Тень грядущего (СИ) - Кирилл Юрьевич Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Головин создал платформу на высоте трех метров и запрыгнул на нее. Один за другим клинья отправились в полет. Первая тварь получила метательный снаряд в затылок, вторая резко развернулась и схлопотала клин в лобешник, обе рухнули на сырую опаленную землю и задергались в предсмертных конвульсиях. Головин же спрыгнул обратно и приготовился ждать. Прошло минут десять, но никто не появился, чтобы посмотреть на пару свежих трупов. Павел счел это хорошим знаком.
Платформа, еще одна, и еще. Длинные прыжки, тридцать метров за семь секунд, и вот он уже спрыгнул на землю. Здесь хватало трупов тварей, их было не меньше десятка. Изрубленные, обгоревшие, раздавленные лианами земельщиков. Вперемешку с мутантами валяются тела пятерых наемников, они приняли свой последний бой, прижавшись спиной к лабиринту, и дорого продали свои жизни. Земля на тридцать метров спеклась от жара и хрустела под ногами. Бой обреченных, бой отчаянных, бой, в котором они погибли, но победили, доказав, что «Дикие гуси» — лучшие в схватке. Да, противник этого не оценит, но Головин будет помнить.
— Странно, что твари пока до этих тел не добрались, — влез в его размышления ИИ. — Тут жратвы много, а ее бросили. Почему?
— Да, у противника вообще с логикой беда, — согласился Головин. — Или он занят чем-то другим. Вот только чем?
— Кренс мог не сдержаться и послать отряд для высадки, — предположил ИИ, — и вот сейчас твари в лесочке прибрежном ждут остатки отряда и гвардейцев рода Дорк.
— Нет нужды, — покачал головой Мираж. — Если он успел раскидать кристаллы по бухте и у пирса, без защиты ни один корабль не причалит. Он подпустит их, затем нанесет ментальный удар, и все на этом закончится. Амулеты, которые мы приволокли с собой, сам знаешь, почти не защита. Вопрос будет только в том что он предпочтет, уничтожить или пустить людей в свои владения, пополнив таким образом армию и обеспечив тварей провиантом. Ладно, это лирика мы слишком долго стоим на одном место. Мы уже тут почти минуту, а еще ничего не сделано.
Головин развернулся в сторону лагеря, и именно в этот момент из обломков фарадэра вышел человек в разорванном кожаном пыльнике и с артефактной чертой в правой руке. Благодаря зрению Мираж без труда опознал гостя, и сначала даже обрадовался, он надеялся, что Хан выжил, быстрый, умелый воин, который, если кому и уступал в ловкости, силе, реакции и умению владения оружием, то только Головину. Вот только присмотревшись, радость от встречи со своим телохранителем поблекла. Тот шел прямо на него, лицо отрешенное, глаза красные, словно в них разом все сосуды лопнули, на открытых участках кожи странные черные точки, которые кое-где уже образовали пятна размером с небольшую монету.
— Арххх, — произнес Хан, остановившись шагах в пяти.
— Ага, — согласился с ним Павел, оркестр в подсознании уже наяривал «Путь в Вальхаллу».
— Я вижу тебя, — неожиданно произнес Хан, но совершенно чужим и потусторонним голосом. — Тебе не скрыться, это моя земля.
— Он под контролем, — тут же выдал ИИ.
— А то я без тебя не догадался, — с максимум сарказма мысленно ответил соседу Головин.
— Ты сделаешь то, что я прикажу, или умрешь, — меж тем вещал враг, используя Хана, как репродуктор.
— С хрена ли? — развеселился Мираж.
— Ты один, тебе не победить. Покорись!
— А давай так, отпусти моего человека, открой дорогу через город, и тогда мы поговорим.
— Он больше не твой человек, он уже вообще не человек. Хороший материал.
— Ну, значит, и разговор закончен, — ответил Головин. — Только запомни, пощады не будет, я найду место, где ты скрываешься, и уничтожу кристалл.
Удар Хана был стремительным, видимо, то, что с ним случилось, добавило бывшему наемнику прыти, но Мираж знал, что не будет никакого вызова и громких слов, будет удар, и это бы сработало с кем угодно, кроме него.
Призрачное лезвие черты было нацелено ему в лицо, но Павел просто слегка склонил голову, и клинок прошел всего в паре сантиметров от уха. Второго шанса он противнику не дал, мощнейший удар телекинезом, и тушка Хана, поднятая в воздух, просвистела над разоренным лагерем и впечаталась в борт разбившегося фарадэра. Через пару секунд кусок мяса, который еще несколько часов назад был его телохранителем, сполз на каменную обожженную землю.
Головин поднял выпавшую из рук телохранителя артефактную шапагу, которую местные называли чертой, и медленно отправился к фарадэру, где шевелясь и подергиваясь, лежало то, что осталось от Хана. Да мутация, которая случилась с его ординарцем, боролась за жизнь объекта до конца.
Павел с секунду постоял над телом и одним ударом пробил голову умирающего Хана, после чего вскинул клинок в воинском салюте.
— Прощай, я отомщу, — произнес он негромко, после чего развернулся и направился к своей завалившейся палатке, нужно было поспешать.
— Торопись, внук, — когда Головин замер, решая, как лучше забраться внутрь тяжелого шатра, произнес дед, — скоро сюда пожалуют твари и призраки, чтобы закончить дело.
И верно, надо поспешать. Павел поднял руку, и тяжелое полотно поднялось в воздух. Как только обрисовался вход, Головин прошел внутрь. Подняв шест, он воткнул его в землю, затем проделал это со вторым, и аккуратно опустил на них ткань палатки.
Окинув взглядом нутро, он поднял валяющийся на земле плащ и быстро натянул его на себя. Затем настала очередь артефактной сумки с его барахлом. Следом он поднял сумку Хана, там всегда было много полезных вещей. Он иногда, словно фокусник, извлекал оттуда необходимое. В нее он и запихнул пару спальников, которые скатками валялись на земле. Спать им с Ираной нужно, и лучше это делать максимально комфортно. Грязный котелок туда, пару мисок он оставил валяться на земле, найдет чистую посуду.
Головин огляделся и, не обнаружив больше ничего ценного,
