Его Случайный Наследник - Анна Гур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Миллиардер смотрит в упор. Не моргает даже. Только вжимает бедра в мои, не дает шевельнуться. У меня такое ощущение что он прямо сейчас сдерет с меня трусики и возьмет, как зверь.
Страшно от такого Лекса. В ту нашу ночь он был другим. Хотя. Я его совсем не знаю. Не имею ни малейшего понятия каким может быть этот мужчина. Я просто ощущаю жестокость в его крови.
— Декан значит… — припечатывает и поднимает меня, спину царапает кладка камней. Захват Ставра болезненный.
Но больше всего задевает, что он не поговорить явился, не спросить, а утверждает. Поэтому я шиплю ему в лицо:
— Пришел одобрить мой выбор, господин Ставров?
Соболиные брови сходятся на переносице.
— С огнем играешь, Алина.
И глаза у него вспыхивают. Он ими прожигает меня насквозь, руки Лекса приходят в движение, зажимают меня слишком откровенно, непозволительно. У меня от такого напора зубы стучат, но обида и упрямство не дают проявить слабость.
— Тебя, кажется, невеста в ресторане ждет!
Выдаю с обидой, а в душе кричу:
— Скажи, что это все неправда, скажи, что я ошиблась, Лекс. Прошу! Пусть это будет ложью!
— Ты с деканом своим?! — кажется, что даже не слышит моих слов, свое гнет, — считай, что с завтрашнего дня он бомж. Лишу всего. Уборщиком работать не сможет. Нигде. Все потеряет. По миру пущу. Каждого. Любого. Отвечай! Легла под этого утырка?!
Я замахиваюсь и бью Ставрова по щеке. Руку обжигает. Больно. Обида гложет. Ударяю в плечо.
Трепыхаюсь. Что есть силы.
— Как ты смеешь?! — воздух жжет.
В глазах презрение, на пополам со льдом. Даже бровью не ведет.
— Права не имеешь. Отчитываться перед тобой не намерена. Ты пропал! Не звонил. Вычеркнул меня из своей жизни, а теперь хочешь ни в чем неповинного человека с работы уволить. За что?!
— Неповинного значит, — вычеленяет из моих слов важное, растягивает губы в усмешке, — за то, что как минимум пасть раззявил не на ту…
Мечусь в лапах зверя.
— Ты сумасшедший. Прекрати!
Пытаюсь выпутаться из сильных рук, избавиться от хватки на своих плечах, но Лекс не отпускает, взмываю вверх, ноги отрываются от земли, заставляет обвить свои мощные ноги, буквально вбивает меня в свое тело. Слишком не равный бой. Я совсем крохотная, миниатюрная на фоне огромного злого мужчины.
— Успокойся, — ловит мое лицо, баюкает в своих пальцах. Заставляет заглянуть ему в глаза, и я тону.
Не сопротивляюсь больше. Я тосковала. Сердце замирает в груди, когда твердые губы накрывают мой рот, а поцелуй уносит куда-то в сладостную даль.
Тело откликается. Признает своего мужчину. Завожусь с пол оборота. Все как в тумане. Тяга. Боль. Обида. Горечь. Сладость. Все на разрыв. На грани. Срыв полный. Обнимаю широкие плечи. Впиваюсь ногтями в материю пиджака и притягиваю Ставрова, целую, отвечаю…
66
Ставров вжимает меня в стену, подается вперед так, что кажется хочет слиться воедино. Нападает на меня подобно зверю. Дикому. Безумному. Выпущенному из клетки. У него реакции молниеносные, хватка стальная.
Но мне нравиться плавится в его руках, ощущать его пальцы, которые вдавливает, губы, которые буквально обрушиваются и лишают дыхания. Он жадный. Голодный. И поцелуй у него алчущий, здесь нет места скромности. Он имеет мой рот. Пожирает. Сминает. Кусает мои столь чувствительные уста.
Без тормозов. Невозможно защититься. Сопротивляться и подавно. Все на инстинктах. Первобытном желании брать и подчинять.
И я не хочу противиться. Какой там. Я падаю в бездну его похоти. Меня сжигает изнутри. Внизу живота узлом все сворачивается и перед глазами вспышки.
Его запах, его вкус. Острый. Терпкий. Будоражащий. Это как болезнь, как наваждение.
Он словно демон так искусно умеющий играть на струнах души, погружает в самое пекло ощущений. Не останавливается. С моих губ срывается стон, который он проглатывает.
Ощущаю его пальцы в своих волосах, как натягивает пряди, прогибает под себя, обрушивается безжалостно выгибая мою шею, но в какой-то момент, яркой вспышкой осознания ощущаю руки мужчины под одеждой, на своей разгоряченной коже, что-то во мне останавливается. Щелкает.
Он… он… меня сейчас возьмет. Прямо здесь. В подворотне. Как какую-то девку.
Пугаюсь того, что сейчас происходит.
Кто я для него?! Игрушка?! Разовая забава?!
Опускаю свои ладони на литую грудь. Что горит огнем под шелком сорочки. Ощущение такое, что у меня под пальцами сталь, мышцы непробиваемые. Моих трепыханий не хватит, чтобы его сдвинуть, но я отчаянно сопротивляюсь, ерзаю, на его бедрах, отчетливо ощущая, насколько я близка к краху.
Потому что мужчина подо мной разгорячен и возбужден до предела.
Но в какую-то секунду мне удается достучаться. Лекс отстраняется в один единственный момент. Напоследок чуть прикусывает мою нижнюю губу. Ставит своеобразный знак. Как тогда. В нашу ночь. В отеле. Он именно кусает. Словно клеймо ставит.
Оставляя на память свою метку, которую я рассматривала в зеркале после, трогала подушечками пальцев в ожидании его звонка. Маленькой весточки. Царапина кровоточащая ментально.
— Хватит, — шепчу с трудом. Голос сухой. Возбужденный. Голова кружится. И хорошо, что его бедра поддерживают меня, да я фактически его оседлала.
Не будь этой поддержки сползла бы сейчас по стене и упала к ногам миллиардера.
Но на колени я перед ним не опущусь. Слишком задел. Ранил. И обида не ушла. Она словно ядовитая змея поднимает голову и жалит со всей силы.
Это больно думать, что ты была разовой. Еще больнее осознавать, что ничего не изменилось. Похоть. Страсть. Они живут в этом мужчине. Потребности зверя. Которые он удовлетворяет самыми изощренными способами. Но я не хочу… Не так…
Только не так…
Толкаю еще раз Александра в грудь, чтобы отдалился, чтобы дал наконец оказаться на своих ногах.
— Подонок…
Вырывается оскорбление с моих губ. Глаза Лекса прищуриваются. Я смертница. Никто с ним так не может говорить. Знаю. Ощущаю. По тому, как сгущается напряжение, между нами.
— Тебя там твоя "невеста" ждет, господин миллиардер. Не смей касаться меня! Ты не имеешь никакого права.
— Алина, — проговаривает ровно.
Но в том, как выделяет каждую букву моего имени, я чувствую, что он предупреждает, чтобы отступила, чтобы не шла по минному полю, потому что ему ничего не стоит меня уничтожить.
Кто я для него. Песчинка?!
Он только что уважаемого врача с регалиями и наградами приговорил к участи страшнее смерти.
В его глазах тьма, так же, как и в душе. И сейчас совсем не важно, что Филипп Константинович для меня никто, но этот мужчина все же спас меня от нападок мажора. Да все пошло не по плану. Да я зла на него и не
