Богатые мужчины, одинокие женщины - Петти Мессмен

Справа от Пейдж находился нижний вестибюль с кафедральными стрельчатыми окнами, арками в мавританском стиле, крепкой голубой мебелью – такой же, как в номере Стена, замечательным старинным круглым столом и кабинетным роялем красного дерева, за которым обреченно сидел хмурый парень в очках с проволочной оправой и с ужасно угрюмым видом агонизировал над клавишами. Он наигрывал несколько нот, затем, недовольный, брал с соседнего стула бутылку пива, делал глоток и начинал все сначала. Рядом с пивом лежал желтый блок бумаги и карандаш, и она поняла, что он сочиняет музыку. Ей было интересно, не знаменитость ли это, она понаблюдала еще некоторое время. Он, должно быть, чувствовал, что она стоит и смотрит на него, но ни разу не обернулся.

Ей стало скучно, и она отправилась к себе в номер мимо маленького стола регистратора, но задержалась перед очень старой витриной, в которой за стеклянными дверцами были выставлены достопримечательности «Шато». Экспозиция включала в себя массу неожиданных предметов: от фирменных открыток и спичечных коробков «Шато Мармонт» и маленьких стопок «Голливуд рипортер», «Вариети», «Роллинг Стоунз», до неожиданной коллекции старинных кукол с разрисованными фарфоровыми личиками и, к ее удивлению, пижам в цветочек и теннисок с эмблемами «Шато Мармонт», одна из которых, как она заметила, была на унылом пианисте. Преодолев пару пролетов лестницы, ведущей в пентхауз, Пейдж прошла в шикарный четырехкомнатный номер, задавая себе вопрос, когда «Филадельфия» снова позвонит. Ее обрадовало, что он не соврал, и на прекрасно сервированном кофейном столике вместе с цветами и двумя хрустальными подсвечниками были расставлены: неоткрытая банка иранской икры на льду, тарелка миниатюрных квадратных тостиков и бутылка шампанского в серебряном ведерке со льдом. Было уже шесть часов, и вид накрытого стола вызвал у Пейдж зверское чувство голода.

Испытывая слабость от соблазнительного зрелища и пустоты в желудке, она в нерешительности смотрела на банку икры, но, в конце концов, не решилась разрушить безупречную картину.

Вместо этого Пейдж решила принять ванну и одеться.

Как раз когда она отмеряла пару чашек ароматного масла для ванны, зазвонил телефон, и она бросилась по ледяному мраморному полу обширной ванной комнаты, чтобы снять трубку, спрашивая себя, кто бы это мог быть: Тори, Сьюзен или Стен?

– Привет.

Пейдж испытала легкое разочарование, услышав голос Тори на другом конце провода.

– Успела в последний момент – со времени твоего звонка прошло ровно двадцать семь минут… Он уже там? – спросила Тори с участием в голосе.

Пейдж с радостью заметила, что голос Тори определенно был не таким безумно печальным, как прошлой ночью, и ей было интересно, с чем связано это изменение.

– Нет. Кажется, это совещание может тянуться вечно, – жаловалась Пейдж, следя за тем, как белоснежная пена в быстро наполняющейся ванне поднимается все выше и выше вместе с уровнем воды.

– Таковы издержки его бизнеса. Ты хотела богатого парня – ты его получила. Частые отлучки, чтобы уследить за накручивающимися семью цифрами…

– В таких случаях одно всегда вытекает из другого, как, например, и у твоего божественного, играющего в поло Ричарда Беннеттона…

Тори весело рассмеялась.

– Кстати о нем – как ты думаешь, кто приглашен сегодня на вечеринку? Угадай, кто, оказывается, еще будет обедать у Кит и Джорджа?

– О нет! Ты меня разыгрываешь! Ой, подожди секунду, – Пейдж увидела, что ванна почти переполнилась, и бросила телефонную трубку, чтобы успеть выключить воду.

Мгновение спустя она вернулась, желая услышать все остальное и думая, что нет ничего удивительного в том, что голос Тори звучал так бодро.

– Как это получилось?

– Прошлой ночью я вскользь сказала Ричарду, что буду там. Он знает их, но недостаточно близко…

– И у него хватило наглости позвонить им и пригласить самого себя?

Тори рассмеялась, весело подтверждая это.

– Это очень приятно, – одобрила Пейдж, расставляя различные гели и кремы из своей косметички по столу, разглядывая свое отражение в зеркале, чтобы убедиться, что не слишком много времени провела на солнце.

– Я знала, что тебе понравится. Я как раз вернулась от Кит. Она занята тем, что пытается распределить места для гостей по-другому.

– А что думает Джордж?..

– По-моему, Джордж не слишком сильно жаждет увидеть Ричарда, и Кит сказала, что он просто завидует. Джордж хотел бы иметь рост шесть футов два дюйма, быть таким же выдающимся и при деньгах, и все это – не ударив палец о палец.

– Он не оригинален. Мне кажется, я тоже завидую Ричарду. Ну, а кто будет партнером Сьюзен?

Тори снова рассмеялась, и в ее голосе снова прозвучало дружеское участие:

– Я дам тебе две подсказки: бриолин и биржа.

Пейдж размышляла ровно мгновение, и, сообразив, тяжело простонала:

– О, нет. Только не этот маклер со своей «Майами Вайс»…

– Кит сказала, что Сьюзен не дала ему ни единого шанса. Ты же знаешь, для нее это была ужасно тяжелая ночь, – укорила Тори.

При намеке на Марка Пейдж замолчала, потому что хотя он практически жил у них в доме и был «общим другом», продолжал тем не менее оставаться болезненной темой, так как по заведенному порядку после «отбоя» исчезал в спальне Пейдж. Пейдж поклялась загладить свою вину перед Сьюзен. Она хотела даже прекратить видеться с Марком, но не могла себя заставить сделать это. Он составлял значительную часть того, что ей было необходимо. Он давал ей прекрасное настроение, неповторимое наслаждение. Он заставлял ее смеяться. И она, казалось, делала для него то же самое. Кроме того, она продолжала надеяться, что Сьюзен встретит и полюбит кого-нибудь другого. Кого-нибудь более соответствующего прототипу, ради знакомства с которым они сюда и переехали.

– Кто знает, а вдруг в этот раз он ей понравится, – предположила Тори – А теперь послушай, сделай что-нибудь еще более волшебное с помощью своего красною платья. Очевидно, оно имеет магическую силу…

– Это ты прошлой ночью имела колдовское очарование, – сказала Пейдж и с улыбкой повесила трубку.

Когда ванна, над которой клубился горячий пар, была готова, Пейдж залезла в нее, бросив халат в лужу на полу. Закрыв глаза и погружаясь в горячую пузырящуюся глубину, вдыхая экзотический, почти восточный аромат масла для ванны «Опиум», она думала, что все, чего ей не хватает сейчас, это бокала шампанского и, конечно же, ее таинственного «Филадельфии», который теперь стал еще более таинственным.

Через полтора часа, когда Пейдж, лежа на кушетке, одетая, с прической и макияжем, пытаясь смотреть по телевизору повтор очередной части сериала «Уолтоны», от Стена Паркера все еще не было ни слуху, ни духу. На этот раз даже не было телефонного звонка. Каждый раз, слыша какой-либо шум, она взбивала волосы и меняла положение, готовясь приветствовать его.