Другой день, другая ночь - Сара Райнер

За все то время никто по-настоящему не расстраивал ее внутреннего равновесия – этого тонкого баланса между практичностью и горошком, – но однажды вечером на последнем курсе Эбби повстречала Джейка. Разрываясь между боязнью вызвать критику со стороны до неприличия модной, усеянной пирсингом Карлы, соседки по комнате, и желанием выразить более легкомысленную сторону своей личности, Эбби отправилась в «Бритонс», безупречно выпрямив свои длинные светлые волосы и надев для контраста платье в цветочек с вырезом на спине. Чтобы никто не занял ее любимый столик, она оставила на нем зонт и отправилась в бар заказать одну из пяти запланированных на этот вечер бутылок пива.

Бесшумно, как кот, Джейк подкрался к ней, медленно провел пальцем по позвоночнику и томно произнес: «Как дела?», словно они уже несколько лет в близких отношениях. Успевшая получить некоторое представление о соблазне и обольщении, Эбби сразу поняла: Джейк станет добиваться женщины, чего бы это ни стоило.

– Нормально.

Она оглядела его с ног до головы: черные как смоль волосы, желтоватые зубы, кожаная куртка. Держится уверенно, если не сказать развязно.

– Регулярно тебя здесь вижу. Ты, кажется, живешь с Карлой, да?

А ты, я уверена, живешь со своей девушкой, подумала Эбби. Однако ответила просто:

– Да.

Джейк, приподняв бровь, добавил:

– Чуть погодя едем на вечеринку. Хочешь с нами?

Эбби вздрогнула. Вот оно. Присоединяйся к нам, самой отвязной тусовке в городе. Ни о чем не думай, просто доверься моему темному обаянию.

Уже на выходе из паба Карла догнала ее с зонтиком в руках.

– Смотри, осторожнее там, – предупредила подруга.

Я ведь только что порвала с парнем, который, по нашему с тобой общему убеждению, был дико зануден, возмутилась в душе Эбби. Ты сама советовала мне быть посмелее, а Джейк – великолепен.

На вечеринке Джейк сказал, что его девушка уехала на выходные.

– Ну что, хочешь сегодня со мной переспать?

Какое нахальство!

– Я подумаю.

– Только не слишком долго.

И он отправился болтать с другими девчонками.

Осушив еще одну бутылку темного пива, Эбби сказала Джейку, что согласна.

– А откуда ты знаешь, что я не передумал?

Она оторопела. Вот это да! Согласилась на секс, а ее продинамили.

Но он широко улыбнулся:

– Ха! Да шучу я. К тебе или ко мне?

И они отправились к Эбби, останавливаясь по дороге поцеловаться и отхлебнуть виски из плоской фляжки Джейка.

В ту ночь Эбби влюбилась. А ее аккуратно сложенный зонтик так и остался лежать под ворохом пальто в спальне дома, где проходила вечеринка.

Лиам вздрогнул и проснулся.

– Оу!

Где я, черт побери?

Он лежал под чьим-то пальто среди пустых бутылок и банок из-под пива…

Ну конечно, отрубился на вечеринке. Господи, как же болит голова… а правую руку будто раздавили… Левой он осторожно приподнял пальто.

Рядом знакомое лицо, макияж размазан. Его подружка Роз.

Осторожно, чтобы не разбудить ее, он вытащил руку и сел. Сразу стала понятна причина боли в спине: крошечный складной зонт.

Лиам потянулся, пытаясь облегчить напряжение в мышцах, затем подошел к окну и отдернул плотное покрывало – импровизированную замену занавеске.

Все как всегда, подумал он, глядя на блестящую от дождя улицу. В детстве Лиам жил во многих местах, но так сыро, как в Манчестере, не было нигде.

Что хуже: шагать под дождем домой или остаться в комнате с кучей храпящих студентов? Последнее подразумевает разговор с Роз, когда она проснется, с содроганием подумал Лиам. Держу пари, она станет спрашивать, что будем делать дальше и все такое, а я вообще не в силах вспомнить, чем мы занимались, не говоря уже о том, хорошо нам было или нет и стоит ли повторить.

Из отношений со знакомыми девчонками никогда не выходило ничего хорошего. Порой он страстно увлекался, а они нет – возможно, в этом и была причина его страсти, однажды предположила Роз. Впрочем, гораздо чаще случалось ровно наоборот.

Лиам оглянулся на Роз, и его щеки залила краска. Это самое неприятное положение, в которое я умудрился попасть, подумал он. Роз – не просто знакомая, она очень хороший товарищ. Они познакомились в самом начале первого курса и с тех пор тусовались вместе – вот уже почти три года.

Он оглядел комнату, пытаясь хоть немного прояснить, что к чему. На двуспальной кровати растянулись три девчонки, в старом кресле, прижавшись друг к другу, посапывала парочка, еще несколько парней лежали на полу в ряд, как сосиски на барбекю. И вдруг он вспомнил: зонт!

