Собственность бывшего (СИ) - Попова Любовь

 - Вроде сегодняшней сделки?

 - Да, - его холодные пальцы касаются моего подбородка. Я поворачиваю лицо и поднимаю глаза. Окунаюсь в его, такие серые. Холодные и жгущие одновременно. Как мороз в осенний день, который щиплет щеки. И ты его можешь ругать, но знаешь, что он неизбежно будет приходить из года в год. – Я тоже по тебе скучал. Но знаешь, что я в очередной раз понял в этой вынужденной разлуке?

 - Что?

 - Мы единое целое. И нам даже не нужно для этого находится постоянно рядом. Достаточно того, что мы существуем. И где бы мы не были, как бы не ругались, нас все равно будет тянуть к друг другу.

Я моргаю часто, часто, чтобы не расплакаться, но срываюсь, когда его рука касается малышки, которая в тот самый момент толкается.

Его губы касаются моих, слизывают соль, и я шумно выдыхаю.

 - Надо уметь подчиняться неизбежному. А судьба давно вынесла мне приговор в виде тебя.

 - У меня есть отличная камера пожизненного заключения.

 - Чур нары мои, - усмехаюсь и Артур снова меня целует. И все-таки.  – Надо сделать УЗИ.

 - Да знаю я. Я вообще – то гинеколог, – усмехаюсь и подаю руку Артуру, который помогает мне встать, чтобы отвести к врачу.

Глава 50. Артур

— Чего не спишь? — Диана подходит сзади, пока я сижу за ноутом в ее маленькой кухне. Завтра мы отсюда уезжаем. Диане потребовалось забрать вещи.

— Вот смотрю квартиры в Магадане.

— В Магадане? Не далековато?

— Ты права. Слишком близко. Лучше Южно-Сахалинск.

Диана проворно, учитывая живот, садится на стул рядом со мной. Босиком. А по полу дует. Я поднимаю ее ноги и опускаю себе на бедра.

— Ты туда маму хочешь отправить.

— Все-таки ты умница, — смотрю на нее, пока она грызет сушку. Так аппетитно, что я ее отбираю. Она пожимает плечами и берет следующую.

— Не проще ее там же оставить? Зачем напрягаться?

— Она имеет на тебя влияние. Поэтому чем дальше, тем лучше.

— Ты тоже имеешь. Может, и от тебя мне держаться подальше?М?

— Разбежалась, я скорее привяжу тебя к себе, — снова отбираю у нее сушку, на что она показывает язык и берет следующую. По итогу я закрываю ноут, потому что работать в такой обстановке просто невозможно.

— И как ты тут помещаешься с таким животом? - смотрю на него, но большее внимание привлекает ее ночнушка. Широкая майка с шортами. И почему она раньше так не ходила.

— Считаешь меня толстой? — смеется она и поднимается, чтобы сделать чай. Поднимается на носочки, от чего шорты еще немного задираются. Сердце бьются все чаще.  — Я, кстати, здесь даже танцевать умудряюсь.

Она виляет упругой попкой, и я даже улыбаюсь.

— Родишь — можешь потанцевать на мне.

— Чтобы опять-таки не быть толстой?

Я поднимаюсь и встаю за ней. Убираю растрепанную косу на плечо, освобождая для себя маленькое ухо.

— Как не тебе знать, что ты мне нравишься в любом виде.

— Знаю, — обнимает она меня за шею, пока я вжимаюсь в ее задницу. Она трется своей. Я не хотел трахаться в этой квартире. Диван скрипучий, все держится на добром слове. Но когда Диана сама по сути предлагает, потираясь об меня так недвусмысленно, разве я могу устоять. Глажу остатки талии, нахожу объемную грудь, которую тут же освобождаю от легкого топика. Стискиваю твердые горошины, стопой чуть расставляя ее ноги. — Если перестараешься, поедем в роддом.

— Не, сначала распишемся. Мне кажется, тебе давно пора взять мою фамилию.

— Думаешь? — стонет она, пока я уверенно мну грудь, продолжая целовать ушко, языком скользя по шее. На мгновение отвлекаюсь, чтобы выключить свет и оставить только лампочку на вытяжке. Пятый этаж, но все-таки. Не люблю свидетелей.

— Уверен.

Я стягиваю ее шорты, а она прогибается в пояснице, открывая мне доступ к самому сладкому. И я сажусь на корточки, пальцами проводя по изрядно распухшим половым губам. Любопытно. К такому можно ведь привыкнуть. Я продолжаю их рассматривать, вдыхать более яркий аромат, касаясь плоти пальцами.

