Шардик - Ричард Адамс

— Когда он проснется?

— Вероятно, сегодня вечером, ну или ночью. Точно сказать не могу. Для многих животных мы знаем и дозу, и время действия сонного зелья, но Шардик превосходит размерами всех известных животных, а потому нам остается только гадать.

— Он будет есть или пить, когда очнется?

Звери, приходящие в чувство после тельтокарны, всегда очень опасны. Зачастую они становятся еще свирепее и кровожаднее, чем были до дурманного сна, и тогда нападают на всех и всякого, кто встречается на пути. Я видела однажды, как олень разорвал веревку толщиной вот с этот железный прут, а потом насмерть забодал двух волов.

— Когда? — с любопытством спросил Кельдерек.

Зильфея пустилась рассказывать про Квизо и ритуалы весеннего равноденствия, но Балтис перебил:

— Если ты говоришь правду, значит стенки клетки для Шардика не преграда.

— Да и крыша недостаточно прочная, — добавил Сенкред. — Стоит медведю встать на дыбы, и она рассыплется, точно корка пирога.

— Только время зря потеряли, — проворчал Балтис, сплевывая в пыль. — В клетке он или не в клетке — все одно. Он проснется и пойдет куда захочет. Только вот что я скажу вам: сперва все мы отправимся к праотцам.

— В таком случае нам придется снова одурманить Шардика, — сказал Кельдерек.

— Но это точно убьет его, владыка, — возразила Зильфея. — Тельтокарна — яд. Такое сильное зелье нельзя использовать дважды подряд — даже дважды в течение десяти дней нельзя.

Остальные девушки хором подтвердили ее слова.

— Где тугинда? — спросила Нита. — Она с повелителем Та-Коминионом? Может, она знает, что делать?

Ничего не ответив, Кельдерек вернулся обратно к мужикам и велел двигаться дальше.

Через час идти стало легче: местность немного выровнялась и теперь дорога поднималась в гору не так круто. Насколько Кельдерек мог судить по мрачному облачному небу, было около полудня, когда они наконец вошли в Гельт. Усыпанная мусором площадь выглядела как после буйного мятежа. Город словно вымер, в воздухе висел смрадный запах гари, гнилых отбросов и нечистот. Поодаль маячил одинокий оборванный мальчишка, наблюдая за ними с безопасного расстояния.

— Воняет, что стая мерзких обезьян, — пробормотал Балтис.

— Скажи своим людям, чтоб поели и отдохнули, — распорядился Кельдерек. — А я попробую узнать, давно ли ушло войско.

Он пересек площадь и остановился, растерянным взглядом обводя хижины с закрытыми дверями и пустынные проулки. Внезапно мочку левого уха обожгло болью, как будто шершень ужалил. Кельдерек схватился за ухо, и на пальцах осталась кровь. В следующий миг он заметил, что царапнувшая его стрела торчит в дверном косяке напротив, и резко повернулся — но увидел лишь еще один безлюдный проулок, тянущийся между лачугами с плотно закрытыми дверями и оконными ставнями. Кельдерек медленно отступил на середину площади и встал там, пристально шаря глазами по безмолвным хибарам в попытке высмотреть хоть малейшее движение.

— Что стряслось? — спросил Балтис, подошедший сзади.

Кельдерек снова дотронулся до уха и показал испачканные кровью пальцы. Балтис присвистнул:

— Скверное дело. Камнями швыряются, да?

— Стрела, — ответил Кельдерек, кивая в сторону дверного косяка; Балтис снова присвистнул.

Неожиданно дверь ближайшей хижины с глухим скрипом отворилась, и на пороге показалась изможденная старуха с ребенком на руках, шатающаяся под тяжестью ноши. Когда она подошла ближе, Кельдерек с содроганием увидел, что ребенок мертв. Старуха неверной поступью приблизилась и положила ребенка наземь у ног охотника. Это была девочка лет восьми, со слипшимися от крови волосами и корками засохшей желтой слизи вокруг открытых глаз. Что-то бормоча, старуха застыла перед ним в поклоне.

— Что тебе надо, мать? — спросил Кельдерек. — Что здесь случилось?

Старуха подняла на него красные слезящиеся глаза, изъеденные дымом костров за долгую жизнь.

— Думают, никто не видит. Они думают, никто не видит, — прошептала она. — Но бог видит. Бог видит все.

— Что здесь случилось? — повторил Кельдерек, перешагивая через тело девочки и хватая старуху за тощее запястье под драным рукавом.

— Вот-вот, ты лучше у них и спроси… спроси у них, что случилось, — прошамкала старуха. — Ты их нагонишь, коли поторопишься. Они не успели уйти далеко… они ушли недавно.

Тут из-за угла появились двое парней. Они шагали плечом к плечу, глядя прямо перед собой, с напряженным и решительным видом людей, сознательно идущих навстречу опасности. Не обращая внимания на Кельдерека, они подхватили старуху под руки и потащили прочь.

— Это же чиновник из Беклы! — истошно заверещала она, пытаясь вырваться. — Чиновник из Беклы! Я говорила господину…

— Пойдем, мать, пойдем с нами, — сказал один из парней. — Нечего тебе здесь делать. Пойдем домой…

Они закрыли за собой дверь, и секунду спустя прогремел тяжелый засов.

Оставив труп девочки на земле, Кельдерек с Балтисом двинулись обратно через площадь. Мужчины выстроились кольцом вокруг девушек и тревожно озирались по сторонам.

— По-моему, нам не стоит здесь задерживаться, — сказал Сенкред. — Нас слишком мало, чтобы так рисковать.

В дальнем конце улочки, ведущей от площади, собралась толпа мужиков. Они возбужденно переговаривались и жестикулировали, некоторые из них были вооружены.

Кельдерек снял кожаный пояс, положил лук и колчан на землю и направился к толпе.

— Поосторожнее там! — крикнул Балтис ему вслед, но Кельдерек не обратил внимания.

Он остановился шагах в тридцати от мужиков, опустив по бокам руки ладонями вперед, и прокричал:

— Мы не причиним вам вреда! Мы ваши друзья!

Последовал взрыв насмешливого хохота, потом вперед выступил дюжий верзила с сивыми волосами и перебитым носом:

— Вы уже достаточно натворили. Убирайтесь подобру-поздорову, пока мы всех вас не поубивали.

Кельдерек почувствовал не столько страх, сколько отчаяние.

— Ну так давайте убейте нас, болваны несчастные! — проорал он. — Давайте попробуйте — и посмотрите, что будет!

— Ага, и чтоб ихние дружки вернулись обратно, — подал голос другой мужик. — Эй, почему бы вам не отправиться вдогонку за своим войском? Они свалили меньше часа назад.

— Я бы послушался совета, — промолвил Балтис, подходя сзади и становясь плечом к плечу с Кельдереком. — Нет смысла ждать, когда они рассвирепеют и бросятся на нас.

— Но наши люди еле живы от усталости, — раздраженно возразил охотник.

— Если мы не уберемся отсюда, сынок, они вообще живы не будут, — ответил Балтис. — Пойдем-пойдем… Я не трус, да и ребята мои не робкого десятка, но оставаться здесь совершенно ни к чему. — Потом, пока Кельдерек колебался, он крикнул мужикам: — Покажите нам дорогу, и мы уйдем!