Спасение!

Да, горошки девчачьи, но голова болела все сильнее, а тут еще эти заморочки с Роз, так что пусть лучше его увидят с этим зонтом – как-нибудь переживет. И хотя Лиам редко соблюдал правила и не имел твердых политических убеждений, выбираясь на цыпочках из спальни, он обосновал захват зонта хорошим старомодным лозунгом: «Любая собственность у кого-то украдена». Поэтому зонт на самом деле никому не принадлежит!

По дороге домой Лиам зашел купить газету. Из кафе рядом с киоском доносился заманчивый аромат жареного бекона; вдруг вспомнился дом. Хоть голова пройдет, решил Лиам и под звон колокольчика открыл дверь. На пороге он повернулся на секунду отряхнуть зонт, затем повесил его сушиться на стул. Запивая крепким дымящимся чаем тушеную фасоль с беконом, молодой человек, вопреки своей политической инертности, жадно читал новости. И только покончив с едой и отодвинув в сторону посуду, он поднял глаза, чтобы оглядеться. За столиком напротив беззубый старик, шумно причмокивая, пил кофе. В углу расположилась парочка фанатов инди. Мятая одежда девушки создавала впечатление, что она выскочила из постели и натянула первое попавшееся платье, зато парень в черном прикиде выглядел довольным – ни дать ни взять нализавшийся сметаны кот. Даю пари, они перепихнулись, подумал Лиам. Внутри кольнуло – то ли от сожаления, то ли от зависти.

– Почему мама до сих пор в постели?

Его мысли прервал писклявый голосок. Лиам обернулся и увидел за соседним столиком ребенка и усталого на вид мужчину.

– Потому что сегодня День матери, – произнес мужчина.

– Но в День матери мы должны быть с мамой, – возразил малыш.

– В День матери мама может делать все, что хочет, – вздохнул его отец. – И сегодня мама захотела полежать в…

– Вот черт, – пробормотал Лиам и вскочил.

Он наскреб монет, чтобы расплатиться за еду, схватил газету, бросился к выходу – и в дверях нос к носу столкнулся с Роз.

– О! Привет, Лиам! Классная вечеринка, правда? Ну и напился же ты!

Лиам отвел взгляд.

– Да, было здорово.

– Прости, что жаловалась тебе вчера на Джейка, – сказала она. – Просто меня взбесило, что он флиртовал со мной весь вечер, а под конец смылся с Эбби.

– Вот как…

– А ты был лапочка. Спасибо. – Она чмокнула его в щеку и толкнула дверь. – Умираю с голоду, пойду съем чего-нибудь. До скорого.

Фу, облегченно выдохнул Лиам. Кажется, между нами все-таки ничего не было. Наверное, когда я напиваюсь вдрызг, то становлюсь своим в доску парнем, которому можно поплакаться в жилетку.

Небо прояснилось, головная боль прошла, однако, вытерев со щеки влажный след от поцелуя, Лиам обнаружил, что хмурится. Ели бы он не знал себя как облупленного, то поклялся бы, что слегка разочарован.

Впрочем, сейчас было не до размышлений. Он достал из кармана мобильный.

Как всегда, прошла вечность, пока она взяла трубку.

– Мам?

Как будто за двадцать один год он не выучил ее голоса.

– Лиам! Как хорошо, что ты позвонил. Прости, я была в саду.

В три часа дня Тим повесил на двери кафе табличку: «Закрыто». Отработал восемнадцать часов без перерыва – неудивительно, что бывшая называла его трудоголиком. Но сегодня уже вряд ли будут посетители.

Он собрал со столов газеты и журналы, в тысячный раз протер стойку и, нагнувшись, чтобы задвинуть на место бадью с маргарином на обычное место внизу холодильника, под одним из стульев заметил зонт.

– Было ваше – стало наше, – пробормотал он и недрогнувшей рукой забрал зонт себе.

Назавтра был понедельник – единственный полный выходной. Тим любил проводить отдых с пользой, поэтому с утра запланировал бассейн и спортзал, а после полудня – поход к психотерапевту. Тиму нравились физические упражнения – ничто не расслабляло его лучше, – а вот занятия психотерапией давались тяжело. Частенько после них он намечал что-то еще, однако неизменно все заканчивалось тем, что он слишком уставал и отменял планы.

Все же, насколько мне известно, никто из других владельцев кафе в Рашеме к психотерапевту не ходит, улыбнулся он. Эта мысль доставила ему удовольствие; она подходила под его представление о себе как о фигуре незаурядной. Собственно, во всем Манчестере Тим знал только одного человека, посещавшего психотерапевта, и этим человеком была его бывшая жена. Это, как недавно ему пришлось признать, оказалось не просто совпадением. Они изрядно попортили друг другу нервы – насколько изрядно, до него стало доходить только сейчас.