Нищий Король (СИ) - "Феликс Неизвестный"

Зайчиха схватилась за противовес, губы её посинели от натуги, на лбу вздулись жилы, глаза повылазили из орбит, но подлый рычаг опять выскользнул пальцев. Но, на счастье Зайчихи, штырь, на котором крепился груз, проржавел и прогнил, так что при очередном ударе о землю, он отломился от рычага и груз соскользнул с него.

Уже было слышно как вибрируют рельсы, предвещая скорое появление поезда. Зайчиха быстро перекинула, освободившийся от груза, рычаг и перевела стрелку.

Она уже, подошла к рельсяам, что бы застегнуть закладку, но тут, разрезая высокие травы, как ледокол льды арктики, прямо перед ней, воя и выбивая колёсными парами снопы искр, вылетела чёрная громада паровоза.

Зайчиху чуть не затянуло потоком воздуха прямо под колёса стального исполина, только вцепившись кривыми алчными пальцами в толстые стебли пожелтевшей травы ей удалось удержаться.

Паровоз быстро улетел вперёд, пойдя на железнодорожное кольцо, огибавшее лощину, за ним, стройными рядами шли вагоны, поезд оказался пассажирский.

Только сейчас Зайчиха поняла, что хоть поезд и сбрасывает скорость, но делать он это будет, где то ближе к середине кольца, а мимо неё вагоны мелькали с умопомрачительной скоростью, попытаться запрыгнуть в один из них было равносильно самоубийству.

— Твою же мать! — отчаянный вопль Зайчихи потонул в гуле и стуке поезда.

Эх, она всю работу сделала, а эти два придурка теперь сбегут без неё! От злобы и обиды у Зайчихи выступили слёзы, она так старалась, но плодами её трудов, теперь, воспользуется бездельник — брат, который, сейчас, спокойно себе прогуливается, поджидая поезд.

* * *

Заяц, в это время, лежал на тропинке, ведущей к спуску в лощину, обеими лапками он схватился за заднюю лапу, а мордой корчил гримассы.

— Ай, не могу я и шагу ступить! — завывал он — Видать серьёзный вывих, так хромым и останусь!

Возле косого стояла девочка, с полным равнодушием, наблюдая его истерику.

Длилось это довольно долго, Заяц подвернул лапу и заявил, что идти не может, ему нужно, хоть полчаса отлежаться. По прошествии получаса он запросил ещё, но и этого ему оказалось не достаточно, тогда девочка взяла травмированного зверя за уши и поволокла по земле, от чего тот застонал пуще прежнего, заверяя, что с такой травмой его никак невозможно перемещать, нужно оставить его одного, дать спокойно отлежаться и лапка выздоровет, а уж, тогда он сам придёт.

На самом деле, Заяц, уже отыскал в густой траве железнодорожную колию и теперь, только, хотел потянуть время, а лучше, избавится от девочки вовсе.

— Так вы, совсем, пошевелиться не можете? — спросила девочка у расплоставшнгося в пыли Зайца с вывалившимся языком.

Тот, язык втянул, и слабеющим голосом пролепетал:

   Я,  совершенно,  обездвижен.    Силы покинули меня.    За что судьбою я обижен?    Отняло лапу,  вот фигня!.

— Может, хоть как — то, на трёх лапах, до дому доковылять сможете, а там мы вас подлечим, — не отставала девочка.

— Сказал же тебе, что не могу! — раздражённо отвечал Заяц — Если так хочешь мне помочь, то, лучше, сбегай домой за лекарствами и неси их сюда. Бинты, зелёнку, и, самое главное, этот, как его, спирт! — упомянув последнее средство Заяц томно облизнулся.

— А если я вам предложу стакан водки, — предложила девочка — сможете до дому дойти?

— А где у тебя стакан?! — Заяц чуть не подскочил, но вовремя спохватился.

— Дома, конечно, я же с собой водку не ношу, — девочка развела руками.

— Ах, дома… — разочарованно произнёс Заяц, которому, хоть и с трудом, но удалось раскусить хитроумный план хитрой девчонки — заманить его назад, а водки, как всегда, не дать.

— Так что же не пойдёте? — девочка поставила пустые ящики на землю.