— Артур, я знаю, что там все немного изменилось…

— Диана, заткнись, ладно, я тут кайфую, между прочим.

— А? Да? Ты просто извращенец, — смеется она, но глотает смех, когда я наконец целую самую суть, языком вкушая соки, что выделяются в гораздо большем количестве.

Я уже говорил, что к такому легко привыкнуть?

Диана просто падает на стол грудью, пока я активно скольжу языком вверх-вниз, рукой готовя себя к основному блюду. И когда Диана уже на грани, стонет в голос, дрожит всем телом, резко встаю и одним четким движением проникаю в нутро. Сначала меня самого колбасит, особенно когда я чувствую, как пульсирует влагалище. Горячее. Узкое. Такое влажное. Я сжимаю косу Дианы в кулак, позволяя себе немного грубости, иначе просто начну долбить как бешеный. А так вхожу как можно глубже и медленнее, доставая членом до самого конца, скольжу головкой по клитору и снова вставляю на всю длину. Снова и снова. Так медленно и нежно, как не делал никогда, чувствуя, как от напряжения и желания поддаться привычному ритму тело дрожит.

— Артур, ты можешь, — пытается сказать Диана хриплым шепотом, но у меня в голове гул.

— Сейчас лучше молчать.

— Артур

— Я серьезно, — вбиваюсь резко на всю глубину, замирая. — Помолчи. Я тут нежным быть пытаюсь.

Она смеется и тут же стонет, когда я повторяю удар в самую матку. Ну или пытаясь достать до нее.

— Можно ведь и по-другому, — слышу шепот и вытаскиваю влажный от обильной смазки член. Провожу по нему рукой и размазываю пальцы по губам Дианы. Я знаю, о чем она говорит. Но толкнувшись в рот, вряд ли буду нежным.

— Уверена?

— О да, — разворачивается она ко мне лицом, поднимает руки, пальцами дергает меня за волосы назад и одним четким движением языка касается кадыка. Снизу-вверх и обратно. Ниже. Ниже. Пока ее язык не касается сосков, пупка. Я рычу, вжимая руки в столешницу маленькой кухни. Иначе просто насажу ее рот на себя, так меня распирает от желания.

Ее язык скользит по всей длине. Облизывает головку. И так несколько раз, пока губы не касаются мошонки.

Я шумно выдыхаю несколько раз, чтобы сдержать порыв. Ну давай, давай. Ты ведь знаешь, что делать.

И Диана делает. Губами берет член в рот до самого горла. Втягивает воздух, создавая вакуум, и я дергаю бедрами назад. Уже на автомате. Но Диана впивается ногтями мне в зад и держит член во рту. Отпускает на мгновение, чтобы отдышаться и снова берет меня во влажный плен. Только на этот раз делает это быстрее. Еще быстрее, пока я не теряюсь в реальности, морщась от наступающего кайфа, растекающегося по венам отменным коньяком. Но медленно. Хочется быстрее. Хочется еще быстрее. И больше терпеть нет сил. Я зажимаю голову Дианы пальцами, держа ее ровно в одном положении, теперь совершая ряд жестких фрикций. Открываю глаза и рычу Диане.

— Открой глаза. Живо!

Диана поднимает ресницы, слезы струятся по щекам, пока во рту хлюпает массивный ствол. И этот ее вид, покорность, то как она сдерживает рвотный рефлекс, сносит башню окончательно. Я кончаю бурно, глубоко в горле, прекрасно зная, что она захлебывается. Отпускаю через мгновение, глядя, как по подбородку стекает мое себя, и Диана облизывает губы.

Шикарная. Моя. Порочная. И сейчас, в положении, это кажется особенно пошлым.

Я поднимаю ее с колен и веду в ванну, где сам смываю остатки влаги с лица, с промежности, помогая ей подмыться.

— И как ты раньше справлялась?

— С трудом, — почти спит она, и я веду ее на скрипучий диван. Он еще и узкий, но мы все равно укладываемся ложечкой и почти засыпаем.

— А ты говорил, кухня маленькая. Если мы там поместились…

— На выпускном мы поместились даже в туалетной кабинке. Помнишь?

— Ну… это мужчина может забыть свой первый раз, а девушка вряд ли.

— Особенно если этот парень станет твоим последним.

— А я у тебя?

— И ты, Диана. Можешь не сомневаться. Спи давай.