Жрецы Марса (ЛП) - Грэм Макнилл

— Оставь его! — крикнул Хокинс. — Он — мёртв!

Оллерт вскочил в полный рост, направил винтовку на сервитора-огнемётчика и мгновенно отлетел назад, когда высокоскоростная заклёпка выбила заднюю половину его шлема. Стеннц пригнулась и тарахтящая очередь обрушилась на её укрытие, оставив множество похожих на гриб вмятин на нижней части верстака. Манос подобрал энергетические ячейки Оллерта и бросил по одной Хокинсу и Стеннц.

Потоки ответного огня со всех сторон медицинского отсека заставили замолчать стрелка заклёпками и Хокинс, Стеннц и Манос выглянули над огневыми позициями. Языки пламени всё ещё лизали перевёрнутый верстак, и струйки чёрного дыма мешали видеть. В помещении было уже с полдесятка кибернетиков, наступавших с механистической агрессией. Хокинс и Манос сосредоточили стрельбу на сервиторе с огнемётом и добились успеха, прикончив врага концентрированными автоматическими очередями, которые опустошили обе энергетические батареи. Стеннц стреляла лучше, её выстрелы расплавили металлическую макушку ещё одного стрелка заклёпками и заставили врага замереть, словно статуя.

Ещё больше сервиторов ввалились внутрь, и даже среди пронзительного грохота стрельбы Хокинс расслышал резкий металлический смех техножреца с серебряными глазами. Капитан нырнул назад в укрытие, чтобы заменить разряженную силовую ячейку.

— Последняя, — произнёс Манос. — Я же говорил, что нужно взять гранаты.

— На герметизированную космическую станцию? — ответил Хокинс, вытаскивая последнюю энергетическую батарею. — Нет, спасибо.

— Одна запасная, — сказала Стеннц. — Кому?

— Оставь себе, — велел Хокинс. — Ты — лучший стрелок среди нас.

Стеннц кивнула и перезарядила лазган.

Три кадианца заняли позиции и приготовились считать последние выстрелы.

Скитарии поспешно отступали, их импровизированная баррикада превратилась в куски перекрученного металла под ударами пневматического молота жестокого орка-сервитора, который на целую голову и плечи возвышался над собратьями. К ним устремились жгучие дуги потрескивающей энергии, и только запрограммированное самопожертвование спасло архимагоса Котова, когда два воина бросились навстречу смертельному кнуту электро-огня. Тела скитариев вспыхнули и за несколько секунд превратились в пепел, а вооружённый молотом орк уже направлялся к выжившим.

— Свалим его, — сказал Хокинс, но в этот момент чудовищное кибернетическое существо атаковал Кул Гилад. Орк замахнулся на реклюзиарха окутанным энергией молотом, лидер Храмовников перехватил опускавшееся по дуге оружие и впечатал штурмовой болтер в морду зелёнокожего. Но прежде чем воин-жрец выстрелил, его поразил пульсирующий электрический луч и космический десантник задёргался, когда поток разрушительной энергии перегрузил системы доспеха.

Пневматический молот врезался в реклюзиарха, отшвырнул назад и сорвал тяжёлый наплечник. Хокинс почувствовал ужас в животе при виде упавшего терминатора, но когда огромное оружие орка снова устремилось вниз, его перехватил чёрный меч чемпиона Императора. Воин разрубил рукоять молота, развернулся на пятках и вонзил клинок в грудь кибернетика. Удар, похоже, ничуть не побеспокоил гигантского орка-сервитора, который впечатал кулак в нагрудник космического десантника, пока тот пытался вытащить меч из жёсткого тела.

Остальные Чёрные Храмовники бросились в рукопашную, и в этот момент Кул Гилад встал, как героический борец, который из последних сил стремится выиграть самый важный в жизни бой. Молотобоец посмотрел на него, словно изумлённый, что сражённый реклюзиарх сумел подняться. Кул Гилад не предоставил ему шанса опомниться и устремил активированный силовой кулак в орочью морду. Усиленный яростью удар достиг цели и снёс монстру голову, оставив только бьющий кровью обрубок и свисавшие с шеи обрывки дряблой кожи.

Никогда не видевший ничего подобного Хокинс едва не завопил от радости, но дисциплина кадианца быстро взяла своё.

— Этот, — сказал он, и разрядил последнюю силовую ячейку в сервитора с потрескивающим электро-огненным оружием. Его выстрелы сорвали с устройства какие-то детали, после чего генератор на спине окутали дуги потрескивающей энергии и из него повалили фонтаны искр. Стеннц и Манос завершили работу, их последние выстрелы пронзили что-то жизненно важное и заставили это взорваться с оглушительным треском заземлённых энергий, от которых орк вспыхнул с головы до ног в пахнущем озоном пламени.

