Американская фантастика. Том 11 - Пол Андерсон

В тот миг, как он принял это решение, неподвижность кругом дрогнула.

Открылся дехрониксный интервал, целиком пропустив его в восемнадцатое августа. Флажки затрепетали на ветру, «кокни» стали яростно торговаться за полупенсовые сокровища, торговцы принялись скрипучими голосами зазывать толстых туристов.

Робертсон зашагал по узкой улочке. Где же торговец с бородкой? Ага, вон там.

Робертсон перешел на другую сторону улочки. Сухопарый торговец улыбался покупателям, обнажая скверные зубы, а на прилавке в куче всевозможного хлама маняще возлежала металлическая шкатулка. Робертсон остановился у ларька. Вариостат снова шепнул: «С твоей стороны будет совсем не глупо, если ты купишь эту шкатулку».

Робертсон взял вариостат в руки.

— Сколько стоит?

— Три шиллинга шесть пенсов.

Робертсон положил вариостат на место.

— К сожалению, мне это не подходит.

— Два и шесть пенсов, — молящим тоном предложил торговец.

— Да я ее и за фартинг не возьму, — сказал Робертсон. — Это мое последнее слово. «Слышите меня, Морверад? Я отказался от вариостата». — Он быстро отошел.

В тот же миг противотемпор пришел к концу. Временной континуум, до неузнаваемости искаженный тем, что вариостат находился у Робертсона, мгновенно принял подобающий вид. Ни с того ни сего Брюс Робертсон остановился метрах в шести от злополучного ларька, потер лоб, оглянулся. Шкатулки уже не было. Он пожал плечами. Никчемный кусок металла, не более того. Робертсон не представлял себе, с чего это вдруг ему взбрело в голову прицениться. Он пробрался сквозь толпу, подозвал такси и вернулся в отель.

В отеле он небрежно перелистал газеты, съел легкий ленч и прилег вздремнуть. Когда он проснулся, у него чуть побаливала голова. Он расплатился за номер, взял такси до лондонского аэропорта и сел в самолет, отправляющийся девятичасовым рейсом.

Абсолютно невозможно

На детекторе, что стоял в углу небольшой комнаты, засветилась розовая точка. Малер взглянул на грустного путешественника во времени, сидевшего перед ним в громоздком космическом скафандре, и усталым жестом указал на детектор.

— Видите, еще один. Попав на Луну, вы найдете там многих своих коллег. За те восемь лет, что я руковожу Бюро, мне пришлось отправить туда более четырех тысяч человек. Почти по пятьсот в год. Не проходит и дня, чтобы кто-то не посетил наш 2784 год.

— И вы никого не отпустили. Каждый, кто прибыл к вам, тут же отправлялся на Луну. Каждый.

— Да, — твердо ответил Малер, вглядываясь в защитное стекло, скрывавшее лицо пришельца.

Он часто думал о людях, покинувших Землю по его приказу. Взять хотя бы вот этого, маленького роста, хрупкого телосложения, с венчиком седых, мокрых от пота волос. Наверное, ученый, уважаемый человек своего времени, почтенный отец семейства (впрочем, почти все, кто попадал к нему, семьями не обзавелись). Возможно, его знания могли бы принести неоценимую пользу и в двадцать восьмом веке. Возможно, и нет. Но это не имело ровно никакого значения. Так или иначе, его путь, как и путь его предшественников, лежал на Луну, где ему предстояло провести остаток дней в отвратительных, примитивных условиях под куполом.

— Не думаете ли вы, что это жестоко? — спросил старик. — Я прибыл сюда с мирными намерениями, не собираясь причинять вам никакого вреда. Я всего лишь научный наблюдатель из прошлого. Движимый любопытством, я решился на путешествие во времени и не ожидал, что наградой мне будет пожизненное заточение на Луне.

— Весьма сожалею, — Малер встал.

Пора заканчивать разговор, так как его уже ждал следующий гость. Бывали дни, когда они появлялись один за другим. Хорошо еще, что их вовремя засекали.

— Но разве я не могу жить на Земле, оставаясь в скафандре? — торопливо спросил путешественник, чувствуя, что его вот-вот выпроводят из кабинета. — В этом случае также будет исключен любой контакт с атмосферой.

— Пожалуйста, не усугубляйте моего и без того трудного положения, ответил Малер. — Я уже объяснял, что это абсолютно невозможно. Исключения не допустимы. Уже двести лет, как Земля не знает болезней. За этот период наши организмы утратили сопротивляемость, приобретенную бесчисленными поколениями прошлого. Я рискую собственной жизнью, находясь возле вас, даже несмотря на ваш скафандр.

Малер подал сигнал высоким, мускулистым охранникам. Они ждали в коридоре, закованные в скафандры, которые предохраняли их от инфекций.

Приближался самый неприятный момент.

— Послушайте, — нахмурившись, продолжал Малер. — Вы же ходячая смерть. Микробов, гнездящихся в вашем теле, вполне достаточно, чтобы уничтожить полмира. Даже простуда, обычная простуда может лишить жизни миллионы людей. За последние два столетия сопротивляемость болезням практически утрачена. Она уже не нужна человеческому организму. Мы победили все болезни. Но вы, путешественники во времени, появляетесь здесь с их полным букетом. И мы не можем оставить вас на Земле.

— Но я…

— Знаю. Вы поклянетесь всем святым, что никогда не снимете этот скафандр. Сожалею, но даже слово честнейшего из людей ничто по сравнению с безопасностью миллиардов землян. Мы не можем разрешить вам остаться. Это жестоко, несправедливо, но другого выхода нет. Вы, разумеется, не предполагали, что вас ждет такая встреча. Повторяю, мне очень жаль. Но, с другой стороны, отправляясь в будущее, вы знали, что не сможете вернуться назад, и, следовательно, всецело отдавали себя в руки живущих там. — Малер начал складывать лежавшие перед ним бумаги, показывая, что разговор окончен. — Чертовски жаль, но вы должны нас понять. Само ваше присутствие пугает нас до смерти. Мы не имеем права позволить вам ходить по Земле, даже в космических скафандрах. Это абсолютно невозможно. Для вас есть только один путь — на Луну.

Он взглянул на охранников:

— Уведите его.

Стража направилась к старику и по возможности деликатно выпроводила его из кабинета.

После их ухода Малер с облегчением откинулся в пневмокресле и прополоскал рот. Длинные речи всегда выматывали его, после них саднило в горле. «В один прекрасный день я заработаю себе рак от этих бесконечных разговоров, — подумал он. А это сопряжено с операцией. Но кто, кроме меня, будет всем этим заниматься?» Из коридора все еще доносились протестующие крики старика. Когда-то Малер готов был уйти с этой работы, испытывая жалость к ни в чем не повинным пришельцам из прошлого. Но восемь лет закалили его.

Впрочем, именно твердость характера Малера послужила причиной его назначения на должность директора Бюро. Работа была тяжелая и требовала от исполнителя сильной воли. Кондрин, его предшественник, был сделан из другого теста, и в результате сам оказался на Луне. Возглавляя Бюро всего лишь год, он настолько размяк, что разрешил уйти одному путешественнику.