Из царства пернатых. Популярные очерки из мира русских птиц - Дмитрий Кайгородов

Сойка тоже большая охотница до разного рода сочных фруктов и плодов. Лесные орехи она искусно раскалывает ударами своего крепкого клюва; желуди же предварительно размягчает в зобу, затем, выплюнув их, шелушит и съедает зерно.

К выводу молодых сойка приступает очень рано: нередко уже в конце марта начинается постройка гнезда, помещаемого обыкновенно невысоко на дереве, а в середине апреля в нем можно найти пять-девять бледно-зеленоватых, с бурыми крапинами, яиц.

Сойка – птица оседлая и круглый год держится облюбованного места, делая только небольшие перелеты в разные стороны в поисках пищи. При этом она регулярно, в известное время года и даже дня, посещает знакомые места. Так, уже много лет кряду несколько соек ежедневно прилетают в конце сентября в течение 1–2 недель в парк Лесного института собирать желуди с дубовых деревьев.

Взятая молодой из гнезда, сойка легко выкармливается и доставляет много забавы и удовольствия своему хозяину; она даже выучивается говорить несколько слов. Просторная клетка в комнате – единственное место, в котором друг пернатого царства может спокойно видеть этого красивого разбойника…

Само собой разумеется, что сойку нельзя сажать в общую клетку с другими маленькими птицами, где она тотчас же даст о себе знать…

Кормить сойку можно всем, чем угодно: мясом (сырым, вареным и жареным), творогом, сыром, хлебом, желудями и т. п. – ей все годится.

Вышеприведенная пословица – «кабы на сойку да не свой язычок» – сложилась, вероятно, вследствие того, что сойка своим резким, далеко слышным и часто повторяемым криком еще издали дает знать о своем присутствии, почему и попадается часто на выстрел охотника, а также и в когти хищника, являющегося на этот крик.

При нынешней моде на красивые птичьи перья и крылышки (для дамских нарядов) за убитую сойку платят хорошие деньги.

Водится сойка почти по всей России. На южном берегу Крыма и на Кавказе ее заменяет очень сходная с ней во всех отношениях черноголовая сойка[279], отличающаяся от нашей главным образом черной окраской головы (темени и затылка).

На рис. XII вместе с сойкой изображена, на суку в некотором отдалении, ее близкая родственница, одинаковая с нею по величине, темно-бурая с белыми крапинами, – кедровка, или ореховка[280] Родина этой птицы – большие хвойные леса северной России и Сибири, откуда она иногда залетает в среднюю и западную Россию, причем случается, что пара-другая остается и гнездится в новой местности, как это, например, неоднократно наблюдалось в Прибалтийских губерниях. В иные годы ореховки объявляются у нас массами, как это, например, было в 1868 году. С первых чисел августа до самого почти снега этих редких у нас птиц можно было встретить, как говорится, чуть не на каждом шагу в хвойных лесах под Петроградом. Они расхаживали по дорогам, словно вороны, подпуская к себе экипаж на несколько шагов.

Любимой пищей ореховок служат кедровые орешки, во множестве истребляемые этими птицами по кедровникам, произрастающим на их родине (откуда, конечно, произошло и название – ореховка). В особенно суровые зимы и в неурожайные на кедровые орехи годы ореховки приближаются к человеческим жилищам – искать себе около человека насущное пропитание, причем забираются даже иногда в сени домов.

Сойки: 1 – ореховка; 2 – кукша

В лесах северной России водится еще одна близкая родственница нашей сойки – кукиш[281]. Поменьше сойки, но весьма сходная с ней складом, кукша, в общем, представляется окрашенной в серо-кофейный цвет, с черно-бурой головой и ржаво-красными хвостом и передними частями крыльев. К зиме она улетает поближе к югу и изредка встречается поздней осенью в лесах окрестностей Петрограда. В противоположность сойке кукша – птица чрезвычайно доверчивая и неосторожная; она легко подпускает к себе человека на несколько шагов. Название свое получила за громкий и звонкий крик «кук, кук, кук», часто издаваемый ею при перелете с места на место.

Удод[282]

Ах, ты, степь моя,Степь привольная!Широко ты, степь,Пораскинулась,К морю ЧерномуПонадвинулась.