Дым и огонь заполнили эту часть медицинской палубы, занавески из плоти скрутились от жара и загорелись с отвратительной вонью опалённой кожи.

— Я пуст, — сказал Манос.

— Я тоже, — отозвалась Стеннц.

Хокинс кивнул и повесил лазган на плечо, не желая отказываться от него даже без энергетических обойм. Он обнажил своего "Палача", кадианский боевой клинок умелого убийцы и произнёс. — Холодная сталь и верная правая рука.

Остальные также обнажили клинки и перепрыгнули через тлеющие обломки, оставшиеся от их укрытия, а архимагос Котов и последний скитарий присоединились к Чёрным Храмовникам, встав перед растущими рядами кибернетики, хлынувшими в зал. Хокинсу, Маносу и Стеннц пришлось продираться сквозь груды трупов, обломков и разбитой мебели.

Кул Гилад посмотрел на него и Хокинс изумился, что воин всё ещё мог стоять, не говоря уже о том, чтобы сражаться.

— До конца, — сказал реклюзиарх.

Капитан не знал точно, что это значит, но понял окончательность сказанного.

— За Императора, — ответил он.

— Во имя Его.

Орочьи кибернетические гибриды наступали на оборонявшихся имперцев под пристальным взглядом техножреца с серебряными глазами. Их было слишком много, слишком много даже для Чёрных Храмовников, и Хокинс выбрал врага, которого убьёт первым, орка с мерцающими бронзовыми пластинами в черепе и погрузочными крюками вместо рук.

— Скажите, архимагос, — произнёс он. — Вы думали, что ваши поиски потерянного флота магоса Телока закончатся так?

Сервиторы вздрогнули от его слов и остановились, словно он только что произнёс какую-то тайную команду.

— Нет, — мрачно ответил Котов. — Такому сценарию не было места в моих планах.

— Так и думал, — сказал Хокинс, перехватив поудобнее "Палача".

Кибернетики опустили оружие и стояли неподвижно, как будто ожидали приказов.

— Постойте, что происходит? — спросил Хокинс, когда сервиторы так и не атаковали. — Почему они медлят?

На пару секунд инфоэкраны над хирургическими столами зашипели от статики, и картинка с техножрецом с серебряными глазами сменилась на изображение магоса Таркиса Блейлока в капюшоне. Его голос перекрывали помехи, но, в конце концов, слова пробились.

— …химагос? Пожалуйста, ответьте, — произнёс Блейлок. — Говорит "Сперанца" вы слышите нас?

— Да, мы слышим тебя, — ответил Котов.

— Аве Деус Механикус! — воскликнул Блейлок и Хокинс с удивлением услышал что-то похожее на неподдельное облегчение от факта, что архимагос жив. — Вы столкнулись с проблемами?

— Справедливости ради стоит сказать, что у нас очень большие проблемы.

— Манифольдная станция активировала циклический частотный вокс-глушитель, и я только сейчас сумел восстановить связь после потери сигнала.

Хокинс услышал голос Рея и поместил вокс-бусинку, свисавшую с воротника, в ухо. Он отключился от Блейлока и Котова, вклинившись между настойчивыми требованиями лейтенанта ответить.

— Успокойся, Рей, — сказал Хокинс, коснувшись субречевого передатчика на шее. — Что у тебя происходит? Вас атаковали?

— Так точно, сэр, атаковали, но мы отбили нападение. По правде говоря, они не слишком старались. Думаю, они просто мешали нам пробиться к вам.

— Похоже на то, — кивнул Хокинс. — Потери?

— Никак нет, сэр, — ответил Рей и Хокинс даже по воксу почувствовал гордость в его словах. — А у вас?

— Есть убитые, плюс порезы и царапины, так что пришли санитара.

— Я приду вместе с ним, — пообещал Рей и отключил связь.

Хокинс воспользовался паузой, чтобы прийти в себя. Это был тяжёлый бой, и он вполне мог оказаться для него последним. Как ни странно, это его не слишком волновало. На Кадии детей с самых ранних лет учили жить с мыслями о собственной смерти. В результате получались бесстрашные солдаты с безрадостным детством. Он не спускал взгляда с сервиторов, на тот случай если они вдруг возобновят боевые действия.

— Блейлок, вы отключили сервиторов манифольдной станции? — спросил Котов.

— Никак нет, архимагос. Мне ничего не известно об отключении.

— Он не отключал их, это сделали мы, — произнёс разноголосый гештальт-голос в дальней части медицинского отсека. Хокинс обернулся и вскинул лазган, хотя он и был без силовой ячейки.