Звездные корсары - Константин Мзареулов

– Вот оно что, – вырвалось у Шестоперова. – А я-то гадал, в чем отличие между мягким и жестким вариантом…

Сидевший рядом Мохад Радден тихонько ответил:

– По жесткому варианту мы бы просто подвели «Сокрушителя» и разнесли Захру на кусочки.

Покосившись на них, Верховный продолжил излагать замысел операции. Одновременно с атакой на крепости, сказал он, планируется нанести по Захру огневой удар с целью нейтрализации верных протинборскому режиму войск, после чего будет выброшен десант для поддержки повстанцев из числа сторонников Федерации.

– Наш главный союзник, Партия Единения, уже контролирует ситуацию на планете Сти, – пояснил Гаффай. – На самом Захру положение сложнее. Правительство развернуло террор против оппозиции, боевые дружины Единения вступили в тяжелый бой с верными режиму армейскими частями. Вмешательство федеральных войск должно изменить соотношение сил.

Кто-то спросил, на каких планетах набирался десантный контингент. В кают-компании послышались понимающие смешочки. Тоже заулыбавшись, Верховный ответил:

– Две дивизии с Ратула, три – с Чигара и еще шесть – с Бирну. Наши друзья-бирнумы очень обрадовались возможности поквитаться с захрумами.

Зензилап Гаффай, чьим спецназовцам предстояло первыми ворваться в орбитальные крепости, заметил обеспокоенным тоном:

– Если они там увлекутся, наверняка может случиться ужасная резня. Бирнумы слишком давно и яростно ненавидят захрумов.

Подтвердив кивком, что понимает сложность и остроту этой проблемы, Гаффай-старший произнес:

– Сначала бирнумские дивизии будут заняты дракой с правительственными войсками, а для окончательного наведения порядка мы перебросим охранные батальоны Партии Единения с планеты Сти. Надеюсь, чрезмерных жестокостей удастся избежать.

Началось распределение боевых задач. В первую очередь следовало вывести из строя – желательно, временно и не слишком капитально – большую гравитационную антенну. Кроме того, Верховный потребовал как можно скорее уничтожить все три броненосца, а также батареи самонаводящихся торпед класса «поверхность-космос». Только после этого можно было подводить вплотную к Захру тяжелые корабли и войсковые транспорты.

Обе задачи штаб возлагал на корветы «Куб» и «Пирамида», оборудованные аппаратурой, делавшей их почти невидимыми во всем спектре гравитонных волн. Впрочем, гросс-адмирал честно предупредил, что даже у «невидимок» не слишком много шансов подобраться к планете необнаруженными – тинборы создали вокруг строящейся базы достаточно плотную оборону.

– Следующий этап операции… – начал Верховный.

Раздался сигнал коммуникатора. В стереокубе появилось изображение командира фрегата «Луч», гуманоида в звании корвет-капитана.

– Нахожусь в Черной Сфере, – доложил тарениец. – Принял на борт контейнер с кристаллами Гзи большого размера – я таких огромных еще не видел… Выгруженный нами контейнер с медикаментами унесли фошкоры.

– Отлично! – Гаффай улыбнулся. – Полным ходом возвращайтесь на Ратул.

Машинально Шестоперов поискал взглядом Визброя, хотел поздравить с получением кристаллов для орудий «Зигейра Второго», но вовремя вспомнил, что Шовит остался на базе – недостроенные линкоры не участвовали в походе. Не пошел в рейд на Захру и Мафтинд Гаффай – в отсутствие Верховного Главнокомандующего он возглавил оборону Ратула. Дней через двадцать, когда вся тройка линейных кораблей должна была завершить монтаж артиллерии главного калибра, Федерация станет практически неприступной.

А совещание между тем приняло неожиданный оборот. Командир легкого крейсера «Разбойник», молодой чигарец атлетического телосложения, – осведомился, предусмотрены ли меры на случай, если корветы не смогут выполнить поставленную перед ними задачу. Тяжело вздохнув, Гаффай мрачно произнес:

– Тогда придется послать в торпедную атаку крейсера и фрегаты. Потери, конечно, будут ужасные, причем с обеих сторон… – Он добавил после паузы: – В самом крайнем случае, если увидим, что срывается высадка десанта, «Победа» и «Триумф» с предельной дистанции расстреляют орбитальные сооружения, а затем легкие крейсера нанесут удар по объектам на поверхности. Другого выхода, к сожалению, нет.

– Есть, – подал голос Кузьма Петрович. – Поручите это дело моей эскадрилье.