— Какая же глупая! Сказанно тебе — не могу! Вот, даже, с этой тропинки сдвинуться сил нету. Беспомощен, как новорождённый телёнок…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Как телёнок… — повторила за Зайцем девочка — Знаете, мы, когда — то, держали коров, и случилось одному телёнку ножку сломать, действительно — ходить не мог никак.

— Вот видишь как оно, — резонно подметил Заяц — со мной тоже самое вышло, что и с тем телёнком.

— Да, и глазками он такими жалобными глядел, аж сердце сжималось, — вспоминала девочка.

— Точно такими, как у меня, — Заяц выпучил свои спитые зенки.

— Но мы нашли способ, как маленькому помочь, — тихо сказала девочка, и присев рядом с Зайцем, ласково погладила того по облезлому уху.

Заяц замер, глаза девочки с сочувствием смотрели в его косые очи, но что — то нехорошее почудилось ему в этом сочувственном взгляде.

— Да, это надёжный способ, — говорила девочка, поглаживая зверька по уху — мы зарезали его, перерезали малышу горло длинным ножиком, — она бесшумно подняла над Зайцем вторую руку. В руке был зажат огромный тесак, остро заточенное лезвие было всё в зазубринах.

— А — а — а… — только и смог выдавить из себя Заяц, его всего затрясло от ужаса.

— Не бойтесь, — девочка нежно почесала косому носик — телёнок сильно мучался, зато не долго, не более двух минуток…

Договорить она не успела, Заяц подскочил, и как матёрая гончая, рванул со всех лап, только пыль поднялась.

— Ну куда же вы?! — изумилась девочка — Не убегайте, я вас больно зарежу! Честно!

Заяц залетел в траву, надеясь затеряться в густой растительности, но он был вынужден бежать, практически, наослеп, делая лишние зигзаги, и что самое плохое, потеряв из виду железнодорожное полотно.

Девочка бросилась в погоню за косым, и густые травы, как рассчитывал Заяц, совершенно её не останавливали. Она махала перед собой ножом, до того острым, что крепкие, толстые стебли иссохшей травы, рассекались, словно воздух. Вжик! Вжик! — свистел ножик, расчищая путь, а у Зайца, слышавшего этот свист холодела спина.

При очередном прыжке, Заяц зацепился, за что — то, и упал, больно ушибшись носом, но тут же ему в ноздри ударил резкий запах креазота.

Заяц лежал на шпале.

Нарезая круги, он снова попал на железную дорогу, с этого места нельзя уходить, второй раз может так не повезти. Заяц лёг, свернувшись в клубочек, и замер, стараясь сдерживать учащённое дыхание.

Лёжа на шпале, заяц ничего не мог видеть в густой траве, кроме кусочка голубого неба вверху. Девочка ходила рядом, он слышал, как свистит её ножик, выкашивая траву — его единственную защиту.

— Где ты, Зайчик — побегайчик, отзовись! — звала девочка.

От её голоса, одновременно по — детски милого и угрожающего, у Зайца бегали по спине мурашки. Скоро она доберётся до него! Где же этот поезд!? Заяц залез во внутренний карман жилета и вытащил часы, открыл их — часы показывали двадцать минут двенадцатого! Неужели сестра что — то напутала? А часы, помимо того что показывали время, при открытии начинали играть весёлую мелодию «Боже царя храни». Но, лишь только, раздались первые ноты, Заяц спешно захлопнул крышку циферблата, внутри у него всё похолодело. Услышала или нет? Он прислушался — свиста ножа больше не было. Всё стихло. Заяц облегчённо выдохнул и тут, над самой его головой, из травы вынырнула озорная рожица девочки, она подмигнула косому и задорно крикнула:

— Нашла!

Заяц поскочил и бросился на утёк, но бежал он, теперь, по железной дороге, что бы не потерять её из виду. Торчащие шпалы значительно замедляли его движение, он несколько раз падал и слышал, как нож свистит у него над головой, над самой маковкой. Девочка задорно смеялась и, даже, повизгивала от восторга, казалось она специально не хватает косого, хотя, уже давно могла это сделать — всё ради того что бы продлить такую потешную игру.

Заяц упал, из груди его вырывались тяжёлые хрипы, больше бежать он не мог. Девочка, тоже, остановилась.

— А что у меня есть! — она хвастливо размахивала какой — то непонятной штукой бледно — серого цвета.