Пройти по краю - Владислав Владимирович

— … а ведь и правда, одним залпом… так это сколько силы надо? А сколько заменить сможет? Да такого одного на охрану и все, никто не сунется… ого, как обуглилось, и железо поплавилось…

— Извините что прерываю, я, наверное, все же в лесу заночую. А то у вас дома дверь не закрывается. — Попытался пошутить хранитель.

— А? да? Иди конечно… — пробормотал мужик. На что Сергей удивленно приподнял бровь, подхватил рюкзак, развернулся и пошел в сторону далекого леса. Отошел довольно далеко, думая про себя, что так даже лучше, пусть Мэй передохнет, лошадям даст отдых, а он прогуляется. Впереди маячил лес, слева довольно высокий холм, справа более пологий, немного поколебавшись, поднялся на более высокий и на макушке, разложив одеяло, начал любоваться видом заходящего солнца. Вид был шикарный, поэтому достав из рюкзака кусок копченого окорока, разложил на тряпице, отрезал несколько кусков, принялся любоваться видом.

— Не обижайся на Остапа, он не хотел тебя обидеть.

— А я и не обижаюсь, вижу, что нормальный мужик, правильный, прямолинейный как лом. Просто за последние дни я ни минуты не был предоставлен сам себе, вот как сейчас. Угощайся, кстати. — Сергей взял отрезанный кусок окорока и не глядя протянул справа от себя. Огромный золотистый волк присел рядом, аккуратно взяв зубами угощение.

— Красиво.

— Красиво… — Взял еще кусочек, принялся напитывать силой, до того состояния, когда мясо начало светиться, протянул волку. Сбоку послышался довольный рык. — Звать тебя как?

— Рикар. — Помолчали, наблюдая как диск скрывается за лесным горизонтом. — Тебя уже ищут, кстати.

— Ага, пусть ищут, а мне здесь хорошо и не хочу я в замок, если честно. Красота то какая. А там что? Опять пьянка-гулянка и четыре каменных стены? Вот веришь-нет, вот до чертиков надоело, что каждый. Каждый! Правитель пытается под меня подложить, дочку-племянницу-сестру-внучку и остальных. Будто это как-то привяжет меня к ним. И ругаться не хочется, и отказываться некрасиво и неправильно, по отношению к девушкам. И вообще…

— У вас у людей все сложно. Сами себе все усложняете.

— Эх… Это да. Как думаешь, до утра найдут, или раньше?

— Раньше, это любимое место Остапа было, когда он маленький был. Поэтому сюда сначала сунется.

— Жаль. Ну ладно. Давай с тобой позже еще встретимся, по пути, поговорим? И по поводу Цен-Мака, в том числе.

— Хорошо. — Немного помолчал. — Уже поднимаются. Удачи хранитель. Еще увидимся.

— Удачи, Рикар.

Отрезал еще несколько ломтиков окорока, запихивая один из них в рот. Краешек солнца едва выступал над горизонтом, когда тяжелое дыхание и топот ног послышался сзади. Не обращая внимания, Сергей так и сидел, жуя мясо.

— Прости, хранитель, глупого старика! Сам не понял, что сморозил! — издали начал Остап.

— Дык, я и не обижаюсь. Я бы тоже не очень обрадовался бы, если бы мне дверь в дом выломал какой-то хрен с горы! Поэтому, не напрягайся, все нормально.

А мужик, тем временем пытался отдышаться.

— Я как понял, что сказал, да потом, как девчонка сказала, что хранитель ты. А потом как понял, что обидел понапрасну, так мы коней и тебя искать… Фух! Стар я стал, для таких забегов.

— Да не стар ты, легкие больные, да сердце шалит. Наверное, с детства задыхаться начинаешь, когда волнуешься.

— Эээ… точно… а мне лекари, старость, старость!

— Вот, — Сергей сформировал большую печать исцеления, отправляя в Остапа, — сегодня покушай хорошенько, и на ночь тазик поставь рядом, плеваться будешь, а завтра будешь, как огурчик. А заночую я здесь. Не очень рвусь, если честно, в каменный мешок.

Остап начал хватать ртом воздух, как выброшенная на берег рыба.

— Как же? Как же я вернусь без тебя? Меня же мои не поймут? Я же сказал, чтобы стол накрывали, поросенка жарили! Да и неправильно это, как-то!

— Остап, вот, ну скажи всем, что я не обижаюсь, что просто хочу спать под звездами, вот и все. Всё, что нужно у меня есть: мяса кусок есть, вода есть, хлеба краюха, тоже есть. А большее, это уже роскошь, а мне она ни к чему. Да и место, уж больно красивое.

Мужик замялся, решая говорить или нет.

— Извини, что спрашиваю, а ты любую болезнь вылечить можешь?

Сергей удивленно посмотрел на Остапа.

— Не любую, но большинство. Говори прямо, что, кому, и как давно?

— Сын мой младший. Десятый год ему. Два года назад на спину упал, с тех пор ходить перестал. Несколько раз порывался вены вскрыть.

Сергей нахмурился, молча собрал окорок обратно в тряпицу и пряча в рюкзак, смотал одеяло, поднялся.

— Пошли.

Глава 37

Парень был бледен, синие круги под глазами глубоко залегли. Сходство с отцом было феноменальным, даже манеры держаться и говорить. Когда Сергей вошёл, тот сидел у открытого окна, глядя на плац, в своей комнате на первом этаже замка.

— Ходить хочешь? — Незатейливо в лоб спросил хранитель, стоило только ему переступить порог комнаты.

— Хочу. — твердо, глядя в глаза Сергею ответил тот.

— А готов пообещать одну вещь, ради этого?

— Готов… — парень задумался. — Тебе нужна моя душа?

Сергей в голос рассмеялся.

— Нет, она мне ни к чему. Я хочу, чтобы ты пообещал, что никогда не наложишь на себя руки, а если захочешь умереть, то умрёшь как мужчина, в бою. Но! Но перед этим настрогаешь маленьких Залесиков, тебе на смену. Ты согласен?

Теперь в голос рассмеялся пацан.

— Я мечтаю об этом!

— Тогда готовься, будет больно. Очень больно! Плач, кричи, обоссысь и обосрись, но вытерпи до тех пор, пока не скажу. До этого, ты должен быть в сознании. Приступим? — добавив в голос зловещих ноток, в глазах мальчишки застыла решимость.

Когда через час Сергей вышел из комнаты, ребенок прекратил кричать и провалился в целебный сон. Сразу за дверью стоял Остап и Нора, сзади маячили два воина.

— Ну и чего стояли то? Я бы вышел и тогда бы пришли. — Бросил Сергей на ходу, покачиваясь идя на выход. На свежем воздухе стало легче. Подошли родители.

— И что теперь? — Подала голос Нора, во всех отношениях женщина колоритная, пышногрудая, фигуристая, но при этом с мягким лицом, готовым задобрить любого смутьяна.

— Теперь, обмыть, прибрать в комнате, завтра, как проснется, выдать костыли и кормить, кормить, кормить. Мясо и овощи. Надо, чтобы первую неделю восстанавливал то, что потерял организм. А потерял он много. И, большая просьба, не напоминайте ему о том, что вам