Матвей Макарович Журавлев. По его учебникам криминалистов учат. С шушерой вроде вас следователь по особо важным делам не работал, он серьезных врагов народа сажал, а некоторых отпускал, за что собственной свободой расплатился.

Все повернули головы к хмурому неприметному человеку. Конечно, в исподнем он на важняка не походил, строгости и солидности не хватало. Слишком спокоен и независим, будто генерал перед ним отчитывался, а не он в строю стоял, вытянув руки по швам. Чем-то он отличался от остальных, но с первого взгляда не поймешь. Впрочем, то же самое можно было сказать о каждом из заключенных. Не монтировалась команда для общего кадра.

Генерал еще раз обошел строй.

— Кто из вас выживет, я не знаю. Но у каждого есть шанс попасть на свободу. Вам, отщепенцам, смертникам и отбросам социалистического общества, дается возможность заслужить прощение Родины. В трех тысячах километрах к западу потерпел крушение военный самолет с ценным грузом государственной важности. Точного места крушения определить не удалось. Вы должны найти самолет. Как только это произойдет, каждый из вас получит паспорт и новое имя.

Белограй достал из кармана стопку паспортов.

— Вот эти паспорта. Князь Пенжинский их заполнит своим уникальным почерком, оставив место для внесения имени. Список находится у Лейтенанта Дейкина, с завтрашнего дня капитана. Имена будут вписаны после обнаружения самолета. Экспедицию возглавит тот, кто вас выбрал из сотни тысяч таких же зеков.

Лиза вздрогнула, Челданов побелел.

— Елизавета Степановна Мазарук, ваша спасительница, поведет группу на поиски. Ее главным помощником будет капитан Дейкин.

— Тринадцатый член экспедиции — ваш врач, Варвара Трофимовна Горская. Так что за свои царапины можете быть спокойны, от ран не помрете. О побеге забудьте. Скрытно следом за группой пойдут стрелки. Стрелять будут без предупреждения. Руководитель группы получит сопроводительные документы, где вы значитесь геологической экспедицией. Не забивайте себе головы глупостями. Без паспорта можно прожить только в деревне, но там все друг друга знают и сдадут в тот же день. Выполните задание — и свободны, начинайте новую жизнь. Разрешаю каждому задать по одному вопросу.

Все молчали. Наконец смелости набрался Князь.

— В трех тысячах километрах к западу — непролазная тайга, там нет жилых районов. Даже если мы найдем самолет, то как сможем сообщить об этом? Карт тех мест в природе не существует.

— Вот вы ее и составите, Пенжинский. Вы же не только историк, но и археолог, экспедиции в неизвестные места вам не в новинку. В самолете имеется мощная рация на батареях, упакованная в стальной несгораемый корпус. Пилоты о ней не знают. Даже если самолет сгорел, рация уцелела, ваш сигнал услышат и придут на помощь. Вы будете ждать спасателей как геологи, с новыми паспортами. Дальше сами распоряжайтесь своими судьбами.

— Нам дадут оружие? — тихо спросил Пилот.

— Все получат карабины без патронов. Их вам выдадут в случае чрезвычайной обстановки. Товарищи Мазарук и Дейкин будут вооружены по всей форме, так что уссурийских тигров можете не бояться. Всем необходимым снаряжением вы будете обеспечены.

— Как мы доберемся до места? — задал вопрос Лебеда.

— Ну вам-то и Блонскису никакие расстояния не страшны. До Хабаровска долетите на самолете, потом поездом, а далее пешком через тайгу. Вылетаете завтра.

— Самолет государственной важности, — заговорил Журавлев, — значит, о нашей экспедиции знают в Москве.

— Знают. И вы не единственные, кто идет на поиски. Но Берия вас к себе не вызовет и орденов вручать не будет, так что вас лично никто в лицо не узнает.

— Я не о себе беспокоюсь. Если авиация заметит самолет раньше нас, что с нами будет?

— Вздохнете с облегчением. Вы свободны. Но хочу вас разочаровать. Район поисков превышает тысячу квадратных километров. Шанс обнаружить самолет с воздуха равен нулю. Падение лайнера связывается с утечкой топлива. Если он спланировал, то не взорвался. Авиацию мог бы привлечь пожар, но его не было.

— Какие сроки вы нам даете? — задал вопрос Глеб Шабанов.

— Пока не найдете.

— Если самолет на большой скорости снизился на малую высоту, он рассыпался на части, — продолжал пилот.

— Ищите части. Нам нужно доказать, что самолет не улетел на луну, а упал в тайге. Мы обязаны найти его останки, этого требует Москва.

Больше никто не задал ни одного вопроса. Белограй еще раз обошел строй и направился к выходу.

— Пусть пообщаются, Варя. Камеры можно не запирать, — тихо прошептала Лиза и пошла следом.

Но общения не получилось. Эти люди не желали ничего обсуждать. Заключенные молча разбрелись по камерам. Варя осталась в коридоре одна. Ей хотелось зайти к Глебу, может, теперь он захочет ее признать. Нет, решила она. Путешествие в Сибирь ее не пугало, теперь они будут рядом. Глеб не знал, что она такая же заключенная. Они оба из семейства прокаженных. Шрамы на лице заживут, но рубцы на сердце остаются навсегда.