Слуга Дракона - Дэвид Дрейк

Наверное, оттуда открывался неплохой вид на долину, подумалось Кэшелу, хотя он не увидел окон, кроме узких вертикальных отверстий, прорезавших стены. Они являлись единственным украшением сурового фасада.

Кольва слегка потянула его в сторону, и оба они остановились перед замком.

– Он выстроил его в виде рабочей части ключа, запирающего структуру этого мира, – пояснила женщина бесстрастным голосом. – Яимею в виду Ландура, моего мужа. Что ты думаешь на этот счет, Кэшел?

Кэшел откашлялся.

– Ну да… очень интересно, – медленно промямлил он. А что он, собственно, еще мог еще сказать? Здание казалось ему таким же утилитарным, как старый водосточный желоб. Кэшел это ощущал, хотя не мог объяснить. – Так мы идем внутрь?

Ему хотелось чего-нибудь попить, лучше всего молока с маслом. Горло после стычки пересохло, хотя он вроде не кричал. Или кричал? Как правило, потом, задним числом, Кэшел не мог припомнить подробности.

– Разумеется, Кэшел, – ответила Кольва, опять сильно сжимая ему руку. – Прямо сейчас и пойдем.

Входные двери – тоже незатейливые, сливающиеся с фасадом – были достаточно высокими, чтоб такой крупный человек, как Кэшел, мог спокойно пройти. Издалека ему показалось, что они сделаны из потемневшего от времени дерева. Но вблизи обнаружилось: двери обшиты панелями из серебра или какого-то другого металла, почерневшего, но по-прежнему крепкого. Вертикальная ручка блестела, отполированная частыми прикосновениями.

– Не откроешь для меня дверь, Кэшел? – промурлыкала Кольва и улыбнулась, склонив голову набок. Ее пальцы – легкие, как осенняя паутинка, – по-прежнему касались его левого бицепса.

– Чего? – не понял юноша. – Ох, разумеется… Простите мою неучтивость.

Недовольный собой, он покачал головой. Как всегда, он не подумал. Ждал, что Кольва на правах хозяйки дома отопрет дверь, и не принял в расчет ее хрупкость.

Дверь оказалась именно такой, как он и ожидал: тяжелой и неподатливой. Кэшел медленно тянул ее; большой вес нельзя резко дергать, если не хочешь что-нибудь порвать, например мышцы собственной спины. Наконец раздался чмокающий звук, и панель сдвинулась мягко, как молоко, льющееся из крынки. Кэшел подивился устройству двери: ни малейшего намека на петли…

– Благодарю тебя, Кэшел, – произнесла Кольва, осторожно переступая через высокий порог. Притолока и дверной косяк были сделаны из того же гладкого металла, что и сама дверь. Запор отсутствовал.

– Никаких замков? – удивился Кэшел, разглядывая дверь. В их деревне все более-менее состоятельные дома запирались на защелку. Даже в самых бедных хижинах ладили засовы с внутренней стороны.

– Твари из Подземного мира не могут открыть эту дверь, – промурлыкала Кольва, с жадным блеском в глазах разглядывая интерьеры дворца. – А больше Ландур не боится ничего.

– Но когда вы одна?.. – начал Кэшел. Он вошел следом за Кольвой, так же аккуратно переступая порог, чтоб не коснуться босой ногой металла. Возможно, подумал юноша, хозяева таким образом стараются не повредить плотное металлическое покрытие.

– О, ты о том монстре, что напал на меня? – с улыбкой произнесла Кольва. – Видишь ли, он выследил меня снаружи. По счастью, ты явился и спас меня… мой герой!

Она снова ласково прикоснулась к его плечу. Юноша не знал, как воспринимать ее… скажем так, шутливое поддразнивание. К этому Кэшелу не привыкать – он часто не понимал чужих мотивов. Правда, он не был уверен, что Кольва шутит. Не вполне уверен.

Юноша снова откашлялся.

– Вы не могли бы раздобыть мне чего-нибудь попить? – спросил он. – Например, воды… Пить хочется ужасно.

– Конечно, – проворковала женщина. Она осматривала комнату с любопытством мыши, забравшейся в кладовую. Быстрыми маленькими шагами подошла к металлической корзине.

Кэшел тоже огляделся, стараясь не задеть что-нибудь своим посохом. Он затруднялся определить: что здесь было настоящим, а что – просто… ну, отражением.

Все-таки прорези в стене оказались окнами. По крайней мере, свет поступал через них, но не так, как обычно проходит свет через распахнутые ставни. В воздухе плавали полосы чистейшего цвета. Иногда они накладывались друг на друга, образуя новые оттенки, иногда оставались разрозненными, словно квадратные каменные глыбы волнореза в родной Барке.

Кэшел вытянул руку, наблюдая, как играют на коже красные, синие и бледно-желтые, словно клеверный мед, блики.

Ему почему-то казалось, что он должен не только видеть, но и ощущать этот свет. Но блики были столь же невесомы, как и обычный солнечный свет.

От подобных эффектов Кэшел почувствовал себя неуютно, но не встревожился. Он часто чувствовал себя не в своей тарелке, например – на официальных приемах в Вэллисе.

Внутри дворец представлял собой одну полукруглую залу. Она вздымалась вверх на…

Кэшел задумался, пытаясь соотнести высоту потолка с наружным видом дворца. В цифрах юноша был не так силен, как Гаррик и Шарина. Но как опытный лесоруб мог точно определить высоту дерева и траекторию его падения.

Здесь задачка принципиально не отличалась. Потолок был – Кэшел растопырил пальцы на левой руке, затем сжал их в кулак и снова выпрямил указательный и средний пальцы – в семь раз выше его роста. При взгляде снаружи здание (до верхушки куполообразной крыши) всего вдвое превышало его рост. Значит, наверху имеется еще один этаж и, возможно, жилой чердак… хотя трудно предположить, что дворец построен на манер обычного дома.

Крутая, узкая лестница вела вдоль изгиба стены к отверстию в потолке. Перила отсутствовали.

– Вот, Кэшел, – произнесла Кольва, оборачиваясь к нему. В руках она держала графин и хрустальный бокал для вина – высокий, сужающийся книзу. Лицо женщины в переменчивом освещении казалось то фиолетовым, то оранжевым… Затем вдруг все цвета сменились на противоположные, как на негативе. Зубы Кольвы стали черными, кожа – серой с янтарным оттенком, а волосы – темного отлива лесной зелени.

Она улыбнулась и наполнила бокал жидкостью, такой же бесцветной, как глыба горного хрусталя.

– Твое здоровье, мой герой, – произнесла Кольва. Она пригубила из бокала и протянула его Кэшелу.

– Вода? – спросил он. Впрочем, сейчас это не имело для него никакого значения: в горле у юноши так пересохло, что вместо слов раздавалось хриплое кваканье. Холодная жидкость вызвала во рту покалывающее оцепенение. Кэшел проглотил ее и почувствовал, как все тело наполняют тепло и бодрость.

– Что это? – спросил он, опуская бокал. Это точно было не вино: его юноша раньше пробовал, и вкус ему не понравился. Больше всего жидкость напоминала бы воду, если б вода – каким-то чудом – оказалась… живой.