Флибустьер времени. «Сарынь на кичку!» - Анатолий Спесивцев

Если бы Аркадий заранее не продумал, чем можно в таком случае умаслить Богдана лично, то плакали бы его планы горючими слезами. Не слететь с уровня переговорщика с такой личностью попаданцу помогли домашние заготовки, часть которых ему была подсказана товарищами. В необходимости лично заинтересовать Хмельницкого были уверены все из узкого круга посвящённых. Становясь на сторону попаданца, он автоматически ставил под удар свой авторитет, на данный момент ещё далеко не такой подавляющий, как в реале года пятьдесят первого или пятьдесят четвёртого.

«А работа-то у чертей, соблазняющих продавать дьяволу души, – не сахар. Вредная, можно сказать, трудовая деятельность. Им за неё в аду должны молоко давать. Может, учитывая местные условия, из-под бешеной коровы».

Такие мысли у Аркадия появились после воплощения в жизнь задумок по уговариванию Богдана поддержать их заговор. Такая формулировка, естественно, в ходе переговоров не звучала, но… подразумевалась. Но волновала Хмельницкого не сомнительность действий Москаля-чародея и его компании, а личный интерес: что он будет с этого иметь? К счастью, домашние заготовки сработали, и будущий гетман оказался пусть не полностью, но удовлетворён.

Дальше было легче. Объяснив собеседнику, как он предполагает решить татарский вопрос и проблему заселения освобождающихся территорий, Аркадий добился формального согласия Хмельницкого на такую попытку, однако у попаданца сложилось впечатление, что оно было именно формальным. Впрочем, жителю Украины начала двадцать первого века к «волчьей» форме обещаний своих политиков было не привыкать. Они, как известно, настоящие хозяева своего слова. Когда хотят – дают, передумают – забирают обратно.

Договорившись между собой, без труда определили, что и остальным стоит сказать всё. Конечно, без некоторых подробностей вроде будущего гетманства Хмельницкого. Зачем заранее гусей дразнить? Многие атаманы видели на самых высоких должностях только себя любимых, а к возвышению других рёвали не по-детски. Остряница тому живой пример. Оба согласились, что без ещё одного общего атаманского совета, лучше завтра с утра, не обойтись. Дружески распрощавшись, разъехались.

Хмельницкий поскакал во весь опор, оставляя заметный даже ночью пыльный след, успокаивать соратников, а Аркадий не спеша, шагом, отправился домой. Наслаждаясь приятной после дневного зноя прохладой. Разговор с исторической личностью вымотал его до предела, куда там любым физическим нагрузкам. Завтрашний день обещал быть не менее тяжёлым, нужно было хорошенько отдохнуть перед ним. Даже при помощи Хмельницкого предстояло хорошенько попотеть, объясняя атаманам причины их неосведомлённости в важнейших, непосредственно их касающихся вопросах. А главари казаков были не из тех личностей, которые легко проглатывают подобные вещи. Скорее они, все без исключения, принадлежали к числу людей, склонных вбивать обиды в глотки обидчиков. Оставалось порадоваться удачному по времени побегу Остряницы, дававшему великолепное оправдание для интриганов с Москалём-чародеем во главе.

Перекусив чем бог послал, а джуры умять не успели, завалился спать и заснул, не успев почувствовать щекой подушку. На лету. Спал как убитый, но такое осталось впечатление, что ночь кто-то нагло украл, тем самым лишив попаданца так необходимого ему отдыха.

«Эх, поймать бы этого кого-то… ээээ! да смачно… эээа! Ой как спать хочу. Конечно, вместо гипотетичных похитителей ночи логичней было бы набить морды наглым нарушителям сна, буянящим во дворе. Но судя по голосам, это Сирко и Богун, а с ними связываться… нет, эээа! определённо лучше поискать похитителя ночи. Собственная рожа целей будет».

Посомневавшись немного, идти сразу за кофе или во двор, выручать джур, державших насмерть оборону у входа, не пуская атаманов в дом, решил, что с кофе лучше подождать немного. Ещё не ставшие теми знаменитыми полководцами, с юнцами, если захотят, Сирко и Богун справятся без труда. И по закону подлости прервут священнодействие приготовления кофе в самый важный момент. Так что лучше выйти во двор, отрегулировать дела с естественной гидравликой (классно Хайнлайн завернул, внушает) и поговорить с грозными, в будущем, атаманами.

Увидев вышедшего во двор Аркадия, атаманы перестали лениво лаяться с джурами, стеной ставшими на их пути. Поручкавшись с пришедшими, попаданец сразу взял быка за рога:

– Чего ни свет ни заря шум подняли?

Иваны переглянулись, и Богун от имени обоих объяснил, что их весьма удивила попытка Хмельницкого удержать возросшее в числе, сильное как никогда казачье войско от похода на обнаглевших татар. И они не верят, что Москаль-чародей такое сомнительное, попахивающее предательством дело предложил. Хотя они давно были с попаданцем на «ты», обращался Богун к нему как к старшему товарищу. Знали ребята, кому обязаны своим неожиданным карьерным ростом из сотников в полковники. И рвались в бой, чтоб доказать всем, что это возвышение не случайно.

«Началось. С утра, спозаранку, доказывай, что ты не верблюд. И ведь умнейшие люди, уже не мальчики, легендарные в будущем личности, о Богуне даже ненавидевший русских Сенкевич отзывался уважительно, Сирко самый знаменитый в истории характерник, а туда же…»

– Ребята, вы садитесь вон на лавочку, за стол, джуры нам чего-нибудь поесть вынесут, а мне, для сохранения шаровар сухими, в сральню зайти надо. Выйду, поговорим.

Вернувшись и сев напротив гостей, Аркадий начал беседу с примера:

– Вот дерётесь с лютым врагом, и вдруг какой-то малолетка забегает на соседний двор и валит там на землю соседскую девку, задирает ей юбку. Вы как, драку прекратите, к врагу спиной повернётесь и побежите её невинность спасать?

Хлопцы растерянно переглянулись.

– Это ты… о чём? – выразил их общее недоумение Богун.

– Главный враг у нас кто? – ответил вопросом на вопрос Аркадий.

– Ну… наверное… турецкий султан.

– Согласен. Именно он. А крымский хан нам сейчас враг?

– Нет. Наоборот, союзник. Только… ненадёжный он союзник, с такими друзьями и врагов не надо, в любой момент такой «друг» в спину засапожник может сунуть.

– Не согласен. Как раз Инайет – союзник надёжный, без нашей помощи ему на престоле крымском не удержаться. Ему лично верить можно. Другое дело его окружение… уж очень много среди татарских мурз людоловов. Они нам верными друзьями точно не будут. Однако даже эти мурзы могут нам сильно помочь, действуя в собственных интересах. Но придётся некоторое время, короткое, ещё потерпеть ногаев. Нельзя идти в поход на их кочевья. Зато тех козлов, которые пошли в набег на наши земли, будем перехватывать и наказывать.