Малыш - Жюль Верн

Они подъехали наконец к Кингстону, красивому порту, занимающему от севера к югу пространство в девять миль и имеющему в ширину шесть миль от востока к западу.

— Это море? — спросил Боб.

— Нет, это только часть его, море гораздо больше, ему и конца не видно.

Но так как паром не пошел далее Кингстона, то Бобу не удалось видеть того, что он так хотел.

Здесь стояли суда всех видов для дальнего и прибрежного плавания. Это объясняется тем, что в Кингстоне запасный порт и в то же время продовольственный. Сюда же направляются заатлантические английские и американские депеши, выгадывая этим полдня времени. Оттуда пароходы отправляются в Лондон, Ливерпуль, Кардиф, НьюКэстл, Глазго, Мильфорд и другие порты Соединенного королевства, — одним словом, происходит непрерывное движение. Бобу нужны были корабли. Здесь их было более, чем он и Малыш могли себе когда-либо представить. Но в то время, как Боб смотрел с удивлением на эту суматоху, Малыш внимательно разглядывал торговые суда, нагруженные товарами, хлопком, шерстью, бочками вина, сахаром, кофе. Все это продавалось, покупалось — словом, это была торговля.

Не для чего было оставаться дальше на набережной Кингстона, где столько нищих соприкасается с богатством.

Оборвыши и старухи бродили тут же, выискивая, чем бы поживиться для своего пропитания.

Мальчики сели опять на паром и вернулись в Корк. Прогулка была интересна, но и обошлась недешево. Надо было постараться заработать на следующий день более того, что было истрачено сегодня, иначе гинеи живо растают.

Не будем вдаваться в подробности проведенного Малышом и Бобом полугода в Корке. Долгая, суровая зима могла бы быть роковой для детей, не привыкших к холоду и голоду, но необходимость закалила ребят. Случалось, что у них с Бобом к вечеру на ужин бывало лишь одно яйцо, в которое они поочередно макали кусочки хлеба. Но милостыни никогда не просили. Они исполняли разного рода поручения, отыскивая приезжим экипажи, переносили вещи и т. д.

Малыш старался экономить жалованье, полученное им в Трелингер-Кэстле. Но в первые дни пришлось потратиться, так как надо было одеть Боба. И как счастлив был бедный ребенок, когда увидел себя одетым с головы до ног за тринадцать шиллингов. После такого большого расхода решено было тратить лишь по нескольку пенсов в день, которые старались зарабатывать, где возможно. Ощущая вечную пустоту в желудке, они иногда завидовали Бирку, не брезгавшему всякими отбросами, найденными на улице.

— Я бы хотел быть собакой, — говорил иногда Боб.

За чердачное помещение Малыш платил всегда аккуратно. Трактирщик, интересовавшийся этими детьми, угощал их иногда горячим супом, который они принимали, не краснея.

Если Малыш берег так свои два фунта, то потому, что хотел «пустить их в оборот». Боб всегда удивлялся, слыша это выражение, и тогда Малыш объяснял ему, что он назначил эти деньги, чтобы покупать вещи и продавать их потом дороже их стоимости.

— Съедобные вещи? — спросил Боб.

— Разные, можно и несъедобные.

— По-моему, съедобные лучше, потому что если их не купят, то можно будет их съесть.

— Ты, я вижу, уже понимаешь кое-что в торговле, Боб. Главное, уметь хорошо выбрать то, что покупаешь, тогда всегда продашь с барышом.

Это была главная мысль, занимавшая Малыша. Было сделано несколько проб с продажей почтовой бумаги, карандашей, спичек, давших мало дохода, так как конкуренция была слишком велика. Дело пошло лучше с продажей газет и журналов на станции. Малыш и Боб имели такой приличный вид и так мило предлагали свой товар, что многие не могли удержаться от того, чтобы не купить у них газеты, расписание поездов или какое-нибудь дешевенькое издание. Через месяц мальчики обзавелись уже плетенкой, в которой газеты и брошюры были разложены в ряд, с заглавиями на виду, и у них всегда имелись деньги, чтобы давать сдачи покупателям. Нечего и говорить, что Бирк был всегда с ними. Иногда с газетой в зубах он бегал среди прохожих, как бы предлагая товар. Вскоре стал появляться с корзиной на спине, в которой были старательно разложены газеты и журналы.

Это была выдумка Малыша, привлекшая еще больше покупателей. Бирк был серьезен, весь проникнут важностью своего занятия. Он уже не бегал и не играл с соседними собаками и, когда они подходили, встречал их глухим ворчанием. Собака маленьких продавцов скоро стала известна всем. Покупатель имел дело непосредственно с ней, так как вынимал из корзины газету и деньги за нее клал в копилку, висевшую на шее Бирка.

Ободренный успехом, Малыш решил расширить свои дела. К газетам и брошюрам он прибавил спички, пакетики с табаком, дешевые сигары и т. п. Таким образом, у Бирка на спине оказалась вскоре целая лавка. Его вознаграждали нередко каким-нибудь вкусным куском или лаской. Эти три существа — Малыш, Боб и Бирк — жили так дружно между собой, что многие семьи могли позавидовать им!

Малыш открыл вскоре в Бобе живой, любознательный ум; так как он не умел ни читать, ни писать, то Малыш счел своей обязанностью учить его. Ведь должен же он был уметь читать название газет, которые продавал! Боб сделал вскоре блестящие успехи, благодаря терпению и старанию своего учителя. Зато и давал же он волю своему воображению, представляя себя то продавцом в книжном магазине, то управляющим магазином Малыша, у которого будет прекрасный магазин книг на лучшей улице Корка, с вывеской «Букинист». Надо сказать, что Боб уже получал небольшой барыш от продажи и, имея в своем распоряжении несколько пенсов, никогда не отказывал в милостыне маленьким нищим. Он не забывал того времени, когда сам бегал по большим дорогам, выпрашивая копперы.

Никто, конечно, не удивится, что Малыш вел счеты с удивительной аккуратностью. Каждое утро он вписывал в книгу сумму, назначенную для покупки товаров, а вечером подводил баланс между расходом и приходом. Умел покупать, умел и продавать — в этом и заключался секрет успеха. К концу 1882 года он мог поместить в кассу — если бы только она была у него — десять фунтов. Впрочем, вскоре издатель, у которого он забирал журналы, предложил Малышу хранить деньги у него, предложив ему даже небольшие проценты.

Малыш стал мечтать о расширении своего дела. Он, может быть, и достиг бы этого, если бы поселился окончательно в Корке; но он понимал, что большой город, например Дублин, мог предоставить гораздо больше источников. Корк ведь только случайный порт, тогда как Дублин совсем другое дело. Но ведь Дублин находился так далеко, и не заблуждался ли Малыш, желая променять действительность на мечту?

Зима не была особенно сурова, и мальчики не страдали сильно от холода, бегая с утра до вечера по улицам. Но иногда все же было нелегко стоять на ветру под снегом. К счастью, они ни разу не были больны. Каждое утро, какова бы ни была погода, Малыш и Боб вставали на заре и бежали за покупками, а затем спешили к вокзалу, чтобы поспеть к приходу и отходу поездов, а затем ходили по разным кварталам, куда Бирк разносил товар. Только по воскресеньям, когда затихают все города, пригороды и деревни Соединенного королевства, они позволяли себе отдыхать, занимаясь починкой и чисткой одежды и вещей. После полудня в эти дни они отправлялись в сопровождении Бирка в окрестности Корка, спускались по Ли до Кингстона, как два маленьких буржуа, гуляющих после целой недели работы!