Среди нашего пернатого царства мало есть представителей, которые бы так привлекали к себе внимание человека своей внешностью и голосом, как удод. На рисунке (см. с. 315) изображен прекрасный «портрет» этой птицы (только для полноты «портрета» я попрошу читателя мысленно окрасить хохол, голову, шею, грудь и верхнюю часть спины в красновато-песочный цвет). Неправда ли, какая курьезная, единственная в своем роде птица! Совсем как какой-нибудь предводитель индейского племени! Даже когда хохол удода опущен или, вернее, сложен (на манер веера), то и тогда эта птица имеет все-таки какой-то чудной вид, благодаря своему длинному, тонкому клюву и торчащему с противоположной стороны длинному, остроконечному, пестрому хохлу.

С удодом хорошо знакомы только жители южной половины России (к югу от линии Рига-Уфа), где эта птица почти повсюду более или менее обыкновенна, в особенности на крайнем юге. В средней России удод является птицей более или менее редкой; на севере не водится вовсе. Под Петроградом изредка наблюдали удодов – это были заблудившиеся экземпляры. Удод – относительно крупная птица[283].

Весной, по возвращении из далеких теплых стран, куда удод улетает на зимнее время, он тотчас же дает о себе знать своим, единственным в своем роде, криком «упупуп» или «утутут», отсюда, по всей вероятности, произошло и название удод. (Одна моя знакомая, молоденькая барынька, переселившаяся из многолюдной и веселой столицы на одинокий хутор, стоявший среди унылой каменистой степи окрестностей Севастополя, весьма удачно перевела крик удода словами «худо-тут».) Этот своеобразный глухой и в то же время далеко слышимый крик раздается в весеннее время беспрестанно, в течение целого дня, и в особенности по утренним и вечерним зорям; во второй половине июня он уже слышится реже, а к июлю и вовсе умолкает.

Любимыми местами обитания удода являются луга и выгоны с немногими, единично растущими на них, старыми ветлами и другими деревьями, в дуплах которых эта птица охотно помещает свои гнезда. В степных местностях удоды держатся обыкновенно вблизи хуторов и других человеческих жилищ. Сплошного леса эта птица не любит и только иногда, временно, посещает его, скрываясь от преследований.

Отличительной чертой характера удода является необычайная пугливость; даже близко пролетевшая ласточка его пугает. В особенный же ужас приводит удода появление какой-нибудь хищной птицы: он тотчас же бросается тогда на землю с распластанными крыльями и хвостом и закидывает кверху, почти отвесно, свой длинный клюв. В таком странном положении удод скорее похож на какой-нибудь пестрый лоскуток, чем на птицу, и это нередко спасает его от когтей хищника – он остается незамеченным. Впрочем, молодые удоды не так боязливы. Мне не раз случалось (в степной части Крыма), сидя утром на балконе за чайным столом, кормить кусочками булки молодых удодов, аккуратно прилетавших каждое утро к балкону.

Главную пищу этой птицы составляют разные черви, личинки и жуки, живущие в помете рогатого скота и других животных; отсюда особое пристрастие удода к выгонам. Он подолгу копается и ковыряет своим длинным изогнутым клювом в коровьем навозе и достает себе оттуда лакомые кусочки. Раздобыв навозного жука, удод предварительно раздробляет его многочисленными ударами о твердую землю, при этом отламываются и отскакивают жесткие надкрылья и твердые щитики жука; затем обработанного таким образом жука подбрасывает кверху и ловит широко раскрытым ртом. Проглотить жука обыкновенным манером, как это делают другие птицы, удод не может, потому что язык у него очень короток: он имеет треугольную форму и длина его почти равняется ширине. Вот почему и молодых удодов, взятых из гнезда, можно выкормить не иначе, как пихая им пищу в глотку пальцем, так как они не могут сами проталкивать в рот захваченную клювом пищу и выучиваются этому лишь впоследствии.

Удод

Гнездо свое удод особенно охотно помещает, как уже было упомянуто выше, в одиноко стоящих по выгонам, дорогам и берегам рек дуплистых деревьях, а также в отверстиях и щелях каменных стен и заборов. Самочка кладет четыре-семь сравнительно небольших, очень продолговатых яичек, весьма непостоянной окраски; чаще всего встречаются серовато– или желтовато-зеленые. Высиживание продолжается 16 дней.