Иосиф Григулевич. Разведчик, «которому везло» - Нил Никандров

Поначалу сведения о подставных фирмах, наемных коммерсантах наци, характеристике грузов, моряках-контрабандистах и судах, используемых для операций абвера, добывались резидентурой «Артура» с немалым трудом. Но по мере привлечения новых людей в разведсеть эта проблема постепенно решалась. На первых порах весьма полезным был «научный архив» доктора «Бартоломе». С его помощью удалось выйти на ведущих «поставщиков» рейха в Аргентине. Затем в сеть «Артура» вошел лидер профсоюза портовых служащих «Гелеос», через активистов которого стала ежедневно поступать информация о конкретных судах и конкретных грузах для стран «оси». Масштабы тайной торговли Аргентины, Чили, Бразилии и Колумбии с Третьим рейхом поражали. Пособники нацистов были готовы на все в погоне за сверхприбылями. Но нет ничего тайного, чтобы не стало явным.

Люди «Гелеоса» анализировали сводки о приходе и отходе судов, копались в бортовых списках экипажей, ворошили таможенные документы и архивы, «вычисляя» нацистов, которые скрывались под маской безобидных «нейтралов». Ветеран советской разведки, первый биограф Григулевича, Лев Воробьев написал в своем исследовании об истории диверсионной работы резидентуры в Буэнос-Айресе: «Благодаря усилиям своих помощников “Артур” разгадал весь этот сложный механизм. Были выявлены морские компании, изучены расписания и маршруты судов-перевозчиков, установлены склады, выявлена система их охраны, режим в порту и многие другие вопросы. После анализа собранной информации решили: уничтожать предназначенные для Германии грузы путем организации диверсий в порту Буэнос-Айреса и на судах-перевозчиках».

Особенно «перспективным» объектом для проведения диверсий была чилийская селитра. Мировая пресса с 20-х годов настойчиво сообщала о достижениях науки по созданию искусственной селитры. Тем не менее потребность в натуральном минерале была огромной: прожорливая военная промышленность рейха поглощала все. Из селитры изготовлялись взрывчатка, черный порох, различные материалы для химических лабораторий и предприятий Германии, обслуживавших вермахт. Поставки чилийской селитры были жизненно необходимы для военных усилий рейха. Минерал большими партиями закупался нацистской агентурой в портовых терминалах на тихоокеанском побережье Чили — в Вальпараисо, Антофагасте и Икике. Коммерсанты действовали безнаказанно, потому что президент Педро Агирре Серда, а после него президент Хуан Антонио Риос, поддерживали дипломатические отношения с гитлеровской Германией до 1943 года. Из Чили мешки с селитрой перевозились морем в порты Буэнос-Айрес и Монтевидео (через Магелланов пролив) или по железной дороге через андский перевал Лос-Либертадорес.

Иосиф понимал, что просить Центр о помощи по организации Д-работы бесполезно. В пригородах Москвы шли ожесточенные бои с танковыми колоннами немцев. Там решалась судьба Советского Союза. Как настаивать в такое время о направлении в Буэнос-Айрес специалиста-подрывника? В немецком тылу они куда нужнее. Хорошо еще, что Центр обещал прислать резидентуре деньги на текущие расходы, но и они запаздывали. Из сложного положения надо было выходить своими силами. Поэтому Иосиф дал себе зарок: воздерживаться от просьб! Он будет направлять в Центр только отчеты о проделанной работе и информацию, которая может быть полезной Москве. Подготовка этих документов занимала много времени. Сообщения кодировались при помощи так называемого «книжного шифра». На подоконнике в его квартире среди энциклопедических словарей, справочников «Кто есть кто», «бедекеров» на испанском языке и подшивок литературного журнала «Сур» затерялся томик Гёте с романом «Страдания молодого Вертера». Это был шифровальный инструмент резидента, и реальных страданий он доставлял немало. Как вспоминал позднее Григулевич, небольшие тексты оперативной информации раздувались из-за использования «книжного шифра» до «слоновьих размеров».

Можно представить, как проклинал несовершенство своего кода Григулевич, готовя очередное послание. Вначале подготовить текст информации, потом сочинить фиктивное письмо воображаемому американскому адресату на нескольких листах и только затем симпатическими чернилами вписать между строк оперативное сообщение. Для энергичного человека с беспокойным темпераментом это было хуже пытки. «Артур» избавился от изнурительного труда по шифрованию только тогда, когда в Буэнос-Айрес приехала жена Лаура…

На создание диверсионного снаряда потребовалось больше времени, чем предполагалось. Иосиф последовал заочному «совету» Ринтелена и решил не пользоваться взрывчаткой, поскольку это было чревато быстрым провалом. Пример из недавнего прошлого имелся. В мае 1940 года нацистские саботажники взорвали динамитные заряды в машинном отделении и трюме английского судна «Гасконь», на которое в порту Буэнос-Айреса грузилось мороженое мясо. Один грузчик погиб, пять других получили тяжелые ранения. Полиция без труда вычислила «виновника» диверсии: Германия и Англия находились в состоянии войны. Были предприняты меры для ареста Карла Арнольда, который возглавлял группу нацистских экстремистов. По его приказу разгромили торговый дом Харродса (английский объект!) и внедряли гнилостные бактерии в мясопродукты, поставляемые в Англию.

И тут не спасали никакие взаимные политические симпатии. Аргентина самым строгим образом предупредила германское посольство о том, что не позволит превращать свою территорию в «поле боя». Карл Арнольд бежал в Уругвай, где был арестован по указанию местного шефа полиции. После угрожающей ноты германского посольства Арнольда доставили в порт и на японском торговом судне отправили в Рио-де-Жанейро, откуда шеф немецких саботажников вылетел на итальянском самолете в Европу. Диверсионная деятельность его в Аргентине не продлилась и года, несмотря на наличие надежных укрытий, многочисленных помощников и тщательную подготовку в диверсионной школе. Рейх высоко оценил его заслуги. Арнольда послали работать в резидентуру в дружественном Мадриде.

Чтобы не повторять чужих ошибок, «Артур» сделал выбор в пользу зажигательной мины замедленного действия.

Для создания «зажигалки» он привлек своего друга-аргентинца Антонио Гонсалеса (псевдоним «Доминго»), работавшего в химической лаборатории «Патагон», которая выполняла заказы по производству товаров бытовой химии: от стиральных порошков до косметики и ароматических свечей. Антонио и его жена с тревогой следили за событиями в Европе, военные успехи Гитлера беспокоили их все больше: неужели Аргентину ожидает такая же участь — оккупация и охота на евреев? Самоубийство писателя Цвейга и его жены в феврале 1942 года в Бразилии они восприняли как проявление панического страха перед нацистами. Осудили этот поступок и решили, что их путь — не капитуляция, а активная борьба с нацизмом. Когда «Артур» пригласил их войти в нелегальную «Антифашистскую группу», они не колебались.