Человек каменного века. Часть 2 - Александр Белошапков

Скучать и думать о том, что в нашей жизни была возможность, которая выпадает далеко не всем, попробовать сделать что-то большее, открыть какие-то неведомые нам сейчас стороны, рискнуть полностью изменить окружающий мир, все свое окружение, встретиться с чем-то новым, познать радость и боль от этой встречи. Я так не хочу.

– А чего же ты хочешь?

– Хороший вопрос! В разное время по-разному. Причем что-то удалось, а что-то нет. Когда я был маленьким, я хотел научиться летать. Потом, встретившись с Севером, я хотел стать таким же умным как он, хотел, чтобы Эва меня полюбила и мне это удалось, даже дважды – до того, как она обрела свою личность и потом, уже после этого. Попав в Метрополию, я хотел остаться там с Эвой, мне это не удалось, правда я научился летать.

Потом, после того, как у меня стерли память, я забыл про Эву и все началось по новой. Я хотел быть как все остальные, чтобы на меня не смотрели, как на придурка, потом я захотел учиться и у меня все получилось, потом я захотел любви, но тут меня ждало разочарование. Потом, я даже не зная почему, мне захотелось построить космический корабль, и я начал двигаться в этом направлении, но все шло так медленно, что я просто устал хотеть.

Потом я очень, очень хотел, чтобы моя дочь слезла с наркотиков, но и здесь меня ждала неудача. Я остался один и снова захотел семью, детей. И случилось неожиданное – ко мне вернулась Эва. Я не знал, что это она, но я ее любил и сильно любил, ее и нашего сына и очень хотел, чтобы это длилось долго. Но на Земле все имеет конец, Эва ушла, попросив ее не искать. Потом захотел понять, как устроен наш мир, расширить горизонт понимания.

Тут появился Север, и у меня началась новая жизнь. Я захотел стать снова молодым и здоровым – у меня получилось, я захотел увидеть своих внуков и у меня и это получилось. Чего я хочу сейчас – счастья, счастья долгого, и я думаю, я верю, что смогу его достичь, вновь обретя Эву.

– А у меня все проще. Я родилась в Шербуре, в тихой семье, отец – он работал в банке, а мать когда-то была официанткой, а с тех пор как я родилась и дальше – уже не работала. Потом через три года родился мой брат – Оскар. Роды были непростые, у него был ДЦП. Тяжелый случай. В детстве я очень хотела, чтобы он поправился, мать с ним занималась, потом я стала ей помогать, возила его в коляске. Оскар был милым.

Но все это было тяжело. Отец не выдержал и постепенно ушел из семьи. Точнее он жил с нами всю рабочую неделю, с утра уходил в свой банк, и к ночи возвращался, а на выходные уезжал, не объясняя куда. Так мы и жили. Тогда я поняла, что я хочу стать врачом, чтобы ни у кого в семье не было такой беды, как у нас.

Когда мне было шестнадцать, Оскар умер. До этого ему купили коляску на электроприводе и как-то так получилось, что он внезапно выехал на дорогу перед фургоном. Это было без меня, я была в школе. Вроде бы он гулял с матерью. Было следствие, долго длилось, но потом все списали на несчастный случай. Хотя я и слышала от матери, – ах Оскар, Оскар, почему тебя не взяли в рай сразу.

Я не смогла ее простить и ушла к отцу. Прожила у него год и два месяца. Но у того уже была новая семья, двое детей, тоже милых, но совсем мне чужих. Потом я поступила на медицинский факультет и стала учиться. Сперва хотела специализироваться на заболеваниях мозга, но потом поняла, что это сложно, дорого, неинтересно и оплачивается не слишком высоко. В это время я просто хотела занять свое место в этом мире, быть полезной, помогать людям, не забывая и себя. Я видела, насколько все лечение завязано на финансы, как от наличия средств зависит не только качество жизни, но и сама жизнь. Правда, теперь, после введения системы PUMA с медицинскими страховками стало лучше.

Потом я влюбилась в Анри – преподавателя, молодого, красивого, мечтателя. Он свел меня с группой врачей без границ, и я стала с ними тесно общаться, продолжая обучение и специализируясь на травматологии и неотложной хирургии. Анри был замечательным человеком, он любил всех людей, любил собак, любил Землю. Но меня он любил сильнее. Тогда я просто хотела быть рядом с ним, и была. Он погиб, он оказывая помощь на каком-то инциденте в Марселе, он, как и я, подрабатывал врачом неотложной помощи, он просто задел рукой электрический провод. Я в тот вечер его ждала. Ночью приехал его друг, из врачей без границ, и попросил меня поехать с ним, на опознание.

После этого я попросилась куда-нибудь из Франции. Уехала в Африку, там были разные страны, но одинаковые больные и раненые. Я хотела все забыть, забыть кто я, что я делаю и зачем. Когда на меня напали, я сперва сопротивлялась, а потом, осознав, что мое положение безнадежно, просто хотела умереть. Остальное ты знаешь.

Чего я хочу сейчас, хочу жить в мире, который немного более справедливый, чем наш, хочу быть полезной, по крайней мере для своих друзей, хочу быть счастливой, хотя бы иногда. Хочу помочь Северу. А иногда, ты уж прости, и это бывает достаточно часто, я хочу тебя. Физиология – ну как без нее, да и как тебя можно не любить? Ты как был человеком каменного века, открытым и не слишком испорченным, так им и остался. Слушай, я давно хотела тебя спросить, а потом, то ли неуместно было, то ли забывала, – ты рассказывал, что принимал участие в американской космической программе, но потом ушел. Почему?

– Почему я ушел? Я работал в лунной программе на всех этапах от A до G, а потом еще в H и J, и активно работал. А покинул ее, наверное, потому, что из этой космической программы ушла романтика. До завершения первой лунной миссии, с 1961 по 1969 годы все было более открыто, более радостно, все победы рассматривались, как