Суррогаты - Сергей Михонов

Поэтому те, кто остался в городе, надеясь отсидеться по домам или рабочим местам в силу работы по сменам, уже успели позавидовать тем, кто оказался умней их, избегая загодя невиданной трагедии.

"Гастарбайтеры" занялись созданием беспорядков, вместо их устранения, что было привычно, а ныне видеть необычно. И главное разочарование впереди. Город можно было считать потерянным для России — его оккупировал неведомый противник. И все, кто не принимал новые порядки, подлежали нейтрализации, но не всегда телесно. Наймитам требовались те обыватели-обитатели из городского населения, кто руководил в городе. Их они обращали в жалких рабов, клеймя суррогатами уровня "топоров" — тупых рабочих. На их одежде — оранжевых жилетах, используемых взамен пиджаков — повсеместно появлялась иная буква алфавита "Т" на груди со спиной, а на каске или повязке — "Р".

В Брянске начался обратный отсчёт времени по старому летоисчислению, уходя корнями в тёмные века средневековья, когда процветало рабство и холопство.

Запись N16

— ДИВЕРСИЯ —

"Мы едем-едем-едем в далёкие края…"

(строки из детской песенки)

Азаровский по обыкновению первым проявил инициативу, знакомясь с новым пополнением "партизан".

— Кто такие, и откуда? — поинтересовался он.

Артиллеристы уставились на него вопросительно. Знаки отличия на форме майора КГБ говорили сами за себя, да и надпись большими белыми буквами на тёмном фоне его широкой груди "Алмаз" с обозначениями красно-зелёных треугольников на берете, указывали кто он такой и откуда.

— Неужто оттуда?! — не поверили артиллеристы.

Капитан СБУ быстро расставил всё на свои места. Знать они объявились у блокпоста неведомого врага неспроста, ими проводилась какая-то совместная спецоперация по нейтрализации группы "живодёров" и "мародёров".

— Как-как ты их обозвал? — заинтересовался майор.

— Соответственно их буквам алфавита на робах, — уточнил Косяченко.

— Косяк, стало быть, и вышел у вас в части, как и у нас… — Азаровский осёкся. — Да и не важно, а то, что вы нужны нам, также как и мы — вам!

Он в двух словах коротко обрисовал ситуацию с появлением на Украине странных типов, коих они именовали несколько иначе в "партизанском" отряде — "жмуриками" и "мудаками". Но им понравилось то определение, какое противнику дали артиллеристы.

— Много вас таких вольных стрелков или…

— Все здесь… — выдал подполковник Косяченко, являясь в недалёком прошлом командиром батареи. На вооружении у них состояли те же пушки, какой они орудовали по блокпосту противника, выводя из строя свои же орудия там у них.

Помимо тяжёлой артиллерии и подбитой бронетехники у "гастарбайтеров" по обыкновению хватало автоматического оружия, а к нему обойм с патронами. Разгрузки им заменяли многочисленные карманы комбинезонов.

Первыми, кто догадался обтрясти их, оказались уголовнички. Что стало полной неожиданностью для Косяченко.

— Мой косяк, — подтвердил Азаровский. — Взял грех на душу — их с собой. Понимать… твою должен! Каждый человек — нормальный, а боец — на вес золота!

Деваться и впрямь некуда. Самих артиллеристов, как артистов погорелого театра, благо передвигались не на кибитке, а имелся грузовик, предназначенный для транспортировки "Спрута" и снарядов к нему.

Грех бросать те, что даже не подходили калибром, в случае необходимости пригодятся для минирования дороги и прочего в том же духе и по роду занятия. "Партизаны" те же диверсанты, но на родной земле, где им знаком каждый клочок. Не стали исключением и артиллеристы. Подполковник Косяченко был родом из-под Ровно. Данное известие порадовало Азаровского, поскольку майор не собирался уступать тому пальму первенства командира вольнонаёмного отряда. С подполковника хватит и "артиллерии" за глаза. А уж устраивать диверсии — его прерогатива — спецназовца. Тем более что за плечами не одна горячая точка и Афган значился первым в его героическом списке. Там он получил свою первую медаль, а заодно ранение и внеочередное звание.

Но о том не хотелось сейчас вспоминать, поджимало время, требовалось торопиться.

— Как давно "гастарбайтеры" атаковали вас в части, и где это происходило? — пригласил Азаровский Косяченко присоединиться к нему внутрь "Тунгуски". Уборщице пришлось освободить ему своё место. И вместе с молодняком, отправились к артиллеристам. Те тут же припахали Петра к работе по сборке пушки. И уложились за полторы минуты.

