Ричард Длинные Руки — принц короны - Гай Орловский

Проходя мимо одного из залов, увидели сквозь приоткрытую дверь молодого рыцаря, обнимающему молодую даму.

Норберт хмыкнул и прошел мимо, а я сказал тихо:

— Идите, дорогой друг, я догоню…

Он сказал с укором:

— Стоит ли им мешать?

— Это Палант, — отрезал я строго. — Он сразу же должен был явиться ко мне с отчетом о проделанной работе!

— А если не проделал?

— Тогда вообще скрыться с глаз!

Он понимающе кивнул и пошел дальше, а я приоткрыл дверь шире. Сэр Палант, красивый и с падающими на плечи золотыми волосами, в доспехах золотого цвета с пурпурными застежками, красиво и галантно держит за талию молодую и гибкую в стане леди.

Мне даже показалось, что это Рианелла, сестра Джоанны, но она любяще посмотрела ему в глаза и рывком обняла за шею, так что явно не робкая Рианелла и точно не Хайдилла. Хорошо, во дворце появляются женщины, начинаются придворные игры…

Глава 15

С широких плеч Паланта красиво ниспадает белый плащ крестоносца, а она, в ярко-зеленом платье до полу, чуть откинувшись назад всем корпусом, смотрит на него с лукавой нежностью. На голове нет убора, что вообще-то неприлично, но волосы заплетены в толстую косу с множеством зеленых лент, а это допустимо, и оба смотрятся такой прекрасной и совершенной парой, что я остановился и залюбовался.

Она увидела меня первой, испуганно вскрикнула и, упершись обеими руками ему в грудь, попыталась отстраниться. Палант не понял, пытался удержать, но она выдралась из его рук и убежала.

Он оглянулся в мою сторону, лицо пунцовое от смущения, отвесил нижайший поклон.

Я сказал успокаивающе:

— Я ничего не видел!.. Совершенно ничего!

— Это леди Лизетта Стронг, — сказал он торопливо и без всякой надобности, но это же Палант, уверен, что от сюзерена не должно быть тайн, — она еще в печали, я пытался ее утешить…

— Что за печаль?

— По ее возлюбленному, — ответил он с сочувствием. — Смерть почти всегда печальна, если только это не смерть врага.

— Надеюсь, — сказал я, — его убили не наши люди? Не хотелось бы, чтобы сердилась из-за такого пустячка.

Палант покачал головой.

— Нет, он умер от любви.

— Прекрасная смерть, — сказал я.

Он посмотрел на меня несколько странно.

— Его убил ее ревнивый муж.

— А-а, — сказал я озадаченно, — но все равно как бы прекрасно и воспеваемо. Не из-за денег или власти, что всем нам близко и понятно и… потому не воспеваемо.

Он заметил со вздохом:

— Значит, мир движется в хорошую сторону! В нужную.

— В каком смысле?

— Кто погибает из-за денег, — объяснил он, — что всем нам понятно, чему мы втайне сочувствуем, сами такие, те невоспеваемы. Или из-за власти. А вот из-за любви…

— К Богу, — сказал я.

Он помялся, отвел взгляд, потом тяжело вздохнул.

— Ну, это больше для вас, паладинов. А простой благородный человек пусть томится мукой сладкой и умирает от любви к женщине. Это возвышенно и тоже в какой-то мере приближает к Богу.

— В какой-то мере, — согласился я. — Ладно, Палант… мое поручение исполнил?

Он почему-то застеснялся, опустил взор и поскреб носком сапога пол.

— Да…

— Успешно?

— Как вы и велели…

— Вижу, — сказал я обвиняющим тоном. — Когда вернулся, вчера?.. Наверное, метель все дороги замела, раз ты там у вдовы задержался на недельку? Или больше?

— Да, — согласился он поспешно. — Ужасная была метель! Вьюга. Просто хуртеча. Снег крутило и вертело, такие горы намело!.. Вообще из дома нельзя было носа высунуть!

— Даже из постели молодой вдовы, — подсказал я. — Ладно, Палант, поздравляю. Взрослеешь. Вижу, набрался опыта… Только не увлекайся этим галантерейством. Все-таки у нас, мужчин, на первом месте должна быть работа, а не женщины. А теперь беги, играй!

В малом зале стол уже накрыт, собрались на редкость все лорды, даже Макс явился, а когда я сел и хозяйски оглядел блюда, с чего бы начать, торжественно распахнулись двери, только что обошлось без фанфар, но, чувствую, скоро будут, принц Сандорин ввел в зал принцессу Аскланделлу.

Как всегда прекрасная и величественная, не принцесса, а богиня, в желтом платье золотистого цвета, золото волос увенчано не короной, а диадемой дивной красоты, в ее оправе на этот раз не бриллианты, а вроде бы желтые бериллы, такого же насыщенного цвета, как янтарь. А под цвет ли подобраны туфельки, не углядеть, шлейф платья не просто до полу, а тянется на ярд следом, подметая плиты.

Она идет надменно и красиво, серьги в ее ушах из янтаря, оправленного в золото, и такое же точно ожерелье из крупных янтарных капель размером с желуди, умело вставленных в золото колец и соединенных в поистине дивное украшение.

Я поднялся из-за стола, чувствуя, как быстро нарастает бешенство, ненавижу уверенных женщин, они делают меня мельче, однако руки уже сами отодвинули кресло, а ноги вынесли навстречу.

Она видит, с какой яростью я смотрю на нее, а я некоторое время давил ее тяжелым взглядом, но только императорская дочка в самом деле ледник на вершинах гор, даже не ощутила, судя по ее невозмутимому и постоянно царственному виду.

— Ваше высочество, — произнесла она первой и тем самым лягнула в самое уязвимое место: первым заговаривает тот, кто выше, а нижестоящий по титулу покорно ждет.

— Ваше высочество, — ответил я сквозь зубы.

Ее голос прозвучал почти ангельски:

— Слушаю вас, ваше высочество.

Я взглянул на нее и снова запнулся, подыскивая самые едкие и злые слова, она ждет, ухитряясь глядеть на меня в упор свысока, а я вдруг понял, что какие бы ни нашел в своем богатом словарном запасе, все равно отскочат от нее, как грязь от чистейшего горного хрусталя, который просто невозможно запачкать.

— Ваше высочество, — проговорил я, на ходу меняя тактику, — вы в мое отсутствие подписали пару незначащих бумаг… Это было очень любезно, я просто счастлив, что вашего образования хватило, хотя вы напрасно утруждались так нечеловечески. С этим бы легко справился любой из моих слуг, даже необремененных интеллектом. Или помощников слуг… такие бывают?

Она произнесла хрустальным голосом:

— Да, ваше высочество, вы правы. Конечно же, для ваших бумаг вполне достаточно интеллекта ваших младших слуг.

Я зыркнул на замерших лордов: если взорвусь, потеряю лицо, эта дочь императора переигрывает меня по всем параметрам, явно воспитывали никогда не проигрывать, и сейчас смотрит на меня ясными глазами, спокойная и невозмутимая, а насколько у нее бешено работает мозг, могу догадываться только.