Висад бросил, не скрывая раздражения:

– Радиус действия «Вихрей» всего четыре световых года. Это почти в полтора раза меньше дальноходности тинборских противокосмических торпед. Штурмовики, может, и проскочат, но корабль-носитель будет уничтожен прежде, чем выйдет на рубеж атаки.

– Тактический радиус действия определен, как две пятые от максимальной дальности полета, – возразил Шестоперов. – Мы отвалимся от «Квазара» на предельном расстоянии, поразим все мишени первой очереди, а затем, сбросив ход до скорости обычных воздушных машин, займемся штурмовкой оставшихся целей. Думаю, продержимся до подхода главных сил эскадры.

Предложение было слишком экстравагантным для ветеранов галактических войн, хотя с точки зрения землянина такая тактика представлялась вполне естественной. Впрочем, выгоды заметно перевешивали риск, и Гаффай согласился, сделав попутно несколько существенных замечаний. Согласовав детали взаимодействия боевых групп, командиры вернулись на свои корабли.

Когда эскадра подошла к Захру на десять световых лет, с планеты поступило категорическое требование остановиться. В противном случае правительство угрожало открыть огонь на поражение. Не вступая в переговоры, Гаффай приказал продолжать сближение, а еще через час последовал приказ начинать атаку.

Штурмовики один за другим покинули трюм «Квазара» и, разбившись на пары, устремились в направлении Захру. Шестоперов немного нервничал, поскольку лучше других понимал недостаточность подготовки пилотов, но пока его парнишки держались неплохо, вполне уверенно соблюдая строй и курс.

Обороняющиеся не сразу разобрались, что за объекты приближаются к планете, – сверхскоростные трехсоттонники не были похожи ни на один известный в Галактике тип боевого аппарата: слишком малы для корвета и слишком велики для дальнобойной торпеды. Поэтому тинборы и захрумы замешкались, а тем временем «Вихри» приближались к рубежу прицельного выстрела.

Захру на мониторах увеличивался в размерах, стали видны возводившиеся на орбите конструкции, дрейфовавшие возле планеты корабли. Чуть позже прицельные устройства смогли различить и военные объекты на поверхности взбунтовавшегося мирка.

– Дистанция – четыре световых года, – сказал в микрофон Кузьма Петрович. – «Седьмой» и «Восьмой», цель – антенна. Пуск!

Четвертая пара штурмовиков выпустила торпеды, оснащенные генераторами помех. Самонаводящиеся снаряды метнулись вперед, но почти одновременно с Захру взлетели и устремились к эскадрилье около трех десятков торпед-перехватчиков дальнего радиуса.

– Приготовиться к маневру уклонения! – скомандовал Шестоперов. – Не волнуйтесь, ребятишки, мы отрабатывали этот прием. Как только они окажутся в зоне досягаемости бортовой пушки – выстреливайте имитаторы и открывайте огонь по тем, которые останутся на курсе.

– Помним… – проворчал в шлемофоне чей-то голос – кажется, это был пилот «Вихря-9».

Шестоперов обнаружил, что волнение бесследно улетучилось, остался лишь холодный азарт, который обычно посещал его во время боевых вылетов.

Оглядевшись, командор с удовлетворением отметил, что Сагимар дисциплинированно держится в строю примерно на тысячу километров позади, чуть выше и правее ведущего. Остальные тоже шли скорее нормально, чем наоборот. Для недавно сколоченной и не успевшей толком слетатьсяэскадрильи пилоты действовали неплохо, а большего требовать от них Кузьма Петрович не мог. Больше могла спросить только война.

Между тем запущенные штурмовиками торпеды уже достигли окрестностей антенны. Сработали боеголовки, заглушившие волнами помех все высокочастотные гравитационные импульсы в пределах системы. Потеряв управляющий луч, торпеды-перехватчики зарыскали по курсу, переключаясь на блоки автономного наведения.

Еще несколько минут – и от «Вихрей» отделились имитаторы, оттянувшие на себя большую часть снарядов. Теперь на штурмовик Шестоперова мчалась всего одна смертоносная машина тинборского изготовления.

Торопливо, но как всегда аккуратно поймав торпеду в пересечение прицельных колечек, Кузьма Петрович нажал спусковую педаль. Пушка выбросила длинную серию импульсов, затем вторую, третью, четвертую. Впрочем, последние две струи бледных тахионов оказались лишними и были выпущены чисто механически – в момент их выстреливания торпеды уже не существовало.

– Есть! – рявкнул землянин. Затем, облегченно переведя дыхание, произнес: – Я – «Первый». Всем «Вихрям» доложить ситуацию.