— Быстро… — отметила Апанасиха со знанием дела, чем удивила орудийный расчёт. — Обычно на это уходит минуты две — по нормативу! А готовность к стрельбе, у вас какая — за минуту справляетесь?

Сюрприз на сюрпризе. Чем ещё могли "партизаны" удивить артиллеристов? Ах да — детвора и боевая оказалась у них. Сами всё видели.

— Где научились?

— В бою… — обрубил Панасюк-младший разговор, не желая особо распространяться по данному поводу. И без подсказок было понятно из-за чего. И девчонка того же примерно возраста по той же причине трётся рядом с ним. Даже зеки уяснили: им не следует цеплять их — самих зацепят в ответ и так: мало никому не покажется.

Пока люди в отряде "партизан" знакомились с пополнением, Азаровский на пару с Москаленко при содействии Косяченко выяснили: у них есть реальный шанс опередить колонну "гастарбайтеров" продвигающуюся не столь стремительно, как они думали поначалу, в направлении Ровно — точнее АЭС, поскольку путь постоянно приходилось преодолевать с боями по воинским частям и сёлам. "Партизаны" могли срезать, но для этого придётся идти по бездорожью, хотя если учитывать в каком состоянии на Украине находились дороги — всё равно, что их не было — отсутствовали как таковые, а наблюдались лишь жалкие признаки далёкой цивилизации.

Решение было принято молниеносно, и предварительный маршрут следования с направлением проложен по карте Косяченко.

— Ровно, так Ровно… и поедем, а не криво, как… сами знаете — кто… — озвучил всеобщую мысль вслух Азаровский. — От винта! По коням! Погнали…

Марш-бросок предстояло осуществить приличный. Топлива в баках должно хватить, даже удружили артиллеристам, пополняя опустевший бак грузовика. Все понимали: это билет в один конец и для всех одинаков — назад пути нет. Впереди бой и не такой лёгкий, какой случился у них у блокпоста. Атаковать колонну "гастарбайтеров" придётся без подготовленной позиции на марше. И лишь Косяченко был уверен: им удастся осуществить задумку Азаровского на 100 %.

Он то и дело дорогой вносил необходимые корректировки, спрямляя углы, стараясь держаться прямой линии. Ровно им ни к чему — город с людьми обречён. Главное не допустить противника к АЭС. И чем больше о том думал Азаровский, тем темнее становилось его лицо. Душу терзали сомнения. А правильно ли он поступает? Ведь люди — и там немалое население! Если "живодёры" с "мародёрами" доберутся до них, страшно представить, чего может случиться — катастрофа. Город перестанет существовать — нормальное население в областном центре. Это же сколько "живодёров" наделают там те, кто не шёл у него из головы. Он постоянно видел перед глазами те тёмные силуэты, мелькнувшие тогда тенями у эшелона. Кто же они такие? И откуда взялись? А уж чего творят — и подавно непонятно! Для чего или кого? Не "союзников" же из блока НАТО? Оно им надо — ядерная война под боком! Это же конец всей Европе! Она на раз окажется в жопе. С атомом — даже мирным — шутки плохи. Чернобыль как напоминание о трагедии 20-го столетия и незаживающая рана большей частью для белорусов. А он сам проживал тогда с семьёй в Гомельской области. А тут эта катастрофа — люди вышедшие на демонстрацию после аварии на пятый день, ничего не подозревая, стали падать замертво, теряя сознание. Случись нечто подобное с иными четырьмя АЭС Украины — хана. Погибнет порядка 50 миллионов по самым скромным подсчётам. Но кто знает, а если и на границе с Украиной и Беларусью аналогичному удару "гастарбайтеров" подвергнуться тамошние четыре АЭС? Катастрофа в мировом масштабе — катаклизм. Последствия будут необратимы для всего мира, а не только бывших стран Советского Союза.

— Что же происходит, а твориться?!

— А… — отвлёкся Косяченко от карты, располагаясь на месте командира "Тунгуски". — Чего случилось?

— Пока что ничего, хотя кто знает — уже, и сами всё видели, а принимали непосредственное участие, — не стал особо распространяться на счёт своих опасений майор КГБ. — Мы где?

— Вот здесь, — ткнул в карту подполковник.

— А противник? Что там твориться снаружи?

— Ничего такого, что можно было бы трактовать за активные действия неведомого врага, — вернулся с дежурного поста Москаленко на верху башни, торча по грудь из люка. — Не замечено ни одного столба дыма в прилегающих окрестностях.