Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ) - Володина Жанна

- Нет! - резко отвечает Игорь.

- Нет! - хором говорят Сашка и Лерка. Обязательно подкараулю их во время репетиции, синхронистки чертовы!

Ермак сжимает кулаки и засовывает руки в карманы, видимо, так и не поймав мой взгляд (не знаю - не смотрю), отходит от стола.

Музыканты начинают играть мой любимый блюз Эрика Клэптона "Layla". Это трогательная песня о мужчине, безнадежно влюбленном в недоступную женщину. Певица поет на английском, ее хрипловатый и грубоватый тембр похож на мужской и вызывает тоску в сердце и мобилизацию мурашек.

And no one's waiting by your side?

You will run and hide much too long.

You know it's just your foolish pride.

- Варя, нам нужно поговорить, - теперь это Максим. От тембра его родного голоса у меня сжимаются внутренности и скручиваются в морской узел, который когда-то учил меня завязывать Вовка.

- Да, поговорите, - подмигивает мне Игорь.

- Да! Поговорите, - радостно соглашаются синхронистки и быстро встают из-за стола.

- Нет, - безэмоционально говорю я, поспешно вскакивая. - Мне нужно выйти.

- Проводить? - беспокоятся синхронистки.

- Не надо, - злобно шепчу я. - Справлюсь.

Максим и Игорь стоят возле стола, не сдвинувшись ни на сантиметр. Стою напротив них, смотрю только на Игоря, говорю только Максиму:

- Мне. Надо. Выйти.

Дрогнул только Игорь и сделал шаг в сторону. Максим не шелохнулся. Я приставным шагом обошла его, прижимая к себе сумку, и почти бросилась в туалет. Выбегая, боковым зрением обнаружила, что Ермака в зале нет.

С помощью "обращенного" вышла из клуба черным ходом. Уговорила за минуту, предложив в качестве оплаты номер телефона Лерки, изменив две последние цифры. Выбежала к проезжей части, начала голосовать. Возле меня, эффектно притормозив, останавливается белый кадиллак. Ну, хоть какая-то польза от диплодоков.

- Подвезти? - ухмыляется он.

- Да, - плюхаюсь на переднее сиденье.

- Домой? На дачу? - преувеличенно вежливо спрашивает Ермак.

- Домой, - отвечаю я и достаю телефон.

- Не надо никому звонить, я тебя не обижу, - растерянно говорит Кирилл.

Я устало улыбаюсь ему и включаю трек с блюзом Клэптона.

- Перевести? - вдруг спрашивает мужчина и, не дождавшись ответа, говорит, продолжая вести машину и внимательно глядя на дорогу:

Что ты будешь делать, когда останешься одна,

И никого не будет рядом?

Ты убежишь и будешь очень долго прятаться.

Ты знаешь, что это всего лишь твоя глупая гордость.

Глава 25. Настоящее. Воскресенье. Свободная жизнь.

Скажем, женщина...

А шут её разберёт, какая она есть?

Чулочки там, ботинки, шляпки -

а может, она веселящаяся?

А если она веселящаяся,

то и квартира её подозрительная,

о которой по декрету донести нужно.

Михаил Зощенко "Веселая масленица"

Вновь закат разметался пожаром:

это ангел на Божьем дворе

жжёт охапку дневных наших жалоб,

а ночные он жег на заре.

Игорь Губерман

Решила выспаться и встать не раньше полудня - не спала почти всю ночь и поднялась ни свет ни заря, в шесть часов утра.

Вчера, приехав домой, пронеслась мимо Ольги Викторовны (странно, не должна она ночью работать) и залетела в квартиру. Никто за мной не гнался: ни Ермак, даже не дернувшийся из-за руля, чтобы наконец "поговорить, Варя", ни подруги, так и не пришедшие ко мне ночевать, ни Максим, так неожиданно появившийся в клубе, ни вернувшийся в город Вовка, который не участвовал во вчерашнем шабаше и по логике вообще не мог вчера за мной гнаться.

Заснула быстро, как будто потеряла сознание от перенапряжения. Сразу провалилась в параллельную реальность, в которой все было так, как и должно было бы быть, если бы я не повела Ваню пить сок. Но меня из нее выбросило туда, где я быть не хотела.

Бар "живых" соков. За отдельными прямоугольными столиками сидят мои близкие. Вот папа с Ритой и Мышильдой. Вот Сашка, Лерка и Игорь с Вовкой. Вот Константин Витальевич с Натальей Сергеевной. Вот Ермак, сидит один за маленьким, почти детским столиком, вытянув длинные ноги в проход. А вот и я с Максимом за центральным круглым столом. Между столиков неуклюже хромает на своих костылях Ольга Викторовна, которая принимает от всех заказы.

Неожиданно Ермак встает со своего места и, взяв с собой карикатурно маленький стульчик, без приглашения подсаживается за наш столик. Недоумение на лицах гостей бара сменяется на шоковое выражение, когда со своим стулом возле нас оказывается и Вовка. Игорь тоже приподнимается со своего места, но Сашка и Лерка удерживают его, схватив за руки и что-то настойчиво говоря ему. Игорь растерянно, беспомощно смотрит на меня и остается на своем месте.

Максим хмуро, неприветливо смотрит в глаза Ермаку и Вовке, сначала одному, потом другому. Поворачивается ко мне, взгляд теплеет, наливается нежностью и тихой радостью:

- Варежка, это ты их пригласила?

Мне хочется крикнуть ему, что, конечно, это не я. Это они сами. Но мольба в глазах Кирилла и смешинка во взгляде Вовки останавливают меня. И я почему-то согласно киваю головой. Максим тут же резко встает, опрокидывая стул. Грохот падения пугает всех вокруг. Мои подруги испуганно вскрикивают. Константин Витальевич хмурится, Наталья Сергеевна спокойно пьет сок, кроваво-красный и густой. Папа грозит мне кулаком, Рита тут же хватает его за этот кулак и сжимает в своих ладонях, извиняюще мне улыбаясь. Мышильда балуется с соломинкой для коктейлей, пуская пузыри в бокал с яблочным соком, словно ей не двадцать два, а два года.

Я испуганно смотрю на Максима и только хочу сказать, что я пошутила, что он все не так понял, как к нашему столику подходит ОНА. Молодая, нежная, с мокрыми от слез глазами. Оглядывается, ища свободный стул, и, не найдя, бросается к Максиму, повиснув у него на шее. Максим смотрит на меня поверх ее головы, пытается ее отстранить. Чем сильнее он отрывает ее от себя, тем крепче та прижимается. Поняв, что бороться бесполезно, Максим говорит мне убежденно, страстно:

- Нам надо поговорить, Варя!

Я встаю и осторожно пытаюсь выйти из кафе, сбежать, как всегда, когда боюсь что-то видеть и слышать. За мной бросаются Вовка и Кирилл. Что-то кричат девчонки, строго и громко отдает команды папа, всхлипывает Рита.

Выбежав из кафе, я оказываюсь во внутреннем дворике бабушкиной дачи. А вот и она сама. Сидит на маленькой лавочке возле розовых кустов и читает вслух. Увидев меня, она машет мне рукой, мол, не мешай, дай дочитаю. Чуть поодаль Михаил Аронович, который держит в руках ее широкий белый шарф и внимательно, даже благоговейно, слушает. Делаю шаг назад и упираюсь в широкую Вовкину грудь.

- Варька! - шепчет он мне на ухо. - Не надо туда возвращаться. Давай сбежим!

- Нет, - твердо говорю я ему. - Хватит бегать.

- Нет! - кричу я, открывая глаза. Надо идти к толкователю снов, пока не понадобилась помощь врача. Как-то очень давно, лет пять назад, мы с Максимом смотрели телевизионную программу о том, что более сорока миллионов американцев ежегодно обращаются к помощи психологов и психоаналитиков, так как страдают расстройствами, испытывая депрессию и неуверенность в себе. Тогда мы даже поспорили: Максим сказал, что это болезнь развитой нации, решившей свои базовые проблемы и ищущей приключений на свою..., я же настаивала на том, что не у всех есть бабушка Лиза и Михаил Аронович, с которыми можно посоветоваться в любое время, и возможность обратиться за квалифицированной помощью должна быть у всех. Мы "подрались" диванными подушками и, "разыгравшись", на час раньше ушли спать, так как нашлось "важное дело" в спальне.

Смотрю на часы. Четыре часа утра. Спала меньше двух часов. Больше уснуть не удалось, но я героически лежала с закрытыми глазами и запрещала себе вставать. Я не знала, чем заполню этот новый день. Звякнуло сообщение на телефоне: "Варенька, посмотрите, пожалуйста, почту. Я начала новую книгу. Спасибо". Анна. Ну вот, появился